Аря закричала «Таня!», а наперсница заголосила ещё громче, несмотря на то, что подружки расстались максимум полчаса назад.

— Арька, куда лыжи навострила?

— Таня, я чего тебе сказал?!..

Более рослая дочь Холмогорова, не обращая внимания на взрослых, уводит приятельницу к снеговику, красующемуся между лесенкой и качелями, а мужчины, смерив друг друга крайне удивленными взглядами, готовы разразиться матерными тирадами.

Не меньше…

Послал же Бог свидание!

— Да ё-мое…

— Твою!..

Дороги Космоса Холмогорова и Вячеслава Громова снова пересеклись. Они сбились со счётов, в который раз и за какие грехи. Вопросы риторические…

От замешательства спас снежок, запулённый отчаянной Арькой к ногам высоченного отца, и Кос, грозно помахав указательным пальцем в сторону двух озорниц, показывает Громову на самую ближнюю к детям лавку. Можно и поговорить, пока Аря и Таня резвятся, не подозревая, какая история связывает их непутевых папаш.

— Настигла же нелёгкая!

— Москва — большая деревня.

— Или судьба прикалывается.

— И не надоело ей?..

Внутреннее чувство подсказывало Славке, что всюду есть свой замысел. И в этой встрече. Правда, столкновения лбами другие. Из них исчезло юношеское неприятие, потому что каждый имел то, в чему долго и упорно шёл. Разными закоулками, подбирая неодинаковые методы, но в сущности оставаясь самим собой. И с теми, кого любил больше всего на свете.

***

Вечерело. Мимо проходили люди, лиц которых Космос не разбирал, потому что изображал из себя Цезаря. Пытался следить за Арей и Таней, катающих большой снежный шар из рук в руки, а вдобавок беседовать со Славой. Сторож давно бы прогнал их, напоминая, что нормальные люди забирают детей из сада, сразу же уходя домой, но вовремя подкинутая пачка сигарет с барского плеча, решила проблему взаимопонимания.

По признанию бывалого Михалыча, Космос и Слава оказались хорошими мужиками. И дочки у них совсем не шумные, а просто игручие, как котята. Пускай резвятся, пока погода не испортилась. Качели всё стерпят.

— А чего твоя… — стал расспрашивать Кос после того, как первое удивление сошло на нет, — где трудится? С тобой же, в прокурорский ад? Или куда лучше пристроили? Папка-то у нее был при погонах в свои года. Помню…

— Умер Каринкин папка, прошлой весной похоронили, — Слава не знал, как долго старший Холмогоров не общался с Боровицкими, и насколько Кос осведомлен о том, что происходило в семье старых друзей отца, — а она в двадцатом отделении, как и прежде. Наград не ждёт, но они найдут её сами. Таня, опять же, растёт. Живём!

— Ещё одна деятельная… — не перестает изумляться Космос, — флаг в руки! Только вот не в том месте они у нас начинают, и, может, лучше отсиживаться. Что скажешь?

— Кос, как будто ты это умеешь, — Громов предпочитал не влиять на жену запретами, предвидя губительность подобного шага, — не заливай!

— Не сравнивай, Гром, две разные плоскости…

— У тебя ж вечное шило в заднице? Как, блин, так получается, что отовсюду сухим ещё выходишь?

— Не пытайся повторить, — Холмогоров жалеет, что не может закурить на территории детского сада, иначе случайная сходка с Громовым может показаться прохожим реальной разборкой, — или опять земля русская слухами полна?

— Рассказывал мне прокурорский один, дело недавно всплыло, — Громов бы не был собой, если бы не знал, что сказать Космосу, — с участием знакомых тебе элементов, твою дивизию! Все к старым знакомым ведут, куда ни глянь…

— Рассказывай, не стесняйся, — помахав рукой Аре, которая набирала в ведёрко подружки снежок, Кос без стеснения хвастается Славе: — А моя-то твою в оборот взяла! Говорил же тебе, что вся в меня — своего не упустит!

— Дети вообще похожи на родителей, если ты заметил… — удостоверившись, что его проказливая Танечка ничего не успела натворить, Громов продолжил пугать Космоса осведомленностью, — а новости гремят по всему селу. Таджиков каких-то маститых порезали по середине осени, а на проверку оказалось — повязанных с Сашей Белым. Кто заказал, за что? Не подскажешь следствию?

