— Ты у нас умная. Что-нибудь придумаешь.

Глава 12

Рай пахнет беконом. Ну, не та его часть, где живет Алекс (если это вообще рай), а там, где стоят жемчужные ворота и ангелы играют на арфах и все такое: там воздух пропитан великолепием жареной свинины. В это я верю всем сердцем.

Я проснулась, почуяв самый прекрасный запах на свете. Лиам стоял у плиты с лопаткой в руках, а Талли резала помидоры. Джэйс сидел за столом, все еще в пижамных штанах и футболке. Следы моего вчерашнего гнева не исчезли с его лица, выглядевшего опухшим и покрытым синяками.

— Ты доверяешь врачу Альф? — спросил Лиам.

— У нас особого выбора нет, — сказал Джэйс. — Но я не думаю, что он стал бы нам врать. Если бы он хотел, то просто дал бы ему умереть. Он вложил слишком много усилий в то, чтобы сохранить его жизнь, чтобы сейчас что-то мутить.

— Блин. Это просто… — Лиам ожесточенно ткнул лопаткой в сковородку. — Он заслуживает лучшего.

— Что случилось? — Джэйс и Талли аж подпрыгнули, услышав мой голос, но Лиам просто продолжил раскладывать бекон по тарелкам. — Что с Чарли?

— Ничего, — сказали все трое хором.

Я села на диване, прищурившись и глядя на них.

— Ага, конечно.

— Мы говорили не про Чарли. — Талли снова принялась накручивать волосы на палец. — А о Стефане. Он не в лучшей форме.

Врет как дышит.

— А Чарли, значит, в отличной?

— Я все-таки парень и его двоюродный брат, — сказал Джэйс, — поэтому мне сложно судить, в какой он форме. Но, кажется, ему стоит лучше следить за своим внешним видом. Он всегда был неряхой.

Я еще не проснулась и не смогла придумать остроумный ответ, поэтому просто показала ему средний палец. Талли нахмурилась от неприличного жеста, но попыталась меня успокоить:

— Он в порядке. Ты сама слышала.

Действительно, вчера его голос звучал довольно бодро. Я ожидала гораздо худшего, например, что он лежит утыканный трубками и с серым лицом, полностью утратив свет в глазах. Но что-то все равно было не так. Они что-то скрывали от меня. Опять.

— Клянешься, Талли? Перед Богом и всеми, что с Чарли все в порядке?

Талли посмотрела на Джэйса. Он протянул ей руку.

— Нет! Чур за ручки не держаться!

Я посмотрела Талли прямо в глаза. Да, я вела себя как задира, но по-другому правду мне не выбить. Лиам и Джэйс могут соврать и даже не покраснеть, но пока Талли не подключена к мозгу Джэйса, она не справится, особенно после того, как я упомянула Бога. Благодаря матери, такие вещи вызывали в ней паранойю.

Я вздрогнула, вспомнив о миссис Мэттьюс.

Талли глубоко вздохнула и подняла левую руку, прижав правую к сердцу.

— Я клянусь, что Чарли становится все лучше с каждым днем, и мы уверены, что он почти полностью поправится.

— Почти полностью?

— Мы не хотели, чтобы ты волновалась, — сказал Джэйс. — Но есть кое-какие осложнения. Он вряд ли станет прежним.

— Но когда он обратится… — меня озарило. — Он должен быть уже совсем здоров. С того момента, как он пострадал, прошло два полнолуния.

Лиам, взбивавший как минимум дюжину яиц, ответил:

— Обращение не способно излечить все на свете, и некоторые травмы вообще могут помешать оборотню обращаться в период восстановления.

— С каких это пор?

В этом не было смысла. Алекс превратился из волка в человека после своего падения, даже когда ветка торчала у него из груди. Лиам решил не отвечать, но так не пойдет. Я подлетела к нему, встав на таком расстоянии, чтобы смотреть в глаза, не задирая головы.

— Какие травмы могут помещать оборотню обращаться?

Лиам стоял молча.

— Черт возьми, скажи же!

Он подошел ближе, что меня взбесило. Теперь я должна была поднять голову или отойти. Я решила, что важнее удержать позицию.

