Страж Генхсх хмыкнул.
– Можно. Пошли отсюда, – он кивнул напарнику. – Похоже, тут все в порядке.
Цаххайн понимающе усмехнулся:
– Дурочка. Спроси он, можно ли ей живот вскрыть и кишки вытащить, она бы разрешила.
Эйзза поежилась, сообразив, что говорят о ней.
– Хирра Мрланк ни за что бы этакого не попросил, – возразила она. – Никогда.
– Где бы мне такую лапочку сыскать? – Цаххайн сфотографировал врачебное заключение и оставил оригинал на столе. – Шшагил, – он повысил голос, – можешь впустить его!
Дверь открылась, и на пороге появился хирра Мрланк. За ним маячил третий страж. Эйзза немного успокоилась. Хирра Мрланк здесь, никуда не пропал, и он не позволит отправить ее в клановые земли.
– Хирра Мрланк, ваши документы, – Цаххайн кинул магнитную карту поверх заключения. – Извините за беспокойство.
Все трое дежурно отсалютовали и скрылись за дверью номера. Мрланк запер дверь и привалился к ней спиной. Наконец-то все закончилось. Стража изрядно попортила ему нервы, которые и без того никуда не годятся. Прибытие стражи явилось для него дурным сюрпризом. На корабле он привык быть хозяином и оказался совершенно не готов к тому, что кто-то потребует с него отчета: а не сделал ли он чего-нибудь недозволенного? В какой-то момент он подумал, что Эйзза его кинет, подаст жалобу. Ничего такого уж смертельного, но для него это было бы катастрофой: долгие разборки с кланом Ихстл, компенсация, временное отстранение от капитанского поста, переходящее в постоянное – командование не станет дожидаться, пока он разберется со своими проблемами… Но девочка не стала его топить. Мрланку захотелось сделать для нее что-нибудь хорошее, вот только что? Самым лучшим было бы не брать ее в команду «Молнии», но как раз этого она не оценит по достоинству.
Он дошагал до столика, налил себе воды. Посмотрел в сторону спальни:
– Эйзза, ты как? Реттихи хочешь? Или, может, железного сока заказать?
Железный сок собирают из железного дерева, которое растет только в определенной зоне. Дорогое удовольствие, зато говорят, он обалденно полезен для кроветворения. Жаль, что для шитанн это всего лишь вкусный сок.
– Ага, – обрадовалась Эйзза. – Вы правда купите мне сок? А можно еще печенья, хирра Мрланк?
Выпив стакан темно-коричневого сока и закусив пачкой сладкого печенья, она вспомнила:
– Хирра Мрланк, а вы внесли меня в список? То есть в этот, в реестр? Вы же обещали!
– Не успел, – проворчал он. – Сейчас пойду в космопорт, улажу заодно все формальности. Все, лежи тут и не умирай. И не ходи никуда.
– А вы тоже не умирайте! – крикнула она ему в спину и, когда замок за ним щелкнул, принялась размышлять, будет ли ей к лицу форма военного флота. О минувших неприятностях она больше не думала.
Эфлуттраг встретил Криййхана Винта ледяным ветром в лицо. Аэромобиль подали к самому трапу стратосферника, и все равно координатор успел испытать дискомфорт. Холод за короткое время пробрался до костей и остался там. И кровь пить бесполезно, не в ней проблема. Это старость.
Решение, родившееся спонтанно, вопреки желанию, теперь вызрело. Решение было одобрено ба. Решение являлось единственно верным. Но радостно от него не было.
Один из охранников отворил дверь кабинета, проверил и пригласил координатора входить. В кабинете было тепло: кто-то из обслуги позаботился заранее включить электрический обогреватель. Старика любили, потакали его немощам. Пододвинув обогреватель поближе, он уселся за стол и послал вызов Ртхинну Фййку.
Всю дорогу он колебался. Доверить столь важную миссию Криййхан мог лишь двоим, своим правой и левой руке. Ртхинн Фййк и Аххьеша Кенцца, ближайшие помощники. Оба достаточно молоды для политики: в средних летах; брак, дети, устойчивое имущественное положение, благоприятный имидж, авторитет во влиятельных кругах шитанн. Оба – смуглые уроженцы дневной стороны: Фййк совсем темный, Кенцца лишь с легким румянцем, но за сумеречницу ее уж точно не примут. И полагался он на них примерно одинаково, но на Аххьешу, пожалуй, больше. Аххьеша была надежна и консервативна, последовательно проводила в Круге генеральную линию, поддерживая Криййхана. Категоричность и определенность ее позиций являлись чем-то вроде гарантии от неприятных неожиданностей. А теперь, в этом важном деле, которое не поручишь кому попало, они оказались помехой.
