Все это навело Азрарна на мысль, что, несмотря на роль служанки Владыки Смерти, Лилас заключила с Улумом договор, иначе Улум не стал бы выслушивать ее. Очевидно, ведьма обнаружила слабое место в неуязвимых доспехах Владыки Смерти. Достаточно слабое, чтобы воспользоваться этим и стать служанкой Улума, прожить лет двести или еще больше, сохраняя вечную молодость.

Когда Симму понял, что имеет в виду демон, он схватил ведьму за горло.

- Что ж, раз ты так любишь Владыку Смерти, я отправлю тебя к нему.

- Нет, - заскулила Лилас. - Я еще не готова к этому. Я все расскажу. - Но когда Симму отпустил ее, лукавые огоньки мелькнули в глазах колдуньи. Она собралась соврать.

Однако Азрарн произнес;

- Она может молчать. Я уже все знаю.

Когда ведьма вспомнила о своем договоре с Улумом, демон прочел ее мысли так же легко, как читал бы в открытой книге.

Как уже упоминалось, четырнадцатилетняя Лилас, возвращаясь домой в предрассветный час, встретила Владыку Смерти. Он стоял под виселицей, и три тела покачивались над ним. Улум и девушка долго разговаривали. И теперь Азрарн знал, о чем они говорили.

"Господин, - начала Лилас, - я преклоняюсь перед тобой - кто же не понимает, что ты могущественнее любого земного короля, могущественнее самих богов? Я трепещу от страха".

"Ты искала меня?" - спросил Улум.

"Нет, - ответила Лилас. - Я еще молода и хочу жить. Но я восхищаюсь твоей красотой и твоим величием. Я трепещу, стоя перед тобой - ведь моя жизнь висит на волоске".

"Такова любая жизнь," - вздохнул Улум, Владыка Смерти.

"Да, - согласилась Лилас, - но когда-нибудь люди найдут противоядие от смерти. Тогда ты погибнешь! А ведь Смерть так хороша и необходима. Если люди будут жить вечно и смеяться - прошу прощения, мой повелитель, я бы никогда себе этого не позволила - смеяться над Смертью, тогда какими же чудовищами они станут! А ты, Владыка, кем станешь тогда ты?"

Возможно, Смерть создали боги, а может - люди. Улум был тенью на стене, именем, облеченным в форму. С каких пор он существовал? Достаточно долго, чтобы осознать свое существование. Но, не подвластный человеческим чувствам, он не ощущал острой боли напрасного беспокойства за свою жизнь. Однако его не прельщала жизнь, лишенная впечатлений, жизнь в мире, где люди начнут отрицать смерть.

Лилас отлично это понимала...

А в тот день на холме она говорила с Улумом низким и сиплым голосом, полным страха, восхищения и коварства.

"Мудрость и зло руководят мной. Несмотря на юные годы, я знаю много тайн. Если же я ошибусь, поправь меня. Говорят, что в стране богов, в Верхнем Мире, есть колодец, наполненный водой бессмертия. Ни один смертный не может проникнуть в тот Мир, но даже если бы и смог, все равно этот колодец неусыпно охраняют. Однако мои учителя рассказывали мне - хотя, может, и они ошибались, - что существуют легенды еще об одном колодце, который находится где-то в восточных землях нашего мира. Этот второй колодец расположен точно под колодцем бессмертия в стране богов - один под другим. Ни один смертный не знает, где находятся колодцы. В самом деле, откуда же им знать - ведь в колодце, находящемся на земле, - обычная вода. Но мои учителя сказали мне: не случайно эти колодцы расположены друг под другом. Может быть, такова прихоть богов. Когда-нибудь дно колодца бессмертия - а говорят, оно сделано из стекла - треснет, и несколько капель эликсира вечной жизни попадут из Верхнего Мира в наш - прямо в колодец под ним. Подумай, мой господин, какая случится беда, если в тот самый час какой-нибудь человек наткнется на земной колодец и узнает его секрет. Ведь этот колодец даже не охраняется. По крайней мере, так говорят".

Владыка Смерти сделал вид, что его совсем не заинтересовал этот рассказ. Но тем не менее он спросил: "Зачем ты рассказала мне эту историю?"

"Потому что, мой господин, ты - Владыка Тьмы и должен знать, где находится колодец Верхнего Мира. А значит, ты сможешь найти и его двойник на земле. Тогда ты поставишь возле него своих стражей - в ожидании дня, когда упадут капли воды Бессмертия. Или, если это слишком утомительно для тебя, разреши мне присмотреть за колодцем. Я умная, хоть и молодая. Все мое искусство я предоставлю в твое распоряжение".

"А ты, зная эту тайну, разве не воспользуешься ею, чтобы послужить людям?" - удивился Улум.

Тогда Лилас было всего четырнадцать лет. Мужчины использовали ее, а она их. Однако теперь перед ней стояло волшебное создание, прекраснее и ужаснее любого мужчины, когда-либо появлявшегося на земле. Липас всегда искала себе темный и жуткий идеал. Ведьма легла на тропу перед Владыкой Смерти и поклялась, что будет служить ему, не заботясь о человечестве, без всяких условий. Искренность ее темной страсти исходила и от ее сердца, и от разума. Владыка Тьмы понял это и поверил ей, хотя и связал ее обязательством исполнять и другие его поручения, Он подарил ведьме другую форму вечной жизни, исходившую из костей, растворенных в вине. Но Лилас не должна была испить ни глотка воды бессмертия, если даже та прольется в этот мир.

А что касается таинственного нижнего колодца, Владыка Смерти нашел его. Хотя Улум никогда не был в Верхнем Мире - ведь в те дни боги не умирали, он знал, где находится священный колодец, и поэтому без труда отыскал колодец мира смертных.

Он перенес туда Лилас, обернув ее белым крылом своего плаща. Ведьма не видела дороги, но само место изучила до мелочей. Владыка Смерти оставил ее одну, решив посмотреть, как его служанка выполнит порученную работу, сам он был слишком абстрактной и опасной фигурой, чтобы свободно бродить среди людей и заключать с ними договоры; но порой ему нужен был посредник. Кроме того, такое занятие было ему совсем не по вкусу. Поэтому он наделил свою служанку сверхъестественной силой и сделал так, чтобы ее имя всегда звучало рядом с его. С тех пор Лилас приобрела определенную репутацию. И где бы ей ни довелось побывать, о ней говорили как о служанке Улума.

Ведьма, несомненно, держалась высокомерно, но умела улаживать любые дела. Заклинаниями и различными фокусами она подчиняла себе невежественных и примитивных людей, живущих возле колодца. Ее окружали рабы и стражники, связанные ее чарами. И вся эта ложь была затеяна ради маленькой склизкой замшелой норки в земле - вот что представлял из себя второй колодец...