– Да это у вас ума нет, ох-хо-хо! – не унимался Огогокунь. – Ночной лес полон опасностей! Куда же вы пойдете по такой темноте?

– Куда надо, туда и пойдем. А ты сиди в своем пруде и жди солнца. Может, и дождешься.

– Так ведь вас сцапает чудовище! Разве вы не слышали про лиходея, обосновавшегося на восточной опушке леса? Удивительное чудовище! Монструозное! Ого-го какое!

Опухш опасливо покосился на Неёжика, но тот если и испугался, то вида не подал. Такой вот он был – прятал чувства за своими иголками.

– Не боимся мы твоего лиходея. Пусть это он нас боится! – спокойно произнес он и его иглы грозно встопорщились.

– Ну и идите, а я останусь здесь! Удивительное безрассудство! – не унималась рыба.

– А почему ты не покидаешь своего пруда? – поинтересовался Опухш.

В этот момент удивление Огогокуня, кажется, достигло новых высот. Наверное, он и сам себя никогда о таком не спрашивал. И с ним случилось то, чего еще не бывало – он на секунду замешкался.

– Так ведь здесь тихо и хорошо! Зачем мне куда-то отсюда уходить? – произнес Огогокунь, забыв про свое привычное «охо-хо».

– Ага, на самом краю леса, куда почти никто и не заходит – куда уж лучше! Удивительная заскорузлость! – спародировал своего знакомца Неёжик.

– Заско… что? – не понял Огогокунь.

– Вот, даже слов модных не знаешь! Пойдем, Опухш, у нас много дел, – махнул рукой Неёжик и уверено зашагал прочь от пруда.

Опухш поторопился за ним. Но, когда водоем уже почти скрылся за деревьями, обернулся и посмотрел на Огогокуня. То смотрел им вслед и почему-то показался Опухшу грустным.

– Заскорузлость, – произнес Неёжик, словно наслаждаясь этим словом. – Это я у знакомого дерева услышал. Говорит оно редко, но если что выдаст, то просто держись!

Тем временем тропинка, по которой они шли, все чаще терялась между ухабов и корней, а потом и вообще исчезла. Кроны деревьев сомкнулись над головой, так что неба стало совсем невидно. Опухш поежился.

– Хотя вообще-то Огогокунь прав, – вздохнул Неёжик. – Впереди целый лес, и опасностей там немало. Так что ты не отставай от меня. Я-то тебя есть, конечно, не буду, но вот за других ручаться не могу.

Только он успел это сказать, как лес перед ними резко распахнулся, и Опухш увидел большое болото. Деревьев на нем почти не было – зато было много неприятно пахнущей жижи, которая то и дело пускала пузыри, словно предвкушая, как полакомится заблудившимися путниками.

Неёжик застыл в нерешительности.

– Нет, я, конечно, знал, что здесь болото. Но как-то об этом не думал, – признался он.

– Как же нам перебраться? – спросил Опухш.

Его приятель задумчиво молчал.

– Так-так-таааак! – раздался чей-то голос сверху. Он задрали головы и увидели на ветке большую зеленую птицу. Она смотрела на них хитрыми глазками и как будто посмеивалась.

– А, Ворожаба, здравствуй, – произнес Неёжик.

– И тебе, здравствуй, Ёжик! Давненько тебя было не видно. Какими судьбами в нашем болоте?

– Не твоего ума это дело, – в привычной манере ответил Неёжик. Наверное, потому что его опять назвали ёжиком. – Ты лучше скажи, как там твои сестры? Спят небось? Пожалуйста, скажи, что они спят…

Птица залилась смехом, который, правда, больше походил на кваканье. Присмотревшись к ней, Опухш вообще заметил много странного. Лапы, у нее, к примеру, были перепончатые, а оперение переливалось всеми цветами радуги.

– А что такое? Боишься? Нет, они как раз только-только проснулись и думают, чем бы им отобедать. Ты же знаешь, это я себе что угодно наворожить могу, а они дамы приземленные, приходится перебиваться тем, что есть. Не ловят кувшинок из пруда, так сказать!

– Ты лучше наворожи нам дорогу через ваше болото, – буркнул Неёжик.

– А вот был бы повежливее, может и наворожила бы, – лукаво сверкнула глазами Ворожаба. – А сейчас не хочу и не подумаю. Так что топайте как умеете. Хотя я бы не советовала – утонете ведь как пить дать. Поворачивайте лучше назад, живы останетесь! – вздохнула их новая знакомая, а потом спорхнула и будто растворилась в воздухе.

