Часто цитируемые российскими историками арабские источники сообщают, что в 1408 году эмир Едыгей (Юрий великий?) разорил Подмосковье, а затем, получив большой выкуп, удалился. Не являются ли рейды по Подмосковью Витовта и Едыгея разными описаниями одного и того же события? Витовт и Едыгей участвовали также в битве на реке Ворскле в 1399 году. Современные историки трактуют эту битву таким образом, что они были противниками. Насколько это правильно? Ещё один факт: в знак благодарности за участие хана Джелал-эд-Дина (сына Тохтамыша) в Грюнвальдской битве, Витовт помог ему стать ханом Золотой Орды. После того как Джелал-эд-Дин был убит в орде, Витовт привёл к власти следующего сына Тохтамыша и так по очереди всех их младших братьев. Едыгей в те же годы делал то же самое - выдвигал своих ставленников на ордынский трон, только считается, что они противостояли ставленникам Витовта. Насколько правильно интерпретированы летописи современными историками? Ведь часто встречающаяся фраза "воевал с..." может трактоваться двояко: "воевал против...", или "воевал вместе с...". Многое зависит также от точности перевода, даже если идёт речь о таких близких языках как белорусский и русский. Например, белорусские слова "нядзеля" и "час" имеют совсем другое значение, чем созвучные им русские, а фразы "благое дзела" и "благое дело" - вовсе противоположны по смыслу. Впрочем, далее не буду утомлять читателя своими предположениями, а изложу описание событий в общепринятой трактовке.

После неудавшегося мятежа, Свидригайло бежал в Польшу, к своему брату королю Ягайле (Владиславу II). В декабре 1408 года, в Новогрудке состоялась тайная встреча Витовта и Ягайлы. Был составлен план войны с орденом, предусматривавший сокрытие союза ВКЛ с Польшей как можно более длительное время. Это была не просто техническая консультация, а сложный политический компромисс. Стороны договорились о том, что будут имитировать подготовку к войне друг с другом. Если нашим современникам союз белорусов и поляков против тевтонов кажется естественным, то тогда, такое решение было возможно только для достижения конкретных политических целей. Отец Витовта - Кейстут воевал и с орденом, и с поляками, а позже был убит по приказу Ягайлы в Кревском замке. Возможно, на решение Витовта о союзе с Ягайлой - убийцей отца повлияла жажда мести за его сыновей, отравленных в ордене Конрадом Валленродом. Хотя главным противником тевтонов были поляки, возможно, именно из-за кровной вражды Витовта с кланом Валленродов, в Грюнвальдской битве сражение между хоругвями ВКЛ и рыцарями маршала Фридриха Валленрода проходило с особой жестокостью.

Кроме других вопросов, обсуждалось требование Витовта выдать ему для суда Свидригайло. Ягайло уговорил Витовта отложить суд на послевоенное время, так как накануне войны могут возникнуть проблемы с православными княжествами ВКЛ, поддержавшими Свидригайло. Пока, было решено передать Витовту подольские земли, принадлежавшие Свидригайле.

Кроме подготовки своей армии и жемайтийских повстанцев, Витовт присылал деньги Ягайле для закупки вооружений для польской армии и оплаты наёмников. По иронии судьбы, швейцарские отряды наёмников были потом и на стороне тевтонов, и на стороне союзников. Поваренная соль в те времена являлась исключительно дорогим, стратегическим товаром. Подготовка к войне требовала огромных затрат и по приказу Ягайлы, в соляных шахтах Величка, расположенных недалеко от Кракова, добытчики перешли с вёдер, на двухтонные соляные бруски.

Магистр Тевтонского ордена Ульрих фон Юнгинген особое внимание уделял развитию артиллерии. Отлитую в 1408 году мальборкскими литейщиками огромную пушку, названную "Бешенная Грета" применительно к тому времени можно назвать стратегическим вооружением. Её ствол при транспортировке разбирался на две части, а каждое ядро перевозилось на отдельной телеге. В поход брался боезапас из четырнадцати ядер. В отличие от декоративной "Царь-пушки", "Бешенная Грета" была создана для боевого применения и во время захвата замков в Новой Марке показала свою эффективность. В "Справочнике необходимых знаний" (г. Москва, 2000г.) приведены следующие данные о "Бешенной Грете": вес - 16 тонн, калибр 680 мм. В польских источниках указывается вес пушки - 14250кг и вес ядра около полтонны. Известно, что её ствол весил 231 центнер, а свинцовые ядра - 9 центнеров. Средневековый центнер значительно отличался от современного метрического и в разное время колебался от 50кг до 65кг. Используя формулы из школьного курса физики и математики нетрудно подсчитать, что вес ствола был в пределах от 11550кг до 15015кг, вес ядра: от 450кг до 585кг, а калибр: от 425мм до 460мм. Конечно, её характеристики намного уступают современным корабельным пушкам калибром 406мм, с массой снаряда 1020кг и дальнобойностью, измеряемой десятками километров, но можно себе представить, как гарнизон крепости, ожидавший многонедельную осаду, был ошеломлен, когда после нескольких выстрелов в стене образовывался пролом, через который тевтоны врывались в замок.

Шла интенсивная идеологическая подготовка к войне. Тевтоны традиционно пользовались поддержкой при европейских дворах, поэтому ограничивались заявлениями о святости своей борьбы с язычниками. В свою очередь Ягайло отвечал, что тевтоны не закончили крещение племён прусов на территории ордена, а уже берутся за Польшу и Литву. Европу заполонили письменные жалобы жамойтов на беспредел, творимый тевтонами. Так как жемайтийские князья были неграмотными, можно предположить, что эти письма появлялись, скорее всего, в канцеляриях Польши и ВКЛ. Щедрые финансовые вознаграждения убеждали западных послов в достоверности этих посланий. Западноевропейские государства заняли в отношении конфликта выжидательную позицию, что собственно и было нужно Витовту и Ягайле. Понадеявшись на традиционную поддержку западной Европы, тевтоны проиграли информационную войну ещё до начала боевых действий.

Ливонский филиал Тевтонского ордена соблазнился льготами в торговле с Полоцком, предоставленными Витовтом. С ливонским наместником - фон Хевельманом, Витовт наладил почти дружеские отношения. Кроме того, союзники Витовта - псковичи и новгородцы были готовы в любой момент ударить по Риге. В целом, собственные интересы для ливонцев оказались выше обще орденского дела, а присланную на Грюнвальд одну хоругвь, можно считать скорее моральной поддержкой.