– И вам доброго дня, юная леди, – ответил ей юноша приятным низким голосом. Губы незнакомца – бледно-синие – дрожали даже тогда, когда он молчал. – Это поместье Ричи?
– Да. Что вам угодно?
Девушка рядом с юношей с явным облегчением выдохнула.
– Мы давно ищем это место, – продолжил он. – Дело в том, что мы… я и моя сестра, – незнакомец указал на миловидную спутницу, – являемся родственниками семьи Ричи. Вы, надо полагать, Элисон?
Он улыбнулся, невзирая на холод, и от его улыбки на сердце у младшей Ричи потеплело. Она отвыкла от такого обращения. Ее вырастили в суровых условиях, вдалеке от солнца и тепла – даже родительской любви и заботы Элисон не знала. Воспитывали ее старшие братья, от которых не дождешься ни добрых слов, ни теплых улыбок. Слова незнакомца удивили младшую Ричи. Братья при ней старались не упоминать о существовании других родственников. Стоило ли верить этим странникам? Девушка сомневалась в правдивости их слов, но оставить незнакомцев на холоде ей бы не позволила совесть. Поэтому она сжалилась над ними и впервые приняла самостоятельное решение.
– Все верно. Меня зовут Элисон Ричи, и я самая младшая в семье, – представилась девушка. – Прошу вас простить мою растерянность. Я не совсем понимаю, как лучше поступить… В данный момент я нахожусь в поместье одна, не считая прислугу, и по всем правилам мне запрещено приглашать в дом незнакомцев. – Путники заметно поникли после ее слов, и она поспешила их успокоить: – Но скоро должны возвратиться мои братья. Они обязательно разберутся во всем. А пока проходите, пожалуйста, в дом. Говорите вы правду или нет, я не могу оставить вас снаружи.
Элисон отступила в сторону, освобождая проход для юноши и его сестры. Младшая Ричи не выходила к ним на крыльцо, но, даже оставаясь в доме, сильно замерзла. Как эти двое добрались сюда живыми? Холодный ветер выл снаружи, задувал в переднюю и приносил с собой колючие снежинки. Элисон сопроводила замерзших путников в гостиную, попутно отдавая указания Советнику.
– Лойт, прошу тебя, распорядись, чтобы нашим гостям принесли теплую одежду и меховые одеяла, – негромко сказала она. – И чай. Обязательно горячий, с лимоном и мятой.
Старик оставил их, а младшая Ричи задумалась о том, как воспримут ее доброту вернувшиеся из поездки Райнер и Хейки. Она не рассчитывала получить от них похвалу за проявленную заботу к незнакомцам, скорее, наоборот. Старшие братья свысока смотрели на тех, кто не являлся частью их семьи, поэтому вряд ли обрадуются незваным гостям. И все же Элисон не могла поступить иначе. Оставить кого-то в беде… Она бы отдала последнее, чтобы помочь нуждающимся. По рассказам некоторых слуг, во владениях ее семьи простые люди голодают и умирают от холода в своих хибарах, пока их хозяева наслаждаются сытной едой, теплом и уютом в роскошных комнатах. Не имея возможности выйти за территорию дома, девушка оказывала всяческую поддержку людям в его стенах. Она приносила им еду, а не объедки, на свой страх и риск учила грамоте и счету, но самое главное – Элисон никогда не использовала по отношению к ним слово «рабы». Любой человек, бедняк он или богач, заслуживал к себе уважения – в этом девушка была твердо убеждена. За доброту, сердечную мягкость и золотистый цвет волос слуги прозвали младшую Ричи солнечной госпожой.
– Спасибо вам, милая леди, – с искренней благодарностью произнес юноша, когда все они прошли в гостиную. – Я не знаю, как нам вас благодарить…
Закончить он не успел, потому что просторное помещение, в котором они оказались, произвело на незнакомцев неизгладимое впечатление. Глаза их светились восторгом при виде богатого убранства. Элисон подумалось, что любой человек, который никогда не жил в роскоши, запросто может лишиться дара речи, оказавшись в непривычной обстановке.
