А жить мне хотелось до безумия!

Но пока все мои усилия пошли прахом, я не мог совладать с душителем — хоть тресни!

И тут грянул гром, взгляд Пестрецова стал удивлённым, и почти сразу же остекленел, хватка ослабела. Надзиратель качнулся, чтобы упасть на меня.

Я ощутил на губах что-то липкое и солёное. Это была кровь Пестрецова.

Надо мной склонился какой-то мужчина.

— Быстров — это ты что ли? Живой?

Сначала лицо показалось мне незнакомым, но потом я вспомнил. Моим спасителем стал товарищ Гайдо, сыщик из МУУРа.

— Живой, — прохрипел я.

Франтишек протянул руку.

— Давай пять!

Я схватился за руку, он помог мне встать на ноги.

— Ты как? — спросил чех, внимательно разглядывая меня.

Картина, скорее всего, открывалась нерадостная.

Я почувствовал себя моряком во время шторма: пол подо мной качался, перед глазами плыло, да и горло горело так, будто по нему провели наждачкой. Наверное несколько дней толком есть не смогу.

— Ничего, через пару минут очухаюсь… — храбрясь, завил я, но обмануть Гайдо не получилось.

— Может, врача?

— Не надо, всё пройдёт! — заверил я. — Вы подоспели удивительно вовремя. Ещё секунда, и он бы меня придушил, — я бросил взгляд на мёртвого Пестрецова. — Спасибо! Я теперь вроде как ваш должник.

— Не бейте чушь, Быстров! — обиженно произнёс чех.

— Порите, — сказал я и улыбнулся. — Русские говорят: «не порите чушь».

Гайдо кивнул.

— Не порите чушь, — повторил он как примерный ученик. — Надо постараться запомнить. Я на память не жалуюсь, но русский язык — такой сложный, в нём так много странных фраз и выражений. Не порите чушь!

Он усмехнулся.

— А как вы сюда попали? — спохватился я.

Действительно, меньше всего я ожидал тут появления товарища Гайдо. Вряд ли мои коллеги могли направить его сюда, да и зачем собственно ему отправляться на мои поиски.

— Вошёл через дверь, она была открыта, — пожал плечами он.

— Я в смысле, как вы вообще здесь оказались? — пояснил я — По какой причине...

— Ах вот оно что… Теперь это уже не тайна, и я могу рассказать вам всё. У меня появилась кое-какая информация на Пестрецова. Мой осведомитель сообщил, что старший надзиратель — не тот, за кого себя выдаёт.

— Ну, после того, что он пытался со мной сделать, я уже ничему не удивлюсь, — хмыкнул я. — Так кто же он на самом деле?

— Похоже, что настоящая фамилия Пестрецова — Шулегин, поручик Шулегин. Когда-то служил в конвое Верховного правителя — адмирала Колчака. Мне его охарактеризовали как крайне жестокого человека, замешанного в массовом расстреле наших товарищей. Так что собаке — собачья смерть.

Я понимающе кивнул.

— Одно плохо — мертвеца не допросить, — вздохнул Гайдо. — Да, кстати, причину по которой я здесь нахожусь, я назвал. А вот вы что тут делаете?

Он посмотрел на меня с подозрением. Вот что значит — толковый опер, такого на мякине не проведёшь.

— Этой ночью во время дежурства Пестрецова был убит Кузнецов.

— Тот самый, Кузнец? — нахмурился чех.

— К сожалению, — вздохом подтвердил я. — Мы стали проверять всю смену, мне достался Пестрецов.

— А во время вашего разговора он не выдержал и напал на вас?

— Именно.

— Выходит, убийство Кузнеца — его рук дело?

— Его или того, кого Пестрецов впустил в камеру. В любом случае, от самого Пестрецова мы это уже не узнаем.

— Тогда придётся полагаться только на результаты обыска в его доме.

Мы провозились несколько часов. перевернули всё вверх дном, но ничего существенного так и не нашли. Если и были какие-то улики, свидетельствующие о преступном прошлом и настоящем Пестрецова, он их надёжно схоронил в тайнике, о котором никто из нас не ведал.

В отдел я вернулся поздно вечером, устав как собака. И так же как собака с поджатым хвостом поплёлся на доклад начальству. При виде меня Максимыч отложил свежий номер еженедельника «Советская юстиция» и одарил неласковым взором:

— Давай, Быстров, рассказывай о своих подвигах.

