Ключ щёлкнул, заводя мотор. Из окна, оставляя единственный след, вылетел тлеющий окурок. Роман уехал прочь, желая больше никогда не встретить неожиданную любовницу, и надеясь на противоположное.

Стоя под горячими струями воды, Екатерина не спешила трезветь: ни после сбивающего с ног оргазма, ни после многочисленных скачков градуса выпитого за выпускной. Она чувствовала себя обновлённой. Будто змея наконец сбрасывает чешую. Ей не верилось в ритуальность произошедшего: паутина семени ненавистного хулигана окутавшая живот, залившаяся во впалый пупок, словно послужила точкой на этом этапе её жизни. Будто измазанная чернилами страница, где не мельтешит ни пятнышка белой бумаги, наконец перевернулась. И не смотря на то, что она не испытывала ни капли сожаления, у неё был колодец стыда перед самой собой, за то, что так просто, так бездумно, так дурно она отдалась. Кому попало. Сдалась, подчинилась. Он опять её поимел. Летя в бездну этого колодца она даже не кричала о помощи, лишь просила ещё. Ещё сильнее, жёстче, и быстрее, тем самым углубляя падение.

Вытираясь полотенцем, оставалось только надеяться, что он не сидит в её комнате, с голым торсом и клыками, что не остался попрощаться и, подобно самой Кате, сочёл весь вечер за прощание.