Ступая по мягкому ковру, Салима вошла в старомодно обставленную комнату и расцеловала старушку, сидящую в кресле перед древним телевизором, ровесником мамонтов.

– Да хранит тебя Аллах, Закия.

– Тебя он явно хранит, цветочек, – бабулька чмокнула ее, куда дотянулась – в подбородок. – Прекрасно выглядишь. Признайся: нашла себе хорошего мужчину?

Салима засмеялась.

– Закия, с тобой неинтересно. Ты обо всем догадываешься! А как же увлекательный рассказ, с загадками и недомолвками?

– Вот сейчас и расскажешь, – Закия аж лучилась от довольства. – Наливай себе чаю и садись.

Салима выключила телевизор – не любила, когда что-то отвлекало. Плеснула в пиалу зеленого чая и забралась в кресло напротив, прямо с ногами, как раньше.

– Закия, я выхожу замуж.

– Ну наконец-то, цветочек! – старушка не скрывала своих чувств, искренне радуясь за нее. – Когда свадьба?

Она вздохнула.

– Для начала мне надо закончить войну. Потом я передам пост координатора Владимиру Каманину. Пройдет референдум, тогда и свадьбу назначим.

– Цветочек, но почему не сейчас? – огорчилась Закия. – Зачем тебе обязательно уходить с поста?

– Затем, что я хочу быть с мужем, а не там, где велит долг. Закия, я две трети жизни занималась политикой, даже больше. Когда я вышла за Саллаха, меня и то не оставляли в покое. Дети видели мать в редкие дни отдыха, шайтан знает что. Теперь всё! Я свой долг исполнила и перевыполнила, Каманин готов подхватить флаг Земли. Приму капитуляцию и уйду.

Закия, под впечатлением, цокнула языком.

– И кто же этот счастливчик, ради которого ты готова все бросить? Уж не вампир ли давешний?

Салима ответила изумленным взглядом.

– Конечно, нет! Шитанн женятся только на своих.

Она давно уже не вспоминала о райском посланнике Ртхинне Фййке. Фактически, с тех самых пор, как встретила Хайнриха. Ей казалось, что это было целую эпоху назад. А на деле – всего несколько месяцев.

– Он землянин, Закия. Адмирал космофлота. Европеец, христианин. Моему брату это ужасно не нравится, – призналась она.

– Твой брат – дурак, – безапелляционно заявила бабулька. – Что бы он понимал в мужчинах! Если любишь кого-то, все равно, какой он нации и веры. Ты его любишь, цветочек?

– Безумно, – прошептала она. – Он такой, Закия… Я и мечтать о таком не решалась. Такие в природе не встречаются. Я иногда боюсь, что он мне только снится. Проснусь, а его нет…

– Не просыпайся, – быстро сказала Закия. – Выходи за него, не приходя в сознание. А самое главное, постарайся не просыпаться, пока вы не окажетесь в постели.

– Уже, – выдохнула Салима.

– И ты не проснулась? Значит, он настоящий, цветочек, поверь мне! Расскажи мне про него, – склонив голову набок, попросила Закия. Жадно выслушивать истории о чужих мужчинах – все, что осталось дряхлой старушке. – Как это случилось у вас впервые?

Салима невольно улыбнулась, вспоминая.

– Он предложил показать мне свой меч.

Бабулька хихикнула.

– А это оказался не меч?

– Не поверишь, Закия – это действительно был меч. Стальной клинок. И он владеет им в совершенстве.

– Да ладно, таких мужиков не бывает, – засомневалась Закия.

– Вот и я говорю – не бывает, – то ли блаженно, то ли печально подтвердила Салима.

Закончив утренние упражнения, Хайнрих вновь придирчиво осмотрел меч. Поверхность клинка была безупречна, ни царапины, ни пятнышка ржавчины. Хорошую сталь куют на Мересань. Ковали, поправил он себя. Больше на Мересань никто никогда ничего ковать не будет. Планета умерла. Переселившиеся на Хао, наверное, со временем восстановят технологии, но найдется ли там подходящее сырье и необходимые условия? Даже если найдется, первые годы мересанцам точно будет не до мечей. Адмирал т’Лехин заявил, что все свободные ресурсы будут брошены на борьбу с дьяволом и его пособниками. Сие, мол, есть священный долг христианского народа.

