Предисловие

Анализируя много раз мемуары, я после прочтения отмечал, что автор чаще всего ведёт повествование о ярких или значимых событиях с позиции некоего стороннего наблюдателя. Вокруг фигурируют хорошие, добрые и порядочные люди, или нехорошие, недобрые и непорядочные. А вот сам автор – как бы нейтральный судья, позиция которого может быть выявлена читателем только по оценке окружения. Чаще всего вытекает подспудный вывод об идеальности мемуариста. Но ведь он тоже человек, поступающий по своим понятиям и в соответствии со сложившейся ситуацией. И эти поступки могут рассматриваться другими людьми по-своему, может быть, даже с диаметрально противоположными оценками. Именно поэтому я, наверное, никогда не смогу написать такие мемуары, поскольку воспоминания поднимают имевшуюся неоднозначность в моих поступках, что делает неправомерным давать оценку другим. Ниже приводится пример, по которому главного героя можно обвинить в нечестности и вообще воспринять как непорядочного человека. Но ведь все события происходят на фоне сложившейся тогда атмосферы, и служат, в том числе, её характеристикой. Поэтому я и написал эти воспоминания, во-первых, для себя, чтобы потом почитать и вспомнить действительность того времени. Также эти воспоминания, возможно, будут интересны тогда, когда нашего поколения уже не будет, а люди должны знать, что было много чего и не совсем однозначного.

В связи с вышеизложенным далее повествование ведётся от первого лица главным гнроем Королёвым Анатолием Николаевичем.

Роль учителя

То, что образование – важнейший этап в жизни человека, понимают не сразу, да и не все, в конечном счёте. По крайней мере, не многие родители уделяют время на разъяснение этого своим детям. А если и пытаются, то окружающая действительность вносит в отношение детей к учёбе существенные коррективы. К тому же, много значит то, что мой научный руководитель Анатолий Михайлович Быстров называл «печатью на попке». Он на основе своего жизненного опыта придерживался того, что при рождении ребёнка ему ставится «печать на попку», которая определяет всю его дальнейшую судьбу. Можно принимать этот постулат, можно не принимать, но анализируя мою жизнь уже по прошествии многих лет, я убеждаюсь, что много раз что-то заставляло меня делать так, что моя жизнь изменялась коренным образом. Можно назвать это Что-то – Высшей Силой, Богом, Судьбой с большой буквы, но это прослеживалось довольно открыто и очевидно. Покажу на одном примере.

Особой тяги к учёбе в школе у меня не наблюдалось, хотя мама уже в старших классах часто мне говорила, что без знаний человеку трудно найти своё место в жизни. Образование у мамы было всего пять классов, что определялось необходимостью с ранних лет работать, чтобы помогать обеспечению семьи жизненными средствами. Поэтому мама уже после моего четвёртого класса сказала: «Теперь я тебе в учёбе не помощник. Давай, сынок, сам старайся». А вот бабушка, которая жила с нами, была совершенно неграмотная, потому что приехала в Иваново с Вятки, где в её деревне не имели возможности дать ей образование, или не придавали этому значения, учитывая роль женщины в сельской семье. Однако этот недостаток не помешал ей, работая в госпитале во время войны, получить в результате медаль «За доблестный труд». Поэтому помогать мне в освоении знаний было некому, к тому же отец с войны не вернулся.

Два фактора, которые определили моё отношение к учёбе на начальном её этапе, были связаны с отношением учитель – ученик. И первый случай, когда мы научились ровно писать палочки и перешли к написанию букв, связан с моим желанием получить похвалу от учителя. Мама говорила, что мне повезло, т. к. наша учительница Вера Осиповна была Заслуженным учителем Российской Федерации. И вот мы пишем прописную букву в, и все ребята, написав строчку, подходят к учительнице и показывают написанное. Она хвалит и советует продолжать так же. Решил и я получить похвалу. Подошёл, показал. И вот Вера Осиповна подняла мою тетрадь над головой и сказала: «Смотрите, вот так писать не надо». Теперь-то я знаю, что моя буква в была похожа на яхту с маленьким корпусом – колечком внизу и с большим широким во всю клеточку парусом вверху. Но тогда-то я был посрамлён перед всем классом. Стыд охватил меня, я весь сжался внутри. И с тех пор ни разу я не подходил к учителю с вопросом во время уроков, да и после – тоже.

Мама – Королёва Антонина Викуловна

Конечно же, это повлияло на всё отношение к учёбе. Исчезло особое старание, которое так необходимо, чтобы учение было впрок. И вот на одном из родительских собраний Вера Осиповна сказала маме, что я плохо читаю, и меня надо больше заставлять читать. Я очень любил маму, она сильно отличалась от всех наших соседок по дому своей какой-то внутренней интеллигентностью. Она никогда не сидела на скамейке после работы во дворе с семечками, как это делали все остальные, и не «перемывала всем косточки». Но вот тот совет учительницы «заставить меня читать» она поняла совершенно прямолинейно. Возможно, это было связано с пониманием того, что учитель знает лучше, как учить. И вот мама стала заставлять меня брать книжку и читать мне её вслух. А «заставлять» – это принуждать. И я исполнял это буквально со слезами. Вскоре «пытки» с чтением закончились, но я надолго возненавидел его. Надо сознаться, что после этого я не читал ни одного художественного произведения, рекомендованного по учебной программе. Для ответов на уроках хватало того, что рассказывал учитель, и что разъяснялось в учебниках.

Так вот формировалось моё отношение к учёбе. Поэтому в школе пятёрок у меня не было. Правда, и двойки были редкостью, ими я очень боялся огорчить маму. И когда так случалось – это было трагедией для меня. Помню, что как-то я даже не хотел идти домой, ходил после уроков по улицам, пока не стало темнеть, и я понял, что идти всё равно придётся.

Исправляться отношение к учёбе стало в пятом классе, где учителем по математике был настоящий профессионал Лев Васильевич Локтев. Он был участником войны, где потерял ногу и ходил на протезе. Его отношение к нам можно показать хотя бы тем, что кроме математики он организовал хоровой кружок, в котором участвовали даже самые разгильдяистые его ученики. При этом он сам аккомпанировал на гитаре. Репертуар, конечно же, был солдатским, не всегда понятным для нашего возраста. Теперь я вспоминаю, как мы пели строевые песни, и удивляюсь, что нам это нравилось.

По завершении учёбы в седьмом классе, мама как опытный по жизни человек сказала: «Знаешь, сынок, неизвестно что будет дальше. Закончишь ты десять классов, а сможем ли мы обеспечить твою учёбу в институте? Давай-ка, поступай в техникум. Получишь то же среднее образование, но в его конце ты будешь иметь специальность». И я пошёл в знаменитый тогда Индустриальный техникум, который подчинялся министерству судостроительной промышленности. В связи с такой подчинённостью техникума распределение на работу после его окончания было только в портовые города, что во многом определяло судьбу выпускников, да и мою тоже.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.