— Да ну! Это мне бы тебе такой вопрос задать, да там теперь всё шито-крыто, — и Космос не ставил, когда Белый исполнит свою пьесу на два лысых аккорда, — министерство добрых дел не в стороне, а что дальше? Твоя контора гуляет где-то рядом?

— Но суть-то улавливается. Кому-то Белов дорожку перебежал, давно перебежал, — и Слава не брался гадать, кому конкретно, но одно имя давно навевало смуту, — как вариант, Володе Каверину. Если такого помнишь. Но мораль другая…

— И ты мне её в очередной раз перескажешь?

Космос ждал, что Слава вновь начнёт петь про то, что они — птицы разных баррикад, и странно, как «Бригаду» ещё держит земля. Однако Громов напомнил заклятому приятелю о том, что в реальности могло задеть Холмогорова. В прямом и переносном.

Лучше бы молчал…

— Выползай из этого котлована к чёртовой матери! Неизвестно, на какие верха Белый полезет, куда всех за собой потянет и откуда потом прилетит… — Громов предпочёл бы вовсе не иметь друзей, которые следовали за Космосом с детства, но он достаточно изучил его… Кос всегда преследует собственные цели в игре, не расценивая опасность поступков, которые он совершает. Но не терял надежды, что его предупреждение однажды сработает. — К золотым дарам идёте? Фиг, как бы не к Пирровым победам! А тебе всегда есть, что терять. Заденут Лизу из-за твоих замут — себя не простишь, а девчонку один не поднимешь. Загнёшься! Будет вторая Лиза Павлова? Тебе это надо? Надо?!..

Кос поменял бы своё хорошее настроение на вспышку нешуточного гнева, но помня, что рядом с ним Аря, которая не оценит незапланированный концерт по заявке дядьки Громова, решился промолчать. С какими добрыми знакомыми Славка грел объемные уши можно было бы гадать вечно, но зима на то и холодна, чтобы Кос имел прекрасную возможность напомнить Грому о времени. И немного о том, в каком гробу он видел его последние китайские…

— Слухай, доброжелатель!

— Ну?

— Какую херову тучу годов мы с тобой терпеть друг друга не можем?

— Я не считаю неудачи, — на самом деле — лет десять, — и к чему это?

— Вот ты мне тут мозг промываешь. Наступаешь туда, куда я хрен кого пущу. Сам вкурил, о ком говорю… — привыкать к речам о том, что он избрал неправильную линию движения, Космосу не приходилось. — Но разочарую — я не настолько плох, чтобы не думать о том, что ты мне сейчас так умно зачитал! Прям речь прокурорская — ни дать ни взять! Если будет надо, то отчёт с меня, не увиливаю. Не отказываюсь…

— Ещё бы ты и отказался, — предвидя, что Космосу станет не по себе от услышанного, Слава готов выслушать любую реакцию, — голову же включаешь иногда?

— Только ты в своей камарилье с погонами варишься также, как я. Не лучше, не хуже. С кем-то в одной связке, а с кем-то в контрах, — главное — не потерять лицо. Кос старается быть убедительным, хоть и Громов удачно задел за больное. Хренов Айболит! — Я напомню тебе эту азбуку, а дальше решай, в какую сторону ветер дует. Ты вроде неглупый парень?

— Да и ты не страдаешь отсутствием логики, — «но совести и стыда» — подумалось обрывочно, но Слава не стал озвучивать данную версию, — дураков же нет?

— Гром, жизнь тебя ни фига не учит, — и не надоело Громовержцу быть местным правдорубом, — не нарывайся…

— Грозно, — предупреждения Космоса лишь забавили Славку, — но какой пример ты подаёшь дочери?

— Сугубо положительный!

— Не верю!

— Зато дети верят…

Поймав бегунка-Арю за пуховый шарфик, Кос замечает, что Громов делает зеркальный жест по отношению к своему беспокойному чаду. Догонялок на сегодня достаточно. Дети внимают внушению, прощаясь до завтрашнего дня.

Взрослых следует послушаться. Они не всегда ошибаются, не находя точек опоры тогда, когда они действительно необходимы.

Пусть и дороги неминуемо пересекаются…

========== 93-й. Печали и радости ==========

Комментарий к 93-й. Печали и радости