11

Я встала и пошла на второй этаж.

Зашла в комнату, где ночевали мои родители, застелила кровать и легла.

И не важно, что еще только-только день перевалил на вторую половину. Мне сейчас вообще ничего не важно.

Уснуть не удавалось, слез тоже больше не было.

Была пустота внутри.

Такая огромная бездонная яма с запахом нечистот…

Сколько времени я провела в этой комнате — не следила.

Однако, когда раздался легкий стук в дверь, я как будто вынырнула из под воды. Даже вздохнула так же судорожно, как будто долго без воздуха была.

Но промолчала.

Дверь приоткрылась и Трофим спросил

— Марфушка, можно войти?

— Твой дом — что хочешь, то и делай — глухо ответила я

Он вошел, подошел к кровати и присел опять передо мной на корточки.

— Ты кушала?

— Нет

— Тебя покормить?

— Нет

— Марфуша, так нельзя. Ты мне здоровенькая нужна

— Зачем?

— Прости, птичка моя! Ну как мне искупить свою вину?

КАК?!

Думать?

С женой поговорить? Спросить?

Вот что я ему должна на это ответить?

Стукнись головой об угол?

Засунь хотелку в щель в заборе?

Окунись в отхожее место?

И еще кучу гадостей хотелось сказать. Но сказала я просто

— Оставь меня в покое!

На удивление молча встал и вышел.

На улице уже потемнело.

Я продолжала лежать.

Мне даже поворачиваться не хотелось.

Стало темно и в комнате. И я не заметила сама, как уснула. Я провалилась в какой то тягучий и тяжелый сон.

И во сне мне было плохо и больно. Эта боль нарастала и нарастала.

А я вдруг проснулась и поняла, что я даже стону от боли. А болел у меня живот. Так тягуче и то отпуская, то боль нарастала снова.

Когда меня отпускало, я могла спокойно дышать, а когда нарастала и достигала такой высоты, что я даже дышать не могла. Я застонала от очередного приступа боли.

И тут открылась дверь и в комнату ворвался Трофим. Так получилось, что он попал на самый пик боли.

— Марфушка, что случилось?

Я зажала зубами губу и не то что сказать, вздохнуть не могла.

— Что болит?

— Живот — слабо пискнула я, когда чуть отпустило

— Что сделать? Чем помочь? — и он протянул ко мне руки

— Не трожь меня! — выдохнула я и отпрянула от него

— Я позову целителя — озабочено сказал муж и выскочил из комнаты.

А я осталась в комнате со своей болью. А она меня отпускать, судя по всему, не собиралась. На этих болевых качелях мое сознание уже даже не отмечало, что твориться вокруг.

То что в комнате кроме меня еще кто то есть поняла по холодной руке на моем лбу.

— Она горячая — сказал женский голос — Что случилось?

— Мы поссорились и она ушла спать в эту комнату — сказал Трофим — А потом я услышал, что она стонет и прибежал к ней. Она пожаловалась, что болит живот. Не разрешила мне до себя дотрагиваться. Но ей очень больно и я решил сбегать за Вами.

— Понятно. А она не может быть беременной? — опять женский голос

— Не знаю. Она не говорила ничего… — такой растерянный голос Трофима

— Понятно. Принесите тазик с холодной водой и полотенце. Попробуем сбить жар, а дальше посмотрим

И через какое-то время я почувствовала на голове холодное полотенце. И опять болевые качели.

— Девочка — услышала я добрый женский голос — попробуй расслабиться и дай мне возможность тебя осмотреть. Иначе я не смогу тебе помочь.

Постаралась кивнуть. И она уловила мое желание сделать все, как она просит.

— Хорошо. Давай попробуй перевернуться на спину и начни дышать, чтобы расслабиться и тогда будет легче переносить боль.

Я легла на спину и старалась дышать, как мне советовали и попыталась расслабиться.

Получилось. Не очень, но получилось.

— Умница! Дыши, дыши! Давай я покажу, а ты улавливай ритм и присоединяйся.

И она задышала часто часто. Постаралась повторить. Не сразу, но получилось.

И правда немного отпустило.

А потом она задышала более глубоко и медленнее.

Я повторила.