Жизнь опера состоит не только из победных реляций. В ней есть место и горечи от провалов и ошибок, Трепалов понимал это не хуже меня, поэтому я не пал духом, а, собравшись с силами, приступил к докладу. Удалось уложиться в пять минут.

— Значит, если бы не товарищ Гайдо, мы бы с тобой больше не разговаривали… А мне казалось — ты в хорошей физической форме, Быстров, — укоризненно произнёс Трепалов.

— И на старуху бывает проруха. Женился, расслабился…

— Женился, расслабился, — передразнил меня Трепалов. — Ты ещё брюхо отрасти как у бабы беременной!

— Ну… до такого не дойдёт! — не очень уверенно произнёс я.

Стул подо мной предательски скрипнул. И вроде всего-то — поел дома блинчиков, даже на работе толком угоститься не успел.

— Вот чтобы не дошло, я сегодня же созвонюсь кое с кем и отправлю тебя на курсы изучения джиу-джитсу! — грозно изрёк Трепалов.

Говоря по правде я сам бы мог кое-чему поучить здешних инструкторов японского единоборства, но если начальство приказывает — надо брать под козырёк. Без регулярных тренировок постепенно теряешь навыки, и тело перестаёт работать на автомате. Вот только допнагрузка приведёт к тому, что буду являться домой за полночь. Таким макаром можно дотянуть до того, что жена на порог пускать перестанет.

Стоп, чего это я на Настю наговариваю?! Она у меня умница, дочка старого и опытного сыщика, прекрасно всё понимает, за это (и не только) я её люблю.

— И да, — порадовал меня напоследок Максимыч. — Я договорился насчёт свидания со Стряпчим. Передай своей информаторше, что она может увидеть своего суженного-ряженного в любой день, хоть завтра.

— За хорошие новости спасибо!

— Надеюсь и от тебя услышать что-нибудь путное. Давно пора найти того гада, что на тебя охоту открыл, — озвучил мои мысли Трепалов.

«Информаторша», то бишь Варвара поджидала меня неподалёку от подъезда. На ней было лёгкое, не по сезону, пальтишко, и за то время пока меня не было, девица успела порядком продрогнуть.

— Зайдём в подъезд, — предложил я. — В квартиру, извини, не приглашаю.

Мы зашли в подъезд. Тут тоже было прохладно, но хотя бы не так, как на улице.

Девица сняла толстые варежки и подула на руки, потом посмотрела на меня. Я спокойно выдержал её испытывающий взгляд.

— А в гости к себе почему не приглашаете, Георгий Олегович? Что, жена заревнует? — белыми от холода губами прошелестела Варвара и неожиданно добавила:

— Завидуя я ей.

— С чего бы зависти взяться? У тебя вон — жених видный в арестном доме отдыхает.

— Непутёвый он у меня. Красивый, но непутёвый! А вы — и из себя мужчина видный и опять же — солидный, правильный, — грустно пояснила она. — Мне такие прежде ни разу не попадались…

Доброе слово и кошке приятно, только не больно я привык доверять подружкам всякой уголовной шушеры, пусть даже довольно высокого полёта. В прочем, мне показалось, что говорила она довольно искренне.

— Смотри — перехвалишь! — сказал я. — А друга своего сама на верный путь ставь. Объясни ему — дураку, как себя вести нужно, чтобы больше не ломать жизни ни себе, ни тебе. Тем более, такой случай может уже завтра представиться.

— Разрешили свиданку?! — радостно захлопала ресницами она.

— Я своё слово сдержал. Свидание вам разрешили. Надеюсь, и ты своё слово сдержишь.

— Георгий Олегович, не беспокойтесь! Мне б только на пять минуточек Тошу увидеть, а потом я вам всё-всё про Чухонца расскажу!

— Тогда жду тебя завтра на Петровке часам так к девяти утра. Скажешь, что ко мне — я дежурного предупрежу. До встречи, Варвара!

— До встречи, Георгий Олегович. Я тут ещё немного постоя, погреюсь, — попросила она.

Я кивнул и стал подниматься по лестничным проёмам в натопленную квартиру, где меня ждала молодая и очень красивая жена.

Глава 21

Глава 21