Звучит убедительно, но по факту, это всего лишь декларация 50 стран, о возможном отказе ими от использования угля через 20 лет, к 2040 году. Среди подписавших ее нет таких крупных производителей угля как Китай, Индия, Австралия, США, Россия. В заключительном пакте конференции сделана запись лишь «о его постепенном сокращении». Реальная ценность данных скромных договоренностей выявляется на основе следующих фактов. 25 апреля INTERFAX.RU написал со ссылкой на Associated Press: «Китай продвигает угольную энергетику на фоне попыток властей ускорить темпы роста экономики. На КНР приходится 26,1% от глобального объема выбросов, что более чем вдвое превышает долю США (12,8%), согласно данным Института мировых ресурсов (WRI). В свою очередь, данные исследовательской компании Rhodium Group показывают, что объем выбросов КНР превышает уровень всех развитых экономик вместе взятых. В стране планируется увеличить мощности по добыче угля на 300 млн тонн в текущем году, сообщают зарубежные СМИ. Это соответствует 7% от показателей за прошлый год на уровне 4,1 млрд тонн, который вырос на 5,7% по сравнению с 2020 годом. ……. Пекин тратит десятки миллиардов долларов на строительство парков солнечной и ветряной энергии, чтобы сократить зависимость от импортируемых нефти и газа и снизить уровень смога. Между тем, ожидается, что на уголь будет приходиться 60% от общего объема энергоресурсов в стране в обозримом будущем.» [3]
Индия является вторым после Китая потребителем каменного угля. По данным ЦДУ ТЭК, опубликованным 02 ноября 2021 года ( в день открытия Конференции в Глазго), в 2018–2019 финансовом году в Индии было добыто 730,4 млн. т. угля, что на 8,1% выше уровня предыдущего года.[4]
По данным Прайм, опубликованным 04.05.2022 на сайте https://1prime.ru Энергетика «Общий объем добычи угля в 2021-22 финансовом году составил 777,02 миллиона тонн Общий объем отгрузки угля в 2021-22 годах достиг 818 миллионов тонн против 690,07 миллиона тонн годом ранее, увеличившись на 18,43%» [5].
При этом Индия является одним из крупнейших в мире импортеров угля. [4] За последние 8 лет она увеличила закупки в 3,34 раза.
Таблица 1. Динамика объемов импорта угля Индией 2009 – 2019 годы.
Основные поставщики энергетического угля в Индию: Индонезия (45,5% в 2018 году), Австралия (22,0%), ЮАР (14,9%), США (6,9%). Их заинтересованность в сохранении сложившихся тенденций очевидна. По данным журнала Нефть и Капитал в 2021 потребление угля в Индии достигло рекордного уровня – 1060 млн. тонн. [6]
На направленность государственной политики Индии в этой области указывает Интернет издание Нефтегаз.ru. Со ссылкой на данные Министерства энергетики Индии оно сообщает: «Государственная NTPC планирует расширить угольный энергетический бизнес первым новым проектом за 6 лет.
– NTPC в мае 2022 г. заключит контракт на строительство угольной ТЭС мощностью 1320 мегаватт в Одише;
– рассмотрит вопрос о возобновления контрактов на 2 ранее остановленных проекта расширения на своих ТЭС Lara и Singrauli в центральной Индии.» [7]
Аналогичные тенденции наблюдаются в большинстве развивающихся стран. Но и лидерам борьбы за оздоровление климата они не чужды. По данным МЭА, производство энергии из угля в Соединенных Штатах, по итогам 2021 года, увеличится примерно на 20%. [8]. Казалось бы, ЕС выбрал свой путь – наращивание ВИЭ и отказ от угля. Но несмотря на это, потребление угля в Европе по данным МЭА, по итогам 2021-го, увеличится также на 20%. [8] В отчете МЭА, по итогам 2021-го указано, что объем электроэнергии, вырабатываемой из угля во всем мире, вырастет до нового годового рекорда – 9%. Имеются прогнозы, согласно которым высокие темпы потребления угля сохранятся до 2024 года. [9] Действительность вступает в непреодолимые противоречия с задачами спасения климата планеты.
