Литмир - Электронная Библиотека

– За всё?! – возмутился Марат, чем напряг всех за прилавками и охранника в униформе – ах, пижон, так у него и денег-то при себе нет.

– Оформляйте, – достойно выдержав паузу, заявил Марат.

Вика выдохнула облегчённо, долго и трудно заполняла бланк чека. Ещё раз, но уже покорно вздохнула, что ж, клиенты бывают разными, даже такими веселыми идиотами. Терпеть-то надо всех. Она стрельнула искоса глазками на Марата. Хотя… этот-то ничего попался. Большие карие глаза, длинные ресницы как у девчонки, но вот уши растопырил мальчишечка, как слоник. Да-а-а, уши великоваты, за прической прятать надо, а не выставлять напоказ. И ростом клиент не вышел. Но, в принципе, – ничего… ничего. Парнишка, похоже, не глупый и наглый. Наглыми без причины не бывают. У наглых или деньги по карманам водятся, или дома всё в полном порядке, оторваться на свободе хочется!

Вика пригасила накладными ресницами озорство взгляда. Заинтересованно хмыкнула. Пробило девушку на более близкое знакомство.

Главное, какой прикольный парень! С такими весело, – должно быть думалось девушке.

Что клиент при деньгах она, конечно, угадала. При деньгах любой приличный мужчина светится рентгеном решительности, допустимой наглости, куража и страсти. О неприличных вспоминать не хочется.

– Дополнительной красочки, постели у вас не найдется? Для приюта одинокого странника? – тихо и доверительно спросил Марат, намеренно имея в виду не красочную «пастель», а «постель» через «о». Фотограф навалился локтями на хрупкое стекло прилавка, испытывал нервы, свои и Виктории. Заглянул в её синие глаза.

– О-о-о! Захлебнуться!.. какие глубокие, – мечтательно вздохнул он. – Одна беда: плохо умею плавать. Учусь! Знаете ли, упорно учусь.

Девушка затаила дыхание. Ей, наконец, игра понравилась. Она почувствовала в разминке прелесть. Но кукольное личико осталось в бесстрастной гримаске служебной сдержанности.

– Белой? – уточнила Вика. Шепотом, от неясного волнения в груди. – Постели.

– Очень белой, – прошептал Марат, нахально и проникновенно. – Хрустящей, ослепительной.

– Пастель… через «а», – только в наборе, – опомнившись официально заявила Вика.

– Через «а»? – расстроился Марат. – «А» с постельными принадлежностями?

– Дорого станет, – сопротивлялась Вика, готовая, впрочем, сдаться. Готовая. По всему видно: по пунцовым щёчкам в пятнах волнения, по бисеру пота на лбу, проступившему сквозь тональную крем-пудру. По трепетной, очаровательной родинке на груди. И по глазам, ускользающим в лукавом любопытстве: что же нахал ещё выкинет?

– Оформляем, – смело подытожил Марат.

Вика в растерянности записала… номер телефона отдела на бланке чека, опомнилась, зачеркнула, но выждала: сообразит ли клиент? – cкомкала бумажку в кулачок. Марат сообразил: аккуратно выковырнул из-под пальчиков девушки шарик бланка.

– Мерси, мадам.

– Мадемуазель! – тихо возмутилась Вика.

– Пардон, исправлю-с.

С глупой улыбкой на лице Марат пролез вихрастой головой в окошко кассы.

Таким же добрым идиотизмом встретила его радушная толстуха. Она нажала клавишу кассового аппарата. Поддон с деньгами сильно толкнул её в желе грудей.

– Ой! – колыхнулась она студенистым телом.

– Осторожней, пусик, – ласково оскалился Марат, – побереги себя для большой любви. Поверь нахалу, она обязательно случится.

С пакетом тюбиков и коробкой пастели воодушевлённый Марат решился на прессинг по всему чужому полю, даже в секторе для зрителей попытался набрать дополнительные очки. В свою пользу, разумеется. На будущее. Он отвернулся, надменный, от распалённой Вики, изумлённой внезапными переменами возможного ухажёра, побрёл к соседнему отделу на неясное бормотание. Заметил сидящую у подножия полок с книгами.

Нда, эта девчоночка попроще будет, скромнее, непритязательнее, но ничего, тоже можно расшевелить, разворошить на пылкие чувства скромнягу. Худенькая с виду. Лопатки под белым шёлком топорщились, как прорастающие крылышки. Спинка клавишами позвонков выгнулась. Да ещё грубоватый лифчик под кофточкой оказался. Не тонкий кружевной бюстгальтер, как у прочих сотрудниц букиниста, а дешёвенький, детского размера! Понятно, – или маменькина доча или приезжая, скромница-студентка на подработках.