Ни один шитанн не питает к землянам любви, но посылать на Землю человека, который ее ненавидит – заведомо обречь миссию на провал. Возможно, Криййхан попытался бы переубедить Аххьешу: порой она внимала его аргументам и меняла свое мнение столь же решительно, сколь отстаивала прежнее. Однако ныне Криййхан не был в себе уверен. Как он сможет переубедить кого-то, если сам не чувствует убежденности? Как он сможет всерьез уговаривать Аххьешу, что земляне тоже люди, если сам, будучи сумеречником, не решается говорить с землянами?
Кроме того, Аххьеша – женщина. Страшно посылать женщину одну – пусть с телохранителями, но по сути одну – в Проклятый мир. К тому же и координатор Земли – женщина. А сводить вместе двух враждебно настроенных женщин – все равно что стравливать олльехров. Какой уж тут союз, избежать бы кровопролития и казни. Для союза нужен мужчина, который соединит переговоры с флиртом.
Ртхинн Фййк был умен, сведущ в дипломатии и всегда ставил интересы Рая выше своих собственных. Но то, в чем он видел интересы Рая, иногда заставляло Криййхана скрипеть зубами: координатор и его помощник не всегда сходились во мнениях. Более того, мнение Ртхинна было подвижно, как ртуть: любая новость заставляла его пересматривать свою точку зрения. Это слегка раздражало Криййхана: нельзя так зависеть от входящей информации. И вот пришло время признать: способность оперативно анализировать обстановку и постоянно корректировать свои действия весьма полезна. Если кто и сможет провести переговоры с землянкой и чего- то в них добиться, то это Ртхинн Фййк.
Охранник открыл дверь перед Ртхинном, пропуская его вперед. Мужчина поклонился, сорок восемь клановых косичек зашелестели друг о друга. Ртхинн был немножко денди: в косички вплетен тонкий бордовый шнур, на груди строгого черного сайртака – из такого же шнура бант. Криййхан не одобрял столь вызывающий для политика стиль, но сейчас не стал заострять на этом внимание.
– Вы хотели меня видеть, хирра Криййхан? – образец невозмутимости; понимает ведь, что его вызвали на ночь глядя не о погоде поговорить, но виду не покажет. Владеет собой, этого не отнимешь.
Координатор указал ему на кресло для посетителей.
– Чтоб я хотел тебя видеть, ты должен быть танцовщицей кетреййи, – они были одни, и Криййхан не видел смысла в официальном этикете. – Но придется мне смотреть на тебя, а не на прекрасную девушку, потому что этого требует дело.
– Прошу прощения, что родился мальчиком, – не моргнув глазом, отозвался Ртхинн, – да еще и шитанн.
– Не ерничай. Ты нужен, какой есть. Не мне, старику, грезящему о блондиночках, а Раю. Что ты можешь сказать о Земле, Ртхинн? Говори, как думаешь, нам здесь оглядываться не на кого.
Ртхинн повертел в пальцах бордовую браслетку – пижон, чтоб ему – и ответил наконец:
– Земля – это наш полигон ошибок. Первую совершили наши предки. Не тем, что туда отправились, и не тем, что вступили в контакт – это нормальная практика. Тем, что не убрались с миром, когда стало ясно, чем земляне отличаются от кетреййи. Вторую совершили их потомки, вовремя не замирившись с соседями, разжигая ненависть распространением кровавых легенд. Третью допустил один из ваших предшественников, высказавшись против приглашения Земли в Содружество Планет. Если бы мы их поддержали, многое было бы по-другому. Во-первых, земляне нам что-нибудь да простили бы. Во-вторых, чем раньше в своем развитии планета вступает в Созвездие, тем легче приобщается к гуманистическим ценностям. Мы фактически отстранили от них Землю, и она долго развивалась по тому пути, на котором отрицательные черты землян лишь обострились. Четвертая ошибка была в том, что мы не попытались наладить отношения и после вступления Земли в Созвездие. На том этапе помощь соседа пришлась бы землянам кстати, и они были бы весьма благодарны. И пятую ошибку сделали вы.
