Что ж, в путь! И пусть мне поможет Предопределение пережить встречу с родственниками принца.

Карета неспешно везла нас по мостовой, я же жадно оглядывала достопримечательности. Дома невысокие, этажа на четыре максимум, зеленые садики, разбитые почти возле каждого строения, яркие пятна клумб и не менее броские вывески магазинов. Вот что-что, а реклама в любом из миров привлекала внимание.

– Как я и обещал, мы обязательно посетим лучшие салоны столицы, – заметив мой интерес, заверил близнец. – Не беспокойся.

– Ни капли не волнуюсь, – ответила я и нисколько не покривила душой. Несмотря на наши разногласия, Альдамир всегда держал слово.

На улицах города было многолюдно, вернее, многоморфно. Попадались и представители других рас, но они терялись в общей массе аборигенов. Я смотрела на хозяев столицы, отмечая то, во что они были одеты. Дамы элегантно и женственно, мужчины подчеркнуто строго. И с затаенной грустью отмечала, что в своих широких, не по размеру штанах, рубашке с чужого плеча и ботинках на толстой подошве смотрелась бы рядом с ними как чучело огородное.

Да, похоже, я произведу совсем иное впечатление на родственников принца, нежели хотела. Нищая оборванка вряд ли придется ко двору. Уж если близнецу, находившемуся под действием связи, я была неприятна, то что говорить о членах его семьи.

Глубоко вздохнув, отвернулась от окошка и глянула на Альдамира. Он сидел прямо, гордо держа подбородок, но, судя по задумчивому виду, находился отсюда далеко-далеко. Возможно, тоже переживал.

Эх… Как же мне страшно. Наверное, в лапах маньяка ду Врана я чувствовала себя спокойнее, чем сейчас.

Чтобы не надумать всякого, вновь уставилась в окно. Вскоре дорога вильнула направо, а после пошла в гору. Постепенно городской пейзаж менялся на сельский. Практически исчез транспорт, дорога сузилась. Домики превратились в милые взгляду деревянные одноэтажки, народу поуменьшилось, зато появились вполне узнаваемые домашние животные: овцы, козы, коровы, лошади. Неизменными оставались чистота улочек и водные каналы, в которых плескались мономорфы, во-вторых, ипостасях.

Вопреки моим ожиданиям дворец Владыки находился не в центре, а в предместье, на живописном холме у озера. Он, казалось, возвышался над городом, словно король-лев из одноименного мультфильма, с высокого утеса взиравший на свои владения.

И озеро, и декоративные деревца, а еще красиво оформленные заросли незнакомых мне кустов с крупными цветами, а также ухоженные дорожки, беседки, ажурные фонари и резные скамеечки я увидела только тогда, когда мы въехали в ворота. До того все это великолепие было припрятано за высоким, неприступным на вид забором. У ворот дежурили стражники в черной форме, зорко оглядевшие нашу карету. Не заметив ничего подозрительного, они поклонились близнецу и пропустили внутрь.

Чем ближе мы подъезжали к высокому крыльцу, тем быстрее билось мое сердце. Наконец, наше транспортное средство остановилось. Я беспомощно посмотрела на Альдамира и невольно вжалась в спинку кресла. Он кривовато улыбнулся в ответ и протянул руку. Ладошки тут же вспотели, вынуждая меня сжать их в кулаки.

– Не бойся, Груша, – в который раз за сегодняшний день сказал он и выразительно посмотрел на руки. – Позволь мне тебе помочь, с подножки можно упасть.

Едва сдержав тоскливый вздох, разрешила близнецу вывести себя из кареты и только потом вытащила ладонь из его пальцев. Но тут же была вынуждена вновь вцепиться в них со всей силы, потому что на крыльце нас уже ждали. Двое: представительный мужчина в годах и очень красивая статная женщина средних лет.

Честно, если бы не Альдамир, я так и стояла бы возле кареты, застыв каменным истуканом. Вот только принц ждать, когда отомру, не стал, вместо этого потащил меня за руку прямиком к паре.

– Отец, мама, здравствуйте, – склонил он голову, остановившись, не дойдя до родителей несколько ступеней. – Позвольте представить вам своего близнеца: Полайкина Агриппина Андреевна, человек.

Я повторила движение принца, а потом осторожно подняла глаза и робко проговорила:

– Приветствую вас, Ваше Величество. Леди Катарина ду Милау.

