— Нет, мне говорят, что он хлопнулся насмерть! Лиза, доставай вдовье… Блин! Лечу веником к нему, ребенка кидаю на соседку — Арька в слёзы! Страшно, жутко! А оно ещё на врачей кидается, осторожнее с ним! Королевская особа, мать твою! Придурок! Прибить бы тебя!.. — Лиза, не стесняясь Юрия Ростиславовича, голосила во все своё горло. Она не думала о том, обидно ли пострадавшему мужу, а реакция свекра читалась однобоко — солидарность. — Да тачку жалко, больше потому что пострадала за твои грехи, Холмогоров! Ремонту не подлежит… Как и мозги твои дурные! Да, дядь Юр, кошмар?!
— Лизонька, дочка, ты следи за дорогой… Не спеши! — только и мог добавить профессор Холмогоров, глядя на взбудораженную невестку и хмурого забинтованного сына.
Муж и жена больше похожи на две яростные грозовые тучи, чем на обычных людей. Того и гляди, что искры полетят без остановки!
— Мне ж мало досталось, лепи бинт куда захочешь! — недобро бурчит Космос, скорее, себе под нос, претерпевая своё болезненное состояние. — А тут, бля, снова навернёмся! Твою дивизию!..
— Замолчи, негодяй, немедленно замолчи! — прикрикнул на Коса Юрий Ростиславович, ощущая, что находится между двух огней. И как укротить обоих? Решительно невозможно! — Думай, балбес, что не видать тебе ничего теперь до лета, под конвоем будешь сидеть, пока шарниры на место не встанут. Догулялся! Свинья!..
— Спасибо, дядя Юра, это именно то, что я хотела сказать по такому случаю… — Лиза старается не обращать внимания на мужа, пусть у неё это плохо получалось. Свернуть ему шею, пожалеть или оставить наедине со своими проблемами? Выбор без выбора. — А побитым пиратам, Космос, слово не давали!.. — не забывает сказать Холмогорова перед тем, как автомобиль притормаживает.
Привычка подслушивать не характерна для Лизы, но всё-таки острый слух её не подвел. Через несколько минут, прошедших с начала беседы её мужа и Белого, открылась не самая приглядная правда, о которой до сегодняшнего дня знали двое.
Ведь когда-то именно Космос одним выстрелом порешил Муху, запуская маховик событий, из-за которых вчерашний сержант Белов стал маститым криминальным авторитетом.
Саша сделал вид, что будто бы догадывался о том, что во всем в действительности виноват Космос, благими намерениями прокладывая дорогу в общий горящий котёл, но куда теперь бежать с аварийного самолёта, на который запрыгнули вместе?
Что ж, когда-то Белый должен был узнать, что Космос искусно дополнил элемент мозаики, стоившей ему обыкновенных устремлений жизни простого советского гражданина. Но Лиза сомневалась, что слова, сказанные мужем на изломе, что-то кардинально изменят в его дружбе с Беловым. Станут ли друзья ценить друг друга, как в юности, смогут ли доверять, если существует недосказанная злость, которая извечно остаётся за ширмой тайны? Потому что каждый хочет кусок пирога получше, каждый хочет независимости, авторитета и силы. Всё легко объяснимо.
— Ты знала? Лиз? — осторожно спрашивает Александр у Холмогоровой, когда заходит на кухню, чтобы попрощаться. Он не рассчитывает на честный ответ, но должна же эта женщина знать, за кем она вообще замужем? Но… судя по отрешённым и холодным глазам… Лиза всё прекрасно знает! Покрывала просто своего астронавта, как и всегда это бывало. — Павлова-Холмогорова, отзовись, приём!..
С полминуты Лиза молча курит в форточку, всё ещё пытаясь прийти в себя после пережитых событий. Как бы жить пришлось, если Космос разбился насмерть, как бы пошла дальше? Одна…
Белов, закрыв дверь в коридор, достает из кармана пальто собственную пачку бело-красных, решив, что за совместным курением диалог пойдет куда лучше, но Лиза, тряхнув золотистыми волосами, резко тушит сигарету. Голубоглазая открывает окно, впуская в помещение свежий воздух, и, обманывая ожидания Саши, восклицает:
— Какая всё-таки гадость ваше курево, фу, — Лиза смотрит на беспокойный город без тени тревоги, — что скажешь, Саш, пора бросать? Пора?
— Знала, да?..