В интерьере гостиной преобладали темно-зеленый и черный цвета. Как и в остальных комнатах, здесь царил созданный слугами полумрак: вампиры не выносили солнечного света. Все окна перед рассветом закрывали тяжелыми шторами из зеленого бархата, и каждый день слуги тщательно следили за тем, чтобы ни в одно из помещений не проник дневной свет. Свечи заменяли солнце, создавая иллюзию яркого дня. Оранжево-красное пламя отбрасывало беспокойные тени на старинную мебель с позолотой. Элисон подошла к двум креслам у камина, в котором днем и ночью горело зеленое пламя.
– Располагайтесь, пожалуйста, – сказала она гостям и приглашающим жестом указала на кресла. Поборов изумление, незнакомцы заняли свои места. Младшая Ричи расположилась напротив.
– Меня зовут Татиа́на Берт. – Впервые за все время голос подала сестра юноши – невысокого роста девушка, светловолосая, с глазами выразительными и черными, как ночь. Татиана указала на парня рядом с собой: – А это – Да́рвин Ско́ттлет. Он мой единокровный брат. Мы очень рады познакомиться с вами, госпожа Элисон.
Татиана склонила голову в знак уважения к хозяйке дома. Элисон ответила ей тем же жестом. Им известно, что такое хорошее воспитание, поняла она, рассматривая девушку при свете зеленого пламени. В ее лице прослеживалось сходство и с другими представителями дома Ричи. Всех их объединяли светлые волосы и зеленые глаза различных оттенков: от светлого травяного до благородного изумрудного. Глаза Татианы и Дарвина оказались карими, но отдельные черты их лиц косвенно могли указывать на родство с Ричи. Прямой нос у юноши, слегка вьющиеся светлые волосы у девушки… Во всем королевстве не найдется и двадцати натуральных блондинов. Пока путники согревались у огня, Элисон задумалась о возможном родстве с ними. Сейчас это обстоятельство волновало ее больше всего, и младшая Ричи неожиданно поймала себя на крайне непривычной мысли: она с нетерпением ожидает возвращения братьев. Хе́йки держал у себя родословную книгу, десятилетиями хранившую на пожелтевших от времени страницах историю их семьи, сведения о далеких предках и обо всех родственных взаимосвязях. Эта книга поможет ответить на главный вопрос: правду ли говорят путники?
Двое тринадцатилетних юношей вошли в гостиную. Они были одеты в отличительную черную форму прислуги с вышитой на груди змеей, опутывающей хвостом черную шипастую розу, – гербом дома Ричи. Один слуга опустил поднос с чашками на стол между креслами, в которых сидели гости, а другой взял у них верхнюю одежду и подал теплые одеяла из волчьих шкур. Дарвин взял свое одеяло и укутал им сестру поверх ее собственного. Сам он остался в легком жакете, коричневой рубахе и серых штанах из шерсти. Элисон ощутила странный укол ревности при виде того, как Дарвин ухаживает за своей сестрой. Младшая Ричи не помнила, когда в последний раз ее братья проявляли к ней ласку. Если странники и правда окажутся их родственниками, то она обретет не только заботливого и доброго брата, но еще и сестру, которой у нее никогда не было. Ей очень хотелось, чтобы это случилось.
– Угощайтесь, – с улыбкой проговорила Элисон, указывая на чашки с горячим ароматным чаем. Она обратила внимание на юношу, которого Татиана представила своим братом, и спросила у него: – Откуда вы прибыли? Где находится ваш дом?
– И снова я не знаю, как отблагодарить вас за вашу доброту, юная госпожа, – сказал Дарвин, краснея то ли от ее доброты, то ли от домашнего тепла, то ли от заданного ею вопроса. – Боюсь, простых слов благодарности будет недостаточно, но у меня с сестрой нет прочих ценностей, кроме старого дневника нашего отца. Смогу ли я расплатиться с вами историей? Я с удовольствием расскажу обо всем, что вы хотите знать.
Он сделал небольшую паузу. Элисон терпеливо ждала, когда он начнет. Татиана молча пила чай. Темные волосы ее брата в искусственном полумраке выглядели черными, как и его глаза.
– Дом моей семьи расположен на юго-западе Вейссарии, в живописном месте у большого озера. Но я бы хотел начать не с описаний красот природы, если позволите. Вряд ли вас это заинтересует. Зато другое… Дело в том, что мы, – Дарвин вздохнул, грея руки о чашку, – я и моя сестра – не совсем обычные люди.