Мономорфы молчали, внимательно разглядывая мое лицо. Чудом заставив себя стоять на месте, а не чесануть обратно в карету, я ждала их вердикта.

– Добро пожаловать в семью, дитя, – наконец, сказал Владыка. – Мы рады тебя приветствовать во дворце.

Затем он спустился по ступенькам вниз, оказываясь на одной с нами. Протянул руку и положил ладонь на мой лоб. Вот прямо туда, где чернела «подаренная» принцем звездочка. От неожиданности я невольно присела под дланью, хотела было удрать, да только близнец не позволил, придержал. Впрочем, долго меня напрягать не стали, Владыка нараспев произнес фразу:

– Драгонидум митте.

Его глаза вдруг широко раскрылись, однако за этим проявлением удивления ничего не последовало. Отец Альдамира убрал руку. А потом широко улыбнулся, совсем как сын, и более душевным тоном добавил:

– Агриппина, я вправду рад нашему знакомству.

Не успела я сказать и слова, как оказалась в объятьях леди Катарины ду Милау. Матушка Альдамира на мгновение прижала меня к груди, а потом, отстранившись, лукаво повела черными глазами.

– Дорогая Грушенька, пойдемте, вы наверняка устали с дороги. Я покажу вашу комнату.

И гораздо тише, изогнув при этом идеально выщипанную бровь:

– А мужчины найдут нас позже, сейчас им поговорить не помешает.

Оставалось только кивнуть и последовать за женщиной. От волнения я почти ничего не успела рассмотреть, скажу одно: дворец был огромен. Высоченные потолки, широченные коридоры и гостиные, гигантские блестящие люстры, лестницы, ведущие в небеса. В общем, потерялась во всем этом великолепии и пришибленно бежала за матушкой Альдамира, боясь отстать и заблудиться. А она, надо заметить, неслась на каблуках по скользкому паркету гораздо увереннее, чем я в своих ботинках.

Остальных родственников, о которых говорил принц, придворных, да вообще других мономорфов видно не было. То ли прятались, подглядывая из-за углов, чтобы не смущать гостью, а может, высокая семейка решила не травмировать их тонкую душевную организацию показом непонятной землянки, по воле Предопределения, ставшей близнецом наследника.

Впрочем, в любом случае я была благодарна Владыке и леди ду Милау, работать клоуном для кучи разряженных придворных мне не хотелось. Да и психика бы не вынесла. А это чревато срывом. Виверна внутри поддакивала, тревожно рыча. Кроме того, она пыталась меня приободрить, посылая волны любви и уверенности в себе. Помогало, скажу честно, не очень. Сердце все так же молотом отдавалось в висках, а ладони потели.

Наконец мы куда-то дошли. Матушка Альдамира остановилась возле вычурной резной двери, покрытой, ну, наверное, позолотой, и решительно ее отворила.

– Ооо! – не сумела я сдержать возгласа.

– Проходите, Груша, – посторонилась леди. – Надеюсь, комнаты будут вам по нраву.

– Ооо! – как заведенная, повторила я. – Леди ду Милау, вы уверены, что мы пришли по адресу?

– Просто Катарина, дорогая. И, конечно же, эти комнаты отныне ваши. Но неужели я не сумела вам угодить? Выбрала не ту отделку или…

– Нет-нет, что вы! Все просто великолепно! – поспешила заверить я, видя, как потемнело от расстройства ее лицо. – Только несколько непривычно.

Совсем-совсем немного непривычно. Так немного, что мне боязно ступить грязными ботинками на произведение искусства, которое по недоразумению превратили в ковер.

Катарина тут же повеселела и гостеприимно взмахнула рукой.

– Тогда проходите же, Грушенька. Сейчас я вам все-все покажу!

Пришлось невозмутимо улыбнуться и, внутренне содрогаясь, перешагнуть порог.

– Гостиная, – кратко характеризовала первую комнату леди ду Милау и замолчала, давая мне возможность все самой осмотреть.

А глядеть тут было на что: стены обтянуты песочного цвета тканью, с крупными вставками более темного коричневого. В тон им портьера до самого пола. На полу лежал ковер с мелким ворсом. Еще более темный по цвету, с бежевым растительным принтом, наподобие того, что украшал вставки на стенах.