В бою у островов Эллиота нами было уничтожено или захвачено более двух десятков пароходов с войсками и военными грузами. Новых судов японцам быстро взять пока негде. Им теперь нужно думать не об усилении армии на континенте, а о возможностях для снабжения уже высаженных войск, которые явно недостаточны. Это ли не победа? Срыв далеко идущих стратегических замыслов неприятеля, а не лишний красный вымпел по возвращении в порт.
– Вы сказали «красный вымпел». Поясните, пожалуйста, смысл этого выражения.
– Вскоре после начала крейсерских операций у нас появилась традиция: по возвращении во Владивосток после успешного похода, в котором были потоплены или взяты вражеские суда с грузами, корабль несет на фок-мачте вымпелы: по одному вымпелу красного цвета за военный корабль и белого – за транспорт…
Но я не закончил о бое у Бидзыво. Наша массированная атака на транспорты вылилась в то, что Того пришлось отчаянно рисковать своими броненосцами, крейсерами и минными флотилиями, пытаясь выиграть несколько десятков минут для их капитанов, чтобы дать им возможность хотя бы выброситься на берег. Этим он спас жизни тысячам японских солдат. Потеря «Фудзи», «Оттовы» и десятка больших и малых миноносцев была той ценой, которой этот риск был оплачен.
– Каково Ваше мнение, как профессионала, о японской стратегии в этой компании.
– Называя меня профессионалом, вы мне льстите. Я не занимал высоких командных должностей и до начала военных действий на Дальнем Востоке выплавал весьма малый ценз. Однако, если вопрос задан, то извольте.
Япония не простила России ревизии Симоносекского мирного договора. И решила пересмотреть результаты этого пересмотра, выведя Россию из игры силой. Такой вот невеселый каламбур… На первый взгляд ни одна сторона не могла быстро добиться полного военного разгрома другой. Все жизненно важные районы России находятся далеко на западе. Японию спасает островное положение. Наполеон был грозен на суше, но, как мы знаем, так и не смог преодолеть двадцать миль Ла-Манша, которыми владел британский флот.
Сознавая, что ахиллесовой пятой России является огромное расстояние, которое нужно преодолеть ее армиям по пути на восток, плюс незаконченность Великого Сибирского пути, отставание в выполнении кораблестроительной программы «Для нужд Дальнего Востока» и невозможность из-за казуистики Берлинского трактата переброски сил Черноморского флота, Японский Генштаб разработал план быстрой войны, преимущество в которой достигается за счет внезапного первого удара. Исход ее во многом должен был решиться на море.
Но нападение неоднократно откладывалось из-за стремления Японии максимально усилить свой флот. В частности, перекупленными у Аргентины итальянскими броненосными крейсерами типа «Гарибальди». Чтобы не начинать с нарушения норм международного права слишком явно, нота о разрыве отношений была вручена нашему государю только после того, как «Кассуга» и «Ниссин» под эскортом британского крейсера прошли Сингапур.
По разработанному в Токио плану, первый удар наносился по Порт-Артурской эскадре. Как я уже говорил, ночью, внезапно, ее должны были атаковать миноносцы, а явившиеся на рассвете главные силы Того добить корабли Старка, уничтожая или тяжело повреждая все броненосцы 1-й эскадры. Затем следовал бы захват Порт-Артура совместными ударами с моря и суши. Все это должно было быть сделано в течение четырех-шести недель, и к моменту вскрытия ото льда бухты Владивостока японский флот становился валентен и наносил удар по Владивостокскому отряду крейсеров.
Тем временем японская армия, имея короткие морские коммуникации с метрополией и несколько десятков крупных транспортных судов, быстро нарастив трехкратный численный перевес над русскими войсками, должна была занять Маньчжурию и перерезать линию КВЖД. К концу весны, опять-таки одновременно с моря и суши, Владивосток можно было захватить и высадить десант на Сахалин.
