Вильте увели в другую комнату.

Детей нормально успокоили.

У нас идёт полноценный обыск.

Как хорошо, что у меня здесь ничего нет. Пронесло… Ничего не объясняют, но я понял, что это всё не по мою душу. Это по душу Вильте.

Испугался сначала за себя. Потом пришло чувство беспокойства за жену. Этот человек мне не безразличен.

Всё вверх дном. Вроде бы внешне всё деликатно и сдержанно, а по сути дела полный разгром.

Мне не задали ни одного вопроса. Просто как мебель. И это отлично!

Вильте забирают.

Мне запрещают ехать с женой и деликатно говорят, что скоро со мной свяжутся и сообщат кое-какую информацию о ней. Уже как-то по-человечески говорят, просят успокоиться и не переживать. Старший даже пообещал, что с женой всё будет нормально. Просил проявить до вечера терпение.

Позвонил Ричарду и отпросился.

Успокоил детей. Начал собирать вещи и наводить порядок.

Что может быть? Что это такое?

Ближе к обеду позвонили из ФБР, сообщили что Вильте вечером отпустят. Её надо ещё допросить, в очередной раз. Потом дали ей трубку, и она меня успокоила. Она даёт показания, но к ней претензий пока что нет. Сказала, что даёт свидетельские показания.

Ничего себе обращение со свидетелями у ФБР! Да тут не слабее чем в СССР было! Прям сталинский беспредел какой-то.

Вечером наступила ясность. Оказалось, что Томас арестован по решению судьи. Его подозревают в шпионаже. Но Вильте не знает в пользу какой страны.

Всю полученную информацию сообщил нашим.

Несколько месяцев от моего руководства не было вообще никаких сообщений. Вместе с тем я ничего подозрительного не замечал. Вильте иногда ездила и давала какие-то показания. К ней тоже не было претензий. Но она мне не особенно что-то рассказывала, говорила, что её запугали и запретили даже мне что-то говорить.

Наконец от наших поступило сообщение что у меня новый руководитель и назначена встреча с ним.

Встретились.

Он представился мне как полковник Коваленко Сергей Валентинович, что он тоже из 3-го управления ГРУ. Сообщил что я награждён медалью «За Отвагу». Поздравил. Мне было это совсем не безразлично, даже наоборот – для меня это важно.

Объяснил, что Громов откомандирован в Россию. Также объяснил, что операция с Томасом полностью провалена, причем почти сразу.

ФБР зафиксировало его контакты с нами, так как Томас был уже под наблюдением, они, к тому времени, его подозревали в том, что он нарушает все возможные требования по работе с секретными документами. Начали за ним присматривать, слегка, а Громов умудрился засветить Томаса. Полный провал.

Когда я спросил, его о судьбе Громова, то он объяснил мне что поскольку он под дипломатическим прикрытием, то просто вернулся в Москву и продолжит службу в ГРУ или в другом управлении, но будет заниматься своим делом. Американцы не придали гласности эту историю в знак «доброй воли к нашему ГРУ». И такие были времена…

Сообщил ему что с Ричардом я продвинулся. Рассказал, что познакомился со многими и многими людьми. Наибольший интерес у него вызвали люди из городского совета Бостона.

– Контакт с Ричардом очень перспективный. Пока твоя задача расширять круг знакомств, пытаться общаться с самыми перспективными людьми и даже без Ричарда, напрямую устанавливать связи. Обо всём докладывать.

– В чём перспективность? Я хочу понимать хоть что-то.

Коваленко на меня пристально посмотрел и сказал:

– Американцы нам очень сильно гадят по всему периметру. Особенно на Северном Кавказе. Разумеется, наша Родина с этим справится, рано или поздно. Даже не сомневайся. Но цена будет высокой, это как всегда. Амеры не успокоятся и будут поднимать национальный вопрос всегда и везде. Что внутри России, что по её границам. Чем можно им ответить?

– Не знаю.

– Пока что нечем. Есть над чем нам с тобой работать. Восстание в Лос-Анджелесе в 1992 году резко уронило престиж США, которые находились в эйфории от победы над нами в холодной войне. А тут, вдруг выяснилось, что внутри страны масса нерешенных проблем, вечный кризис, а расовая проблема как была, так и осталась. Сверхдержава на глиняных ногах получается. Понимаешь?