На полное отсутствие реализма в решении проблемы снижения выбросов парниковых газов указывают действия нового руководства Германии. [10] Долгосрочная программа по данному направлению была объявлена одной из важнейших в планах деятельности правительственной коалиции. Шольц в конце октября 2021 года на съезде профсоюза IG BCE, объединяющего работников горнодобывающей, химической промышленности и энергетики, не оставил ни малейших сомнений в том, что магистральным направлением останется всемерное развитие возобновляемых источников энергии (ВИЭ). Это было ожидаемо. Были также подтверждены решения Правительства Меркель об остановке работы последних атомных станций в 2022 году и прекращении использования угля к 2038 году. Сенсационным стало другое заявление будущего канцлера: «…мы еще длительное время будем пользоваться газом и будем также строить новые газовые электростанции, поскольку они являются предпосылкой для того, чтобы мы вообще смогли осилить этот период изменений". [10] На газ, цена которого упала в ЕС к середине 2020 года до 60 дол. / 1000 куб. м., была возложена миссия спасения энергетики Германии в период будущих технологических преобразований. Предлагалось до 2030 года увеличить мощности газовых электростанций в Германии на 43 ГВт. Для сравнения в 2019 году все немецкие газовые ТЭС обладали суммарной мощностью в 31 ГВт. Парадокс выступления Шольца состоял в том, что еще в январе 2021 года спотовые цены на газ в Китае достигли 1120 долл./1000 куб.м. [11] (Рис.1)
Рис 1. Динамика цен СПГ в Пекине в 2020 году
В сентябре 2021 года аналогичные цены неизбежно пришли в Европу и застали ее врасплох. По сравнению с мартом того же года цены возросли более чем в 7 раз. [12] (Рис. 2).
Рис 2. Динамика цен на газ в ЕС в 2021 году.
В итоге, программа правительственной коалиции Германии стала фикцией. Как и другим странам ЕС главному мировому идеологу ВИЭ пришлось включать в работу дополнительные угольные ТЭС. Повышенный спрос на уголь и газ привел к удвоению мировых цен на нефть.
Подписывая соглашение в Шотландии в начале ноября 2021 года, представители всех стран были хорошо осведомлены о реальной динамике цен на топливо. Мир стал свидетелем удивительных явлений. Внешне – оторванность дискуссий Конференции 26 от текущей и перспективной ситуациях на мировых рынках топлива. По факту – полная осведомленность. Поэтому действия представителей стран необходимо воспринимать, как участие в театрализованном представлении мирового масштаба. Можно было бы наградить организаторов и ведущих участников овациями, если бы не громадный размер ущерба от замены объективного обсуждения актуальнейшей проблемы спектаклем.
Положительным итогом 2020 – 2022 годов является то, что этот период существенно скомпрометировал идеологов ВИЭ, беззастенчиво насаждавших требования ускоренного наращивания их мощностей, по всем линиям, от обмана общественного мнения до льготного финансирования. На примере Китая было выявлено, что гидроэнергетика может попадать в тяжелые длительные кризисы из-за дефицита водных ресурсов, причиной которого могут быть те же изменения климата. Обнаружилось, что ветровая и солнечная электрогенерация в условиях ЕС может прекращать работу в наиболее критические периоды зимнего сезона. Указанные явления вывели на новый уровень проблему необходимости создания большого резерва мощностей газовой энергетики для компенсации срывов в работе ВИЭ. Более трезвыми стали оценки возможностей водородной энергетики, сроки внедрения этого направления отодвинуты за пределы 2035 года. Показательно, что в этих условиях на Конференции 26 группа из 10 государств высказала требование о признании атомной энергетики направлением, соответствующим «углеродной нейтральности», и выдвинула задачу возвращения к ее развитию. [2]
