аккордами то стихала. Я томно закрыла глаза и приоткрыла рот, почувствовала языком жемчужину ожерелья, щеки вспыхнули. Я не знала, что именно Ник

собирается делать, но понимала, что как всегда это приведет к взрыву,

невероятному, утонченному, порочному удовольствию, его фантазии не знали

границ…или опыт…О Господи, от предвкушения свело скулы. Я покорно облизала

жемчужины и вся напряглась, чувствуя, как до боли затвердели мои соски и какой

влажной я стала внизу, где все пульсировало от нетерпения и дикого

возбуждения.

Жемчужины медленно выскользнули из моего рта и Ник, подхватив меня за талию,

пересадил в кресло. Я цеплялась за воротник его рубашки, пытаясь притянуть к

себе, но этот дьявол избегал поцелуя, доводя меня до отчаянного исступления,

дыхание со свистом вырывалось из легких, обжигая горло. Я погрузилась в лавину

безумия. Он сводил меня с ума, он полностью порабощал мою волю. Откинулась

на спинку кресла и увидела, как Ник опустился на колени, играя пальцами с

жемчугом и глядя мне в глаза, затуманенным первобытной страстью, взглядом.

Он обещал мне пытку наслаждением. Когда прохладные, влажные бусинки

заскользили по моей плоти, цепляя клитор, я запрокинула голову назад и из

горла вырвался хриплый стон, непроизвольно распахнула ноги шире, ломая ногти

о поручни кресла. Когда вместе с прохладой жемчуга, безумно медленно

скользящего по моему лону, почувствовала влажное, тянущее прикосновение его

умелого, дерзкого языка к невыносимо возбужденной плоти, я жалобно застонала,

но аккорды музыки заглушили мой стон. Ник резко дернул ожерелье вверх,

продолжая быстро и жестко ласкать меня языком, и я с громким криком сорвалась

в оргазм. Сокрушительный, разрывающий легкие и каждый нерв на моем теле на

мелкие атомы невыносимого удовольствия на грани с агонией. Я непроизвольно

вцепилась в его волосы и выгнулась дугой, наверное, я кричала, потому что Ник

накрыл мой рот ладонью, и я впилась в нее зубами, содрогаясь и захлебываясь

криками. Почувствовала, как он ввел в меня горячие пальцы и дернулась всем

телом вперед. Ник грязно выругался, но я все еще не могла разобрать слов, я

ослабела и плавилась как воск, а по щекам текли слезы. Я с трудом приоткрыла глаза, все еще подрагивая от невероятного наслаждения,

встретилась с Ником взглядом и дух захватило от этой нереальной красоты, когда

хищник уже не контролирует себя, когда все планки сорваны. Бледный,

заостренные черты лица, подрагивающие, влажные от моих соков, губы. Я

коснулась их, и он захватил мой палец ртом, сверкнули заострившиеся клыки и я

надавила на один из них, вспарывая кожу, будоража и провоцируя зверя,

разорвать добычу. Подводя его к тонкой грани, где он будет сдерживаться и в то

же время безумствовать в свирепом желании рвать меня на части, а мне хотелось

его одержимости, испепеляющего желания забрать все что я могу ему дать,

забрать даже больше, жадно отнять меня саму. С ним, как на острие опасной

бритвы, каждое его прикосновение режет вены, вспарывает терпение, искушает,

совращает и резким контрастом он вдруг нежно ласкает, безумно нежно, настолько

трепетно, что внутри порхают бабочки, а потом снова сбрасывает в горячее

сумасшествие, превращаясь из чуткого опытного любовника в похотливое,

развратное животное. Нет предела его изощренной фантазии, каждая игра

утонченней предыдущей, каждая ласка острая и невыносимая. Я дразнила этого

зверя и никогда не знала в какой момент лопнет тонкая струна и он сорвется с

цепи, чтобы сожрать меня.

Сейчас я наслаждалась его голодом, зверь оскалился и жаждал драть меня на

части. Хочу его бешеную жажду и этот взгляд: «ты напросилась, я порву тебя,

малыш". Да, рви, не щади.