– Расовая проблема – слабое место.

– Да. Именно так.

– Но как моя работа может повлиять на недовольство чёрных?

– Недовольство чёрных они сами спровоцируют, рано или поздно. Твоя задача внедриться в среду недовольных белых. Со временем, может получится подпитывать это недовольство или, по крайней мере, знать о нём всё. Понимаешь?

– Понимаю.

– Тебе же это знакомо.

– В каком смысле?

– В прямом.

– У меня не было конфликтов с неграми. Я вообще с ними не общаюсь.

– В Союзе, с нашими чурками ты хорошо познакомился.

Мне этот момент совсем не понравился. В конце концов мне это надоело. Зачем мне об этом постоянно напоминать?!

– Ну это другое. Там мусульманская основа и национальная.

– Другое? Не скажи. Основа всё та же. В основе – разная ментальность. Фундаментально всё то же самое. Механизмы такие же.

– Мне проявлять свои взгляды к ним или с кем-то?

– Если только слегка и очень осторожно. Про американцев помалкивай. Говори только о бывшем СССР. Проявляй отношение к бывшим согражданам вместе с антисоветизмом, антикоммунизмом, пакетно. Подводи их к тому что если они возражают тебе, то получается заступаются за коммунизм. Это для всех нормальных людей здесь не приемлемо. Про Сталина говори, что он чурбан, жестокое азиатское чудовище. Про жёлтых и латиносов вообще помалкивай, даже не соглашайся слегка, для достоверности. Понятно?

– Да. Понял.

– Ты разобрался в политических взглядах Ричарда?

– Это понятно и прозрачно. Консерватизм, традиционализм. Тунеядцев не любит, дармоедов. А они, как правило, негры. Ну и поведение их общественное не переваривает. Это мне действительно хорошо знакомо.

– Он член какой-то партии?

– Я не спрашивал. Но могу выяснить. Это очень просто.

– Слушай задачу. Судя по всему, Ричард очень активный и умный человек. Поэтому начинай с ним работать. Предложи ему присоединиться к Республиканской партии, начать работать на партию и помогать ей. Партии у них не такие как у нас были. Нет членских взносов и много ещё чего. Здесь это скорее активизм. Иными словами, нацеливай его на политическую деятельность. Помогай ему во всём. Вообще делай так чтобы он без тебя не мог и шаг ступить. Одновременно, собирай компромат. Всё что только можно. Сам, лично, никуда не суйся. Будь в его тени. Работай над его карьерой, но так чтобы он и тебя везде за собой тащил. В общем, это называется разрабатывать перспективный контакт. А Ричард, по моему мнению, является именно таковым. Помни, Родине очень нужна наша помощь.

– Как считаете по моей жене могут быть вопросы у ФБР?

– Нет. Томас очень умный и профессиональный специалист своего дела, вместе с тем по многим вопросам рассеянный, безалаберный и даже бесшабашный. Когда мы его расспрашивали о его коллегах, просили дать им характеристики, то он характеризовал твою жену как очень умную, высокодисциплинированную, аккуратную, очень трепетно и буквально исполняющие все инструкции, особенно связанную с секретными документами и всем что связано с инсайдом и коммерческой тайной. Уверен, что это правда и он тоже самое будет говорить в ФБР.

– А что вышло с его пидаристическими увлечениями? Что с фильмом?

– Томас этот фильм не видел. Ему не показывали. Громов его и без этого одной левой завалил. Отпечатков пальцев хватило с лихвой. Мгновенно сообразил и полностью осыпался. Правда Громов и сам с ним сгорел.

– Я хотел вас просить постараться не задействовать меня больше в таких делах, наподобие тех в которых я уже принял участие. Два человека – это уже достаточно.

– Не знаю и не обещаю. Могут быть разные ситуации. Экстренные. Но в принципе если у тебя хорошо пойдут дела с Ричардом, то использовать тебя для таких дел, это как микроскопом гвозди забивать.