Хайнриха занимало, насколько искренним он был при этом. Месяца не прошло, как мересанцы начали принимать христианство, и не из глубинных побуждений, а потому что исполняющий обязанности главнокомандующего земным флотом кардинал Джеронимо Натта поставил такое условие. С другой стороны, у Хайнриха были основания полагать, что к смене религии, даже вынужденной, синие относятся серьезно. Где-то на корабле болтается наглядный пример – старший помощник Иоанн Фердинанд. Приняв христианство наполовину от безнадеги, наполовину по настоянию епископа Галаци, мересанец тут же выучил все молитвы, которые Хайнрих до сих пор, к стыду своему, наизусть не знал, тщательно соблюдал посты и исправно посещал церковь. Впрочем, если даже т’Лехином движут соображения не благочестия, а мести, ничего не изменится. Мстя Ену Пирану, Мересань тем самым будет воевать против темной силы.

Меч Хайнриха был военным трофеем и прежде принадлежал т’Лехину. Вроде бы нынешний глава Мересань на Хао – координатором его звать рано, пока не состоялся референдум – завел себе новый меч. Но вряд ли он забыл свое пребывание в плену у адмирала Шварца. Так же, как Хайнрих никогда не забудет красную розочку в его петлице. Не сложились отношения, ничего не попишешь.

Хайнрих вложил меч в ножны, стянул со лба пропитавшуюся потом повязку и направился в душ. Уже оттуда он услышал трели мобильника. Возвращаться не стал. А потом, просмотрев входящие звонки, обнаружил, что звонила мама.

Перезванивать, не перезванивать? В любом случае она будет ругаться и ворчать, обвинять его в том, что он не берет трубку. И обязательно в чем-нибудь еще. Однако больше всего он боялся, что она опять заведет разговор о Салиме. О том, что она ему не пара. Он не хотел это выслушивать. Но маме все равно, хочет он или нет, она будет стоять на своем – он хорошо изучил ее характер за свою жизнь. Он долго колебался и все же сделал это. Нажал кнопку, отключая телефон от сети.

Главнокомандующий постарел. За несколько месяцев из бодрого румяного дедка превратился в настоящего старика. И вроде бы почти ничего не изменилось: морщин не стало больше, суставы не закостенели сильнее, все те же редкие седые волоски на макушке… Почему такое впечатление?

Следствие подтвердило невиновность Ларса Максимилиансена в отношении капитана Гржельчика и «Ийона Тихого». Было доказано отсутствие злого умысла. Ларс находился под воздействием темной силы и не отвечал за свои слова и поступки. И тем не менее он ощущал себя виноватым. Да, не только его дьявол взял в оборот. Но ведь были и те, кто не поддался. И сам Гржельчик, на котором фокусировалось воздействие, сопротивлялся до последнего, выжил, не утратил ни разум, ни честь. А он, Ларс, оказался слаб, и осознание этого жгло его изнутри.

– Поздравляю с возвращением, Ларс, – сказала Салима, пожимая ему руку.

Он восстановлен в должности и реабилитирован в глазах капитанов. Но может ли он доверять сам себе? Что, если удар дьявола не последний? Если это случится еще раз, и он снова не сумеет устоять? Нечего сказать, хорош архангел! Он стыдился былого самомнения. И с горечью признавал, что зря не прислушивался к кардиналу Натта. Отныне он намеревался по возможности следовать его советам.

– Полагаю, вы следили за новостями, Ларс, – Салима накапала коньяк в его кофе. – И в общих чертах знаете, что произошло за время вашего вынужденного отсутствия.

В его отсутствие флотом руководил Джеронимо Натта. И вовсе не плохо, черт возьми… Он поспешно перекрестился. С некоторых пор он старался не поминать черта даже в мыслях.

– Я напомню основные события, Ларс. Поддельный райский линкор, захват мересанцами нашего рудника и его освобождение. Атака Симелина на нашу эскадру у Нлакиса. Уничтожение совместной засады Гъде и Мересань у земного периметра. Побег адмирала т’Лехина, – она вздохнула.

Ларсу довелось слышать, будто Салима неравнодушна к т’Лехину. В средствах массовой информации то и дело проскальзывали слухи. Другой вопрос, что вокруг ее имени всегда роились какие-нибудь слухи, таково уж ее положение, и девяносто процентов этих слухов имели к реальности столько же отношения, сколько любая фантастическая книжка. Но он был бы рад, если бы это оказалось правдой. Глядишь, увлекшись благородным мересанцем, позабыла бы о брутальном хаме Шварце, совершенно неподходящем для того, чтобы занять место в ее окружении.