Свинцово-серое осеннее небо высасывало из горожан оставшиеся положительные эмоции, которые они ещё не растеряли за короткое мрачное дождливое лето. Слякотная промозглая погода в Москве и без того не балующая жителей солнечными днями в этом году, словно решила окончательно лишить их какой-либо надежды. Сентябрьские дожди сменились октябрьской сыростью, а тёмные грозовые облака перешли в ровную серую дымку, закрывающую небо от одного края горизонта до другого. И всё бы ничего, но к общему невесёлому настроению начали примешиваться по-настоящему тревожные чувства. В воздухе витало напряжение, раздражение и необъяснимое чувство опасности.

Дмитрий вышел из подъезда и направился в сторону метро, что было расположено всего в пяти минутах ходьбы от его дома. Он шёл намеренно неторопливо, лишний раз наслаждаясь прогулкой по любимой Некрасовке. Дмитрий не мог точно сказать, от чего именно он получал удовольствие, гуляя по этому микрорайону. Возможно от вида красивых многоэтажек? Хотя парень бывал во многих подобных районах с новостройками (Москва стремительно обновлялась), но подобного подъёма настроения он не испытывал нигде. Возможно, что-то крылось в самой земле, на которой расстроился огромный микрорайон ещё недавно не входивший в черту города, а сегодня уже имеющий собственную станцию метро.

Дмитрий направлялся в Кузьминки, где ему приходилось работать курьером в одном японском кафе. Он развозил заказы на своем любимом самокате. Платили немного, но ему хватало, чтобы не залезать в запас, оставшийся от проданной квартиры матери, доставшейся ему в наследство не так давно. Вырученных денег за двушку у метро Пражская ему вполне хватило на покупку такой же в Некрасовке. Какое-то время Дмитрий не работал и вёл приятную жизнь бездельника, но мамы больше не было рядом, и позаботиться о нём уже было некому. Пришлось найти себе хоть какую-то работу. В свои двадцать два он имел за плечами лишь брошенный универ. Пришлось сначала взять академический отпуск, чтобы ухаживать за больной мамой. После её смерти он так и не смог вернуться к учёбе.

Дмитрия на данный момент всё устраивало. К деньгам он относился бережно, тратил их с умом, а восстановиться в университете, всегда можно было успеть.

Подходя к метро, Дмитрий услышал непонятно откуда доносившийся Звук. Источник его определить было невозможно, он шел, словно отовсюду, и походил на шум работающего трансформатора. Дмитрий был не единственным, кто слышал этот странный пугающий Звук. Прохожие так же удивленно озирались по сторонам, силясь определить его источник.

Это случилось уже не в первый раз. Соцсети за последние три дня заполонили сообщения об этом пугающем явлении, которому никто не смог найти хоть сколько-нибудь рационального объяснения. Центральные СМИ замалчивали ситуацию, давая властям время определиться с феноменом. Зато интернет кишел разного рода видео и аудиозаписями “исследователей аномального” всех мастей. Они наперебой высказывали одно предположение нелепее другого. Тем временем, очевидцы, испытавшие действие Звука на себе, рассказывали, что начинался он будто бы издалека, постепенно приближаясь и накрывая людей. Казалось, будто находишься в гудящем колоколе или внутри огромной поющей чаши. Действовал же звук на каждого по-своему. Кто-то испытывал тревогу и беспокойство, кто-то панический страх.

Власти упорно молчали на этот счет, а вакуум отсутствия официальной информации заполнялся догадками, слухами и домыслами. Конспирологи, “экстрасенсы” и любители всевозможной аномальщины старались, как могли, подыскивая подходящие объяснения. Разумеется, ничего толкового никто придумать не мог. Неизвестность пугала москвичей не меньше, чем сам феномен Звука, тем более что нигде, кроме Москвы его не было слышно.

Звук продолжался не более тридцати минут. Затем он уменьшался, будто кто-то постепенно убавлял громкость. В воздухе зависала звенящая тишина, сквозь которую постепенно пробивались привычные звуки города. Люди постепенно приходили в себя, обретали способность концентрироваться на своей привычной деятельности, чего они лишались, парализованные Звуком из ниоткуда. Это очень пугало горожан, а в нескольких случаях пришествие Звука закончилось несчастными случаями. Аварий на дороге было и не сосчитать.