Белов не удивлен, что Лиза пропускает его слова мимо себя. Играется, привыкла. Интригует, кошка чёрная. Космическая.
— Знала, — захлопнув окно, Елизавета оборачивается к Александру, опускаясь на табурет, — а что это меняет? Грехи замаливать побежишь?
— А если бы побежал? — розовые очки разбились об омоновские пули ещё осенью восемьдесят девятого, но Саша не отрицает, что в свои двадцать мог что-либо поменять.
Не факт, что в Горный бы попал, но…
Нет, никаких «но». Ничего бы не изменил. Добился же того, чего хотел.
Что выше? Поживем — увидим!
— Космоса и братца моего с собой возьмёшь? — вот уж кому следовало подумать о душевном равновесии, наконец-то зарывая свои обиды глубоко в песок. — Да ну, белый человек… Не смеши мои штанины!
— Не пойдут, — и все-таки Белову грустно.
Потому что с другом всё по-дурацки складывалось, и сам не знает, как ему помочь. Потому что дома Олька смотрит зверьком озлобившимся, а Лиза, знакомая с детства, не хочет понимать его, затаив обиду на то, что муж отодвинут от самых центровых дел «Бригады», вдобавок рискуя собой. Представляла же птичка ленинградская, что Космосу веры особенной нет, не зря конфликтовал и с Пчёлой, и с Сашей. Терял себя парень, никто не считал его зависимость своей проблемой, но сегодня Белый напугался всерьёз.
Офис оставил на плечи Пчёлы, Коса бедного душеспасительными беседами загрузил. Что-то новое для себя узнал, однако никак не поменял отношения к другу. Кос же знал, что иначе бы Белова порешили на месте, а потом себя спасал… Логично же, кто бы на его месте сделал иначе. Надо друга поблагодарить, быть может.
Но вчерашний день — далеко не главное. Стоит ли о нём зарекаться, когда проблем в настоящем выше крыши. И в будущее грозятся, черти, перелезть…
Что изменится после аварии? Отпустит ли Космоса от кокса, или посидит недельку-другую дома, а потом полетит во все тяжкие. Саша знать не знает. С докторами готов помочь, организовать лечение проблемы нет, но ведь надо, чтобы оно впрок пошло.
Нельзя тут ничего заранее предугадать. Неизвестно, когда у космонавтов крышу срывает.
И всё-таки Белов желает Лизе Павловой большой удачи. Сердечный дружок её не сразу от наркоты откажется, потому что всё Космосу шутки, ничего не боится. Даже с переломами… Сидит за столом, как король на именинах.
— Мы не пропадём, — Лиза не спешит благодарить приятеля за напутствия, а говорит с ним так, словно сознательно отделяет свою семью от зоны военных действий, где Кос варился лет с девятнадцати, — как-то, но справимся, Саш. Не привыкать.
— Ты прости Пчёлу за то, что он так мозги тебе компостирует с разводом, а нас всех за то, что хрен знает, как к твоему дураку подступиться… — до сегодняшнего дня Белов и не подозревал, насколько с манией Космоса всё далеко зашло. Не хотелось, чтобы сын профессора астрофизики молодую вдову с ребёнком малым оставил, а башку свою сложил в вонючей канаве.
— Был бы Кос дурак — не разговаривали мы бы с тобой сейчас, — Холмогорова хочет скорее оборвать разговор с Беловым. — Сашк, Арька за что-то опять разнылась, сам слышишь. Давай, рада участию. Спасибо!
— Да не благодари…
— До скорого!
Проходит ещё два часа. Кос уже не жалуется на свои переломы и тяжелую голову; ему точно не до дозы, а шок всё же медленно покидал его, как бы космонавт не храбрился. Арьку не отлепить от отца (сидит на ковре с игрушками около его ног, всем видом показывая, кто в этом доме на стороне папы), Юрий Ростиславович без энтузиазма смотрит очередной выпуск программы «Время», жалея, что пива в холодильнике больше не осталось: на всю эту новостную жуть без пенного взглянуть невозможно.
Лиза искусно делает вид, что читает рекомендации хирурга Гальской — лечащего врача Космоса, которая так быстро привела её в чувство, а в самом деле думает, что…
Иногда разрушение восстанавливает положенный порядок вещей.
Верна ли подобная мысль?
Лизе страшно загадывать…
Комментарий к 95-й. О признаниях