– Тебя забыли спросить, – проворчал Неёжик так, будто Ворожаба все еще сидела на ветке. – Темно хоть глаз выколи. Ну ладно, следуй за мной!

Следовать за Неёжиком Опухшу не очень-то хотелось – болото неприятно хлюпало под ногами, да так и норовило утянуть вглубь.

–А что там, в глубине? – поинтересовался Опухш.

– Хм, никогда об этом не думал, – озадачился Неёжик. – Может, такой же мир как здесь, только наоборот? Кто знает… Но проверять не советую – оттуда еще никто не возвращался!

Да уж, если Неёжик что-то и умел – так это разрядить обстановку.

То и дело проваливаясь в хляби, они медленно продвигались вперед. А там… конца и края было не видно этому болоту! Вокруг было подозрительно тихо. Только чье-то жужжание то приближалось, то удалялось, да иногда лопались большие пузыри, распространяя пренеприятный запах. Если бы у Опухша был нос, он бы его крепко зажал пальцами.

– Ну вот видишь, и ничего страшного! – храбрился Неёжик. Пыхтел он, правда, как самый настоящий еж, но пытался не подавать вида, что ему все тяжелее идти через вязкую слизь. – Еще чуть-чуть и мы… А!

Вскрик Неёжика тут же поглотила блестящая поверхность болота. Раз! И как будто и не было его друга. Но Опухш-то знал, что он там – вот же он, только что на его глазах куда-то провалился! Он собрался с силами и кинулся на помощь. Неёжик явно был тяжелее, чем он, так что провалиться Опухш не боялся. Вот только и вытащить приятеля не мог – удалось лишь нащупать в жиже лапку, но поднять всего Неёжика на поверхность ему не хватало сил.

– Э-э-эх! – поднажал Опухш и потянул Неёжика наверх. Внезапно ладони соскользнули и его отбросило назад. Придя в себя, Опухш с удивлением обнаружил, что упал не в болото, а на что-то плотное и мягкое. Приглядевшись, он понял, что это кувшинка – такая большая, что на ней поместился бы с десяток Опухшей. А посреди нее красовался огромный бутон. И тут начало происходить что-то чудесное и странное…

Бутон начал медленно раскрываться и из него полился удивительной красоты голубой свет. Такой яркий, что моментально осветил болото вокруг себя. И, чем больше он раскрывался, тем ярче становился свет. Опухш вдруг почувствовал, что бутон раскрылся не просто так, а потому что он, Опухш, оказался здесь. Загадочный цветок, почти целиком состоящий из сияния, словно приветствовал Опухша, как старого друга. И что-то глубоко внутри откликнулось. Опухш почувствовал, что становится легче, а покрывавший его пушок вдруг стал расти, и стал таким длинным, что больше походил на едва светящиеся нити. И внутри стало так хорошо, что все страхи и безнадега мигом растворились.

Плюх!

Еще один лист проснувшейся кувшинки вынырнул из болота и вышвырнул на поверхность бедного Неёжика. Он плюхнулся рядом с Опухшем и с изумлением посмотрел на сияющий цветок.

– Вот дела-а-а! – промолвил он. Но смотрел он уже не на саму кувшинку, а куда-то вдаль – на болото. Опухш обернулся и увидел великолепную картину.

Один за другим по всему болоту распускались кувшинки. Одни маленькие, другие большие. Но все – сияли таким же удивительным голубым светом. Вдруг болото начало уплывать куда-то вниз. Да нет же, это он, Опухш, поднимается наверх! Он опушился еще больше, стал еще легче, и лучи голубого свечения куда-то его понесли.

– Подожди меня! – вовремя опомнился Неёжик и едва успел ухватится за ногу Опухша. Так они вместе и полетели – от одного цветка к другому.

«Только что была темень и грязь, а теперь такая красота! Все-таки бывают на свете чудеса, – подумал Опухш. – Но почему распустились кувшинки, и зачем подняли меня наверх?».

– Кар! Вот это я понимаю – настоящее волшебство! – услышал он совсем рядом знакомый голос и увидел зеленый глаз Ворожабы, которая, как оказалось, внимательно следила за происходящим. – Кто же ты такой, малыш? Хорошо летишь! Но будь осторожен –мои сестры не дремлют!