Дмитрий, конечно, слышал об этом загадочном феномене, но сам раньше не сталкивался. И вот на четвертый по счету день появления Звука в городе ему “посчастливилось” стать непосредственным участником событий, связанных с этим необъяснимым явлением.

В отличие от предыдущих дней, когда Звук просто раздавался над тем или иным районом Москвы, пугая горожан, в этот раз с людьми стало происходить нечто новое. Окружающее пространство, включая людей, транспорт и даже животных, как бы замедлилось под воздействием Звука. Движения прохожих, как успел отметить про себя Дмитрий, воспринимались как в замедленной съёмке. Сам он двигался словно пробираясь сквозь толщу воды, медленно и с большим усилием. Потеря контроля над телом нервировала и пугала.

Как будто этого было мало, такое же вязкое состояние проникло и в голову. Чтобы что-то подумать, приходилось напрягаться. Родившаяся мысль проносилась в голове эхом, постепенно затухая. Слова прохожих сначала воспринимались, как бессвязный набор звуков и лишь спустя несколько секунд доходили до сознания, так же отражаясь эхом, словно произносились в пещере или горной расщелине.

– Ты посмотри, что делается! – казалось, одними губами произнесла женщина, застывшая в двух шагах от Дмитрия. Через пару секунд Дмитрий услышал в собственной голове: “Ты посмотри… посмотри… смотри… что делается… делается… лается… ется!”

По удивленно испуганным выражениям лиц прохожих Дмитрий понял, что искажения в восприятии коснулось не только его, но и всех попавших под воздействие Звука. Из-за замедленной работы мозга невозможно было толком понять, о чем говорят окружающие и если фраза была длиннее трех слов, то смысл её терялся. Дмитрий взглянул на часы.

– Семь тридцать… тридцать…цать, – подумал он. – Надо продержаться… продержаться… держаться… аться всего пол часа… часа… часа.

Дмитрий медленно зашёл в вестибюль метро и прижался к холодной кафельной стене. Он решил, что если ни с кем не общаться и по возможности ни о чём не думать, то выносить воздействие Звука становится намного легче.

Зазвонил мобильник. Дмитрий замедленным движением достал его из заднего кармана джинсов. Звонила Вика, его девушка.

– Дима! – взволнованным голосом проговорила Вика. – У тебя всё в порядке? Тут такое про Некрасовку в соцсетях пишут! Это всё Звук, да?!

– Всё нормально, Вик. Я в порядке, – попытался успокоить взволнованную девушку Дмитрий. Было невыносимо трудно улавливать смысл сказанного из-за непрерывного эха в голове.

– Дим, что там происходит? – не унималась Вика. – Там что-то серьёзное с этим Звуком, да? Это меня пугает.

– Всё нормально, потерплю пол часа и всё успокоится. Это не длится дольше тридцати минут. Я засекал, – из-за замедленной реакции казалось, что Дмитрий говорит спокойно.

– Я поняла, хорошо…– Дмитрий не дослушал. Разговаривать, и особенно слушать под аномальным воздействием Звука было мучительно тяжело, и парень отключил телефон.

Через пол часа Звук стал постепенно сходить на нет, а вместе с ним и его воздействие на психику людей. Вернулась прежняя возможность нормально мыслить и двигаться. Дмитрий прошел через турникет и спустился по ступенькам к ожидавшему поезду. “Странное дело с этим Звуком, – размышлял парень по пути на работу. – Такого раньше не случалось, иначе об этом уже написали или видео в инете выложили. Развивается он, что ли? Если так дальше пойдёт, ни общаться нельзя будет нормально, ни, допустим, пиццу на дом заказать. Все человеческое сообщество просто рухнет”.

Минут через сорок Дмитрий зашёл в кафе. Курьеры были на своих местах и ждали заказов. Все уже были наслышаны об инциденте со Звуком в Некрасовке, но к Дмитрию никто с расспросами не приставал, чему он был только рад. Ему бы не хотелось объяснять произошедшее, ведь он сам не понял толком, что же это было. Сотрудники кафе были заняты своими делами и не очень обращали внимания друг на друга.