Вики переглянулась с дьяволом, и, вдруг поняв, что он тоже смотрел на неё, отвернулась.

— Имейте совесть, — фыркнул Фенцио, скривившись. — Он едва не отправился в небытие. Думаете, у него есть силы принимать гостей? — его взгляд прошелся по компании, внимательно вглядываясь в лицо каждого из присутствующих, а после серые глаза столкнулись с карими глазами Уокер.

Тогда ангел произнес:

— Лучше идите по своим комнатам. Но вам, Вики Уокер, лучше остаться и поговорить с нами.

— Насчет чего? — девушка сразу же скрестила руки на груди, вырываясь из хватки Мими и смело делая шаг вперед. Её лицо сошлось в недовольной гримасе, а крылья разом напряглись, точно она встала в боевую стойку, которой её обучили на уроке по Крылоборству.

— Многие видели, как ты… лечила Сэми, — подбирая правильные слова, точно в попытке уладить зарождающийся конфликт, произнесла Мисселина. — И нас это очень заинтересовало.

— Боюсь, что ничем не смогу вам помочь, ибо сама не смогла понять, что стряслось, — Уокер распахнула пошире глаза, нацепила на губы слишком милую для такого напряженного разговора улыбку. Ади за её спиной едва слышно хмыкнул, и девушка, смерив всех троих учителей гордым взглядом, отрезала:

— Я никуда не пойду, пока не увижу Сэми, и, думаю, что мои слова не нуждаются в доказательствах. И если вы попробуете мне помешать, я уйду с остальными.

Фенцио, недолго думая, сжал челюсти до скрипа, и произнес:

— В спальню, Уокер. Живо.

— Успокойтесь, Фенцио, — кинул Геральд, чуть оттянув ангела назад, который, при желании, мог убить рыжеволосую Непризнанную одним только взглядом. Дьявол же смерил Уокер, которая даже не шелохнулась, хвалящим взглядом, и произнес: — Позвольте ей показать свои зу…

Дверь за спинами учителей вдруг раскрылась, явив присутствующим ангела Марию. Медсестра устало поправила свои волосы, выбившиеся из высокого хвоста, облокотилась о дверной косяк и слишком детским голосом уточнила:

— Мими, Вики и Ади?

Тогда безразличное лицо, которым Уокер точно пыталась взять учителей «на слабо», пропало. Девушка едва не схватилась за руку стоящего поблизости Геральда, чувствуя, как земля под её ногами ушла куда-то вниз; глаза широко распахнулись, а плечи покрылись мурашками.

— Да-да, это мы, — дочь Мамона снова схватилась за друзей.

— Сэми попросил вас… Подойдите к нему, он…

Мими, вдруг не сдержав радостного взвизга, подскочила на месте и кинулась в медицинское крыло. Своими крыльями она едва не сбила ангела Фенцио и медсестру, которая испуганно схватилась за сердце. Учителя же только усмехнулись с реакции дочери Мамона и, смерив застывших на месте Вики и Ади быстрыми взглядами, развернулись.

Едва мощные крылья Геральда скрылись за поворотом, Ади вскинул руку, сжимая локоть девушки и вынуждая её втянуть воздух сквозь плотно сжатые зубы:

— Ты спасла Сэми, и я благодарен тебе, — заговорил дьявол, чуть наклонившись к её уху. Вики же взмолилась всем Богам, которых только вспомнила, чтобы её лицо осталось таким же спокойным. Пуленепробиваемым.

— Но за сказанные слова ты ещё поплатишься, Уокер.

Она хмыкнула и, посмотрев на ангела Марию, что стояла чуть поодаль и внимательно следила за ними, наклонилась к уху Ади:

— Я погорячилась, оскорбив тебя. Это — единственные слова, которые я забираю назад. Все остальные я могу повторить. И не один раз.

Вики мягко улыбнулась, прекрасно понимая, что эта улыбка выведет Ади из себя. И, как оказалось, она была совершенно права — на дне зеленых глаз что-то опасно заискрилось и потемнело.

Тогда девушка резко увела руку за свою спину, вынуждая дьявола разжать ладонь, и направилась к койке Сэми.

Вслед ей донеслось сдавленное ругательство.

***

Ангел лежал на кровати на животе, и в первую очередь Вики увидела, как некогда белые крылья потяжелели, бессильно лежали на ровной мужской спине. Они даже выглядели какими-то… безжизненными.