— А теперь так и делай. То глубоко, когда отпускает, и часто, когда болит.

Я кивнула.

— И еще скажи ка мне девонька: ты беременна?

— Думаю да — выдохнула я

— Ясно! Позволишь мне осмотреть тебя?

— Да

Осматривала она меня молча. Ничего не сказала.

— Я дам тебе снадобье

Я кивнула.

Она вышла из комнаты и позволила войти Трофиму. Он кинулся ко мне

— Как ты? — спросил он меня озабоченно

Я промолчала. Да и боль вернулась…

— Я сейчас приготовлю ей снадобье. Оно снимет боль. Дайте мне воды. — вместо меня заговорила целительница

Трофим вместе с ней вышел за дверь, а я закрыла глаза и продолжала дышать, как научила меня эта женщина.

И вроде и правда немного легче.

Потом пришел Трофим и принес мне стакан со снадобьем.

— Марфушка, милая, выпей. Тебе станет легче — и правда переживает.

Я выпила снадобье и опять легла и закрыла глаза продолжая дышать.

Через какое-то время меня и правда отпустило и я смогла полностью расслабиться.

— Марфуш, тебе полегче? — озабоченно спросил Трофим, когда он услышал, что я задышала ровнее.

Я кивнула.

— Ты беременна? — задал он вопрос, который его очень волновал

— Думаю да

— Почему мне не сказала?

— Не успела — криво ухмыльнулась я

— Прости! Можно я перенесу тебя в нашу спальню

— Нет. Я здесь буду

— Тогда я останусь с тобой

— Тебе завтра на службу. Иди в свою комнату ложись отдыхай. Мне уже лучше

— Нет, родная! Я тебя не оставлю. Тем более целительница сказала поить тебя снадобьем через каждые два часа.

— Оставь здесь. Сама пить буду.

— Нет уж! Я обязан о тебе заботиться и буду заботиться.

— Спасибо. Уже позаботился.

— Прости! Давай ты сейчас отдохнешь, а поругаешь меня, когда тебе станет легче.

Он меня побьет, а я его поругаю!

Какая прелесть!

Я закрыла глаза и постаралась не видеть больше Трофима.

Мне стало легче и я уснула. Но сон опять был тяжелым.

Потом была опять боль внизу живота, потом я чувствовала горячий поток, потом не помню.

И опять я проснулась от прохладной руки на лбу.

И опять этот мягкий голос с сочувствием

— Прости, девонька, не смогла я спасти дитя твое! Но будут у тебя еще дети. Будут!

А меня опять волна жара накрыла. Так я всю ночь и пропрыгала то в забытье, но в явь. Ничего я не соображала. Боль прошла, но жар держался.

Помню Трофим меня поил чем-то и опять забытье.

Окончательно пришла в себя я уже в нашей спальне.

Все случившееся казалось дурным сном.

Вот только в голове фраза всплыла: «Не смогла я спасти дитя твое». Руки сами на живот легли, а из глаз потекли горькие слезы.

Моя такая большая радость лопнула, как мыльный пузырь.

Чем же я так перед Богами провинилась?

Трофим меня поддерживал, выхаживал и поднял на ноги.

Он даже со службы отпросился на несколько дней. Потому что целительница сказала ему, что мне как минимум седьмицу желательно не вставать с постели. Тогда есть вероятность, что дети у меня будут.

А если рано встану, да еще и надорвусь, то точно ни о каких детях больше и речи нет.

Вот Трофим меня и выхаживал.

Да только мне сейчас жить не хотелось.

Однако не зря говорят: время лучший лекарь.

Жизнь продолжалась.

Мне вроде как и легче стало, однако жизнь как-то померкла что ли. Вроде и краски кругом яркие, а мне все как то тускло кажется.

Трофим, после того как я начала вставать, отвез меня на пару дней к родителям. Я решила им ничего не рассказывать. Зачем еще и их расстраивать? Видеть их я была рада.

— Девочка моя, у тебя правда все в порядке? — провожая меня все таки не выдержала мама — Грустная ты какая-то?

— Все в порядке, мамочка! — попыталась улыбнуться ей

— Хорошо! Любим тебя!

— И я вас очень люблю!