Ник лихорадочно дернул змейку на ширинке и резким толчком вошел в меня до

упора, глухо застонал и от разрывающей наполненности я вскрикнула, но пощады

не будет. Все. Я в его власти и он возьмет все что захочет взять, без сантиментов

и нежности, неистово и жестко. С каждым толчком я чувствовала

приближающийся ураган который сметет остатки разума. Ник яростно целовал

мои губы, прокусывая нежную кожу, переплетая свой язык с моим, вторя

хаотичным движениям его члена внутри меня, разжигая пожар, клокотание

голодной страсти. Закинул мои ноги на плечи, и я выгнулась навстречу, закрывая в

изнеможении глаза, чувствуя, как он сжимает мою грудь, касается твердых, до боли напряженных сосков, как целует мои икры, проводит по ним языком

продолжая вдалбливаться в меня с диким остервенением, такой горячий

огромный внутри, неистовый, разрывающий, дарящий боль и наслаждение.

Порабощающая властность, требующая беспрекословного подчинения его

желанию. Деспот, тиран, жестокий манипулятор, знающий, как заставить меня

орать от неудовлетворенного желания и молить о пощаде, которой не будет. Я

вскрикивала от каждого толчка, захлебываясь стонами, слезами наслаждения, в

изнеможении закрывая глаза.

Оргазм был неожиданным, лишающим разума, он вспорол мое сознание и я

изогнулась в сладкой судороге, запрокинув голову, чувствуя, как Ник сильно

сжимает мои волосы на затылке не останавливаясь не на секунду, а потом этот

хриплый рык, его напряжение, мышцы, каменеющие под моими пальцами и я

заставляю себя открыть глаза потому что хочу видеть его безумие, вот это

нереально прекрасное, оголенное, неприкрытое наслаждение. Запрокинутая

голова, задыхающийся рот и мучительная маска болезненной агонии дикого

удовольствия. Быстро сокращаюсь вокруг его плоти, слегка тянет низ живота от

невероятной вспышки экстаза. В этот момент весь контроль у меня, и я сжимаю

Ника руками и ногами, чувствуя, как вздрагивает внутри меня его член, исторгая

семя, слыша его прерывистое дыхание и короткие хриплые стоны. Уткнулся

лицом мне в шею, а я задохнулась от безумной любви к нему, от мучительного

счастья с привкусом горечи и диким страхом потерять.

Постепенно голоса и звуки музыки начали прорезаться сквозь туман обоюдного

сумасшествия. Мои щеки залила краска стыда и я тихо прошептала:

– Мы сумасшедшие, – хотела освободиться, но Ник сжал сильнее и приподняв

голову посмотрел мне в глаза, усмехнулся краешком рта, а я

утонула, растворилась в кристально светлой синеве, видя свое отражение,

чувствуя опустошенность во всем теле.

– Со мной можно все, малыш. Ты помнишь? А все что нельзя – можно втройне. Я

бы взял тебя сейчас даже если бы мы стояли посреди площади. Я голодал по

тебе слишком долго. Это только начало.

С ним можно все, а без него…есть ли вообще жизнь, если он не рядом?

***

Но минуты полного единения, без жестокой реальности, быстро закончились. Мы

приехали домой и Ник заперся в кабинете вместе с Серафимом. Я пошла к себе,

прикрыла дверь, сбросив с себя одежду стала под душ. Я была счастлива,

какой–то нереальной запредельной эйфорией. Он со мной на несколько недель.

Вместе. У нас так редко получалось отключится от всего и побыть вдвоем, только

бы эти их постоянные беседы с Серафимом не помешали. Я не вмешиваюсь

обычно в их дела и не имею ни малейшего представления, что они там

обсуждают, но всегда был страх, что может произойти что–то способное разлучить

меня с ним надолго. Мне надоел Лондон я жаждала вернуться домой. Здесь все

чужое для меня, а Ник…он говорил, что слишком много сил потрачено на то,

чтобы держать в узде Европейские кланы и его присутствие необходимо, а мне

нужно быть рядом с ним.

Я переоделась в легкое платье, заплела мокрые волосы в косу и спустилась вниз.

Тут же появился слуга с подносом и поставил на столик графин с лимонадом. Я