Едва Уокер представила, как Сэми пытается взмахнуть ими, как кричит от боли и вытирает кровавые капли со своей спины, её тело сразу же разбило крупной дрожью, а на горле точно затянулась невидимая петля.

Мими сидела на койке Сэми у самого подножия кровати, поглаживая друга по икре. Со стороны она казалась мамой, которая в тот момент утешала расстроившегося ребенка.

Дьяволица обернулась — в глазах приятного оранжевого цвета сверкали маленькие слезинки — и улыбнулась Уокер, подзывая её рукой поближе.

Она была такой счастливой в тот момент, что при одном только виде дочери Мамона Вики не могла не улыбнуться:

— Ну же, иди сюда! — шепнула она, не переставая гладить Сэми по руке, которую парень сжал чуть ли не мертвой хваткой.

— Ты с кем говоришь? — спросил ангел, не поворачивая головы.

От одного только голоса парня всё внутри девушки замерло и задрожало, словно каждый её нерв превратился в струну какого-нибудь музыкального инструмента. И, по всей видимости, только Сэми умел играть на них, хотя и не догадывался об этом умении.

«Шепфа… Я никогда не вела себя так. Неужели я… люблю его? Действительно люблю?»

Но как можно любить того, с кем запрещено быть хотя бы из-за самых элементарных моральных правил? Как можно так издеваться над собой, так расстраиваться и злиться, когда видишь его с другим?..

Ведь это чистое безумие.

«Хотя, кто сейчас не безумен?»

Она прошлась к его кровати, облокотилась о её подножие и замерла. Голос точно пропал. Вики посмотрела на его ноги, прошлась взглядом по спине, по затылку, скрытому темными волосами. Девушке так хотелось опуститься на колени, чтобы их лица были на одном уровне, хотелось почувствовать дыхание Сэми на своей шее и понять, что он жив, действительно жив, что эта сцена на заднем дворике была плодом её богатого воображения.

Только ноги словно приросли к полу, а держать равновесие без опоры стало казаться невозможным.

За спиной Уокер раздались поспешные шаги, но, когда она обернулась, за ней уже никого не стояло, ибо Ади подошел к Сэми и, не говоря ни слова, поцеловал того в губы.

Вся нежность, что приятно щемила грудную клетку, обернулась злостью. Там, где по законам физиологии, должно находиться сердце, начал своё извержение сильный, смертоносный вулкан. Руки на основании больничной койки крепко сжались. Девушка сделала глубокий вздох и медленный выдох, в попытке успокоиться, не выдать своё состояние. Начала считать до пяти.

«Один»

Ади не отсоединялся. Он только продолжил проводить языком по губам Сэми. Девушка увидела, как блаженно прикрылись глаза ангела, как расслабленно он выдохнул, словно ждал этого момента всё то время, что провёл в этом медицинском крыле наедине с болью в лопатках и запахом медикаментов.

«Два»

Парни, по всей видимости, только начали. Рука Ади легла на затылок Сэми, указывая тому настроение их поцелуя, вынуждая ангела поддаваться вперед или, наоборот, отталкиваться чуть назад. Поцелуй их из приветственного прямо на глазах перерастал во что-то более значимое.

Более интимное.

«Три»

— Постыдились бы, — хохотнула Мими и едва заметно пихнула Сэми в колено. Тогда ангел, будто очнувшись от транса, в который его ввел рыжеволосый, раскрыл глаза и уже более твердо, словно уверенный в своем решении, поддался назад.

А потом, прикрыв глаза, с улыбкой на губах прошептал:

— Ади…

«Четырепять, мать твою!»

Все посыпалось, словно внутренние органы Вики были стеклянными. Вдруг стало очень больно, но та боль не была связана с печалью. Она была связана с яростью, которая за последние два часа была подобна американским горкам — то ослабевала, то за считанные мгновение крепчала.

Она — эта блядская боль — сковала тело оковами, сцепила шею мертвой хваткой, сдавила грудь. Шевелиться стало невозможным, но дрожащие от гнева пальцы и колени доказывали обратное.

«Всё, сука! Кончилось шоу!» — едва сдержав желание заорать, подумала Вики и медленно распрямилась; крылья за её спиной стали каменными, точно готовы были отвалиться от лопаток Уокер.