Марат расстроился незначительности объекта, но не отказался от дополнительного раунда, наклонился к витрине, присмотрелся сквозь стекло. Удивился и возмутился. Юбка у девушки скрывала коленки аж до щиколоток. Это уж совсем допотопное воспитание! В руках девушка держала развёрнутую книжку с красными картинками обнажённых человеческих мышц. Понятно, но неприятно, медичка-сестричка. Отвешиваем чувства пипетками.

– Оу! Веди, вини! Вини-вини. Пух! Привет, Пятачок! – выдал Марат на едином остроумном дыхании.

– Что вам угодно? – строго спросила из-под круглых очков продавщица «Галина», судя по надписи на бейдже.

– Сурово, – возмутился Марат. – Как думаешь, Пятачок, твоя серьёзная книжка соответствует моему глубокому интеллекту?

– Что ты, Винни?! – тоненьким, мультяшным голоском шутливо парировала Галя. – Тебе подойдёт другая удивительная книжка.

Выложила на прилавок детскую раскраску.

– Как ты угадала, детка, во мне реставратора?! – негромко проворчал он, с достоинством ветерана-аутсайдера, которому, видимо, придётся теперь отсиживаться на скамейке запасных до окончания товарищеского матча, развернул обложку с разноцветными воздушными шариками, спрятался за ней, прогундел, зажимая нос:

– Без-воз-мез-дно?

– Угу, – игриво кивнула Галя. – Подарок.

– Слушай, Пятачок, предложение с ходу: давай раскрашивать жизнь вместе? – почувствовав серьёзного соперника, смело и безрассудно предложил Марат и выложил на витрину набор пастели.

– Винни, красавчик, ты уже нарисовался в соседнем отделе, – снисходительно улыбнулась Галя.

– Тук-тук! – постучал себя по лбу Марат. – Ах, этот пустой горшочек.

И серьезно заявил страстным шёпотом, только для слуха Галины, предложив боевую ничью:

– Один – один. Нда. Я сейчас уйду. Но вы, сударыня… Вы умрёте от тоски и скуки через… тридцать пять секунд. Бай! Начинайте отсчёт. Уван, ту-у-у… Три – четыре – пять! Но вернусь. Обещаю, – вернусь.

Повернулся и вышел из магазина. Оставил коробку пастели на прилавке. Не забыл. Нет. Будто случайно оставил. Подарил.

Прощально звякнул колокольчик над дверью. Марат тенью проскользнул вдоль витрин магазина.

– Ах, девочки! – тяжко вздохнула толстуха в аквариуме кассы, с огромным сожалением оттянула парашют юбки на развале пышных бёдер. – Мне бы ваши осиные талии!

Девушки в других отделах весело пошушукались между собой и замерли на телефонный звонок. Вика сняла трубку и томно протянула:

– А-а-алле, магазин «Новый букинист», – прикрыла микрофон трубки ладошкой, выдохнула с искренней радостью. – Он! Сволочь.

Сквозь стекло крайней оконной витрины Галине был виден Марат в телефонной будке напротив магазина, он и помахал ей рукой, хотя разговаривал с Викой, что стояла к нему спиной.

Ах, каков же ненасытный, неуёмный нахал?! Учить и осаживать таких некому.

– Да-а-а, – озорно отвечала между тем Вика. – Да. Да. Да. – И каждое новое «да» звучало с нарастающей степенью согласия, уже безо всякого сомнения.

– Винни – какой замечательный придурок! – с грустью вздохнула Галя и спрятала оплаченную коробочку пастели под прилавок.

М Ы Л Ь Н И Ц Ы

По Невскому проспекту, навстречу вялому, медленному, гуляющему люду бодро шагал воодушевлённый Марат. Он был весел, уверен в силе своего обаяния. Теперь у него, неотразимого мужчины, решительно не оставалось никаких преград. Он был переполнен восторгом от непредвиденной лёгкой победы над девушкой по имени Виктория – «абсолютно на всё согласной». На всё и на завтра.

У Казанского собора его придержали за рукав две смазливые девицы в коротких шортиках.

– Сфотай нас, паря. На церкву.

– Шо? Сфотать парю на церкву? – пошутил Марат, хотя не сразу понял смысл просьбы.

11
{"b":"794367","o":1}