— Я не подчиняюсь твоим приказам, — он говорил тихо, но злобно. Краем глаза я видела, как Талли и Джэйс наблюдали с интересом.

— Лиам, — прозвучало почти как рык, предупреждение.

Он сощурил глаза.

— Папина книжка у тебя. Так что это ты мне скажи.

Я была готова огрызнуться и сказать, что в той книге нет ничего о таких травмах, а потом до меня дошло.

— Головной и спиной мозг не изменяются при превращении. Они одинаковые в обеих формах, — доктор Смит предположил, что источник силы оборотней скрыт в центральной нервной системе. — В этом дело? У него травма мозга?

— У него поврежден спинной мозг, — ответил Джэйс. — Пулевое ранение было тяжелым, но это не самое плохое. Один из этих козлов сломал ему позвоночник.

— Он парализован? — по телефону он сказал что-то насчет «снова ходить». Из-за бомбардировки информацией, последовавшей потом, я тогда даже не задумалась над этим.

Лиам, которому этот разговор явно наскучил, вернулся к приготовлению завтрака.

Я уселась в кресло напротив Джэйса. Мне стало немножко стыдно за эту сцену с Лиамом, особенно после вчерашнего разговора по душам, но мое тело могло вместить лишь ограниченное количество эмоций, и большая его часть сейчас была занята переживаниями о Чарли.

— Его не должно было там быть. Он не должен был так собой рисковать.

Лиам поставил передо мной тарелку.

— Он сделал свой выбор, зная о рисках. Мы все сделали выбор и считаем, что оно того стоит. Вопрос в том, что думаешь ты?

Так ли это? Стоило ли рискнуть жизнями ради свержения Альф?

Если бы мы просто собирались освободить безликую толпу, я бы сказала «нет». Но на кону стояло не безликое население. У этого переворота было напуганное и залитое слезами лицо Талли, когда ее могли отправить обратно в Стаю отца, и все из-за традиций Альф, требующих относиться к Провидицам как к собственности. У него было лицо Николь, которая умерла только из-за того, что могла однажды обратиться. У него были лица Алекса, Лиама и их родителей, кому пришлось столько пережить и потерять лишь потому, что Альфы жаждали власти.

— Стоит, — сказала я. — Я в деле. До конца.

***

Я пыталась хорошо себя вести во время завтрака. Правда пыталась. Но Лиам, похоже, решил вывести меня из себя.

— А ты не шутил, — сказал Джэйс, поливая яичницу кетчупом, потому что такой вот он странный. — Скаут тебе не подчиняется.

Лиам потянулся через стол, тыкая вилкой в блины.

— Долго же до тебя доходило.

— Разве все это подчинение — не пережиток прошлого?

— Нет, — снова три голоса прозвучали одновременно.

— Каждой Стае нужен вожак, — добавила Талли.

У меня в голове зажглась маленькая лампочка, размером с огонек рождественской гирлянды.

— Это потому, что мы не Стая, — да, это логично. — Мы просто два одиноких волка, которые мирно сосуществуют.

Лиам кивнул.

— Мы оба признаем, что равны в своей доминантности. Поэтому нет смысла зацикливаться на проблеме.

— Ну кроме того, что мы как бы не очень равны, — я схватила стакан молока, недовольно разглядывая его странный голубоватый оттенок. — Мы признаем, что он супер-оборотень, а мне пофигу.

— Я был неправ, — сказал Лиам, возможно, первый раз в жизни. — Видимо, мы никогда ни в чем не соглашаемся.

Я посмотрела на него поверх стакана.

— Серьезно? Ты вроде как можешь превращаться, когда тебе заблагорассудится, а я едва могу себя заставить в полнолуние, верно?

— Потому что ты не стараешься.

— Блин, опять ты начинаешь.

— Ну, если бы ты просто приложила усилия…

— Я прилагаю усилия…

— «Я новичок. Это больно. У меня не получается. Не заставляй меня», — Лиам даже не дразнил меня, он в открытую насмехался. Я не осознавала, насколько это злит, пока стакан в руке не лопнул. Я отскочила назад, но мои единственные джинсы оказались залиты молоком.

— Это ты виноват, — процедила я сквозь зубы.

Джэйс посмотрел на Талли:

— Им нужно подраться.

— Совершенно необходимо, — согласилась она.

***