Не имея баз на Дальнем Востоке, балтийские эскадры вынуждены были бы вернуться: участие Берлина или Парижа в войне на стороне России исключалось из-за согласованной антироссийской позиции Лондона и Вашингтона, и ни Циндао, ни Сайгон наши корабли использовать не могли. Далее при посредничестве Британии и САСШ японцам можно было начинать мирные переговоры. В итоге которых их территориальные приобретения были бы закреплены, а с кредиторами можно было расплатиться концессиями в Корее, Маньчжурии и на Сахалине.
– Я вас прерву, простите, Кирилл Владимирович. Но если вы так свободно и уверенно судите о планах японцев, так что же? Получается, у России есть шпионы в главных штабах в Токио?
– Могу лишь сказать, что с информацией о стратегических замыслах противника я был подробно ознакомлен по прибытии на Дальний Восток в штабе ВОКа. В принципе, эти резоны ведения войны для Японии в российских газетах еще весной печатали, и владивостокцы в чайных до хрипоты обсуждали: гениальность это или безумие? И, судя по всему, рациональное зерно у японцев было. Но как говаривал великий Суворов: «Задумано с умом, да без ума сделано». Причем, на мой взгляд, приведет к поражению нашего врага успешная прежняя война и блистательная в ней победа.
– Поясните, пожалуйста, это ваше утверждение. Я не вполне понимаю, как победа может привести к поражению?
– Война между Китаем и Японией в 1894–1895 годах проходила при безусловном тотальном техническом превосходстве Японии. Я видел в Порт-Артуре древние бронзовые пушки восемнадцатого века, заряжающиеся с дула, которые Китай использовал не только на береговых батареях, но даже и на некоторых своих боевых судах. В то время, как главные силы японского флота стояли в строю не более шести лет и имели на вооружении современные скорострельные орудия. В такой ситуации мелкие и даже некоторые более серьезные ошибки и просчеты командования японского флота оставались незамеченными. И затем благополучно были перенесены в новую кампанию с новым противником. Генералы и адмиралы всегда готовятся к прошлой войне…
Планируя столкновение с нами, японский генеральный морской штаб на подсознательном уровне считал, что противник будет хуже подготовлен и мотивирован, а сами японцы впитали последний английский опыт и достижения. А в Британии, как известно, довольно высокомерно отзываются о возможностях нашего флота. Поэтому японские адмиралы вновь ожидали встречи с плохо вооруженным и недостаточно обученным противником, имеющим посредственного уровня командование. Принципы эти являлись основой их плана кампании. Теперь же выяснилось, что дело обстоит несколько иначе, и адмиралы микадо получили свой кошмар – войну против численно превосходящего противника и на его условиях.
Я уже упоминал, что в последний месяц Тихоокеанский флот России провел тщательно скоординированную операцию на всем театре войны, всеми своими наличными силами. Такого не знает история войн на море! В итоге этой операции в Порт-Артуре собраны силы, способные наголову разгромить соединенные эскадры Того и Камимуры, а для обороны крепости прибыли русские гвардейские полки. Поэтому теперь либо армия генерала Ноги будет вскоре отрезана от баз снабжения, окружена и истреблена, либо откатится от Квантуна.
Мы, кроме того, еще и нанесли жесточайший удар по морской торговле с Японией, я имею в виду крейсерские операции. Вы – американец и хорошо понимаете, о чем я говорю. И что смог противопоставить этому японский флот? Пока ничего вразумительного. Вдобавок война ведется микадо в кредит. В случае проигрыша Японии грозит банкротство и внешнее управление. А вольное обращение с нормами международного права в начале войны и вовсе ставит перед Страной восходящего солнца перспективу быть навсегда изгнанной из круга мировых держав.
– Под нарушением норм международного права вы имеете в виду предысторию боя в Чемульпо или нападение на Порт-Артур без объявления войны?
– Оба названных вами эпизода, естественно. Сами посудите, каково это: высаживать десант в нейтральном порту и блокировать там наши стационеры силами эскадры до объявления войны, после чего требовать их безусловной сдачи под угрозой расстрела на нейтральном рейде. Так же как и открытие огня до истечения срока ультиматума, чтобы на кораблях противника быстрее думали и сдавались. Привычка вести бой с нерешительным противником во всей красе. При том что для любого японского командира сдача в плен себя и своего корабля немыслима. А для противника почему-то считается единственно возможной…
