Келторис замер. Мелодия плавно лилась и постепенно набирала силу, так что совсем скоро эльф потерялся в ней, забыв о том, где находится. Он ощутил, будто погружается в толщу океана, и поток музыки мягко подхватывает его и тянет куда-то… а потом зазвучал ее голос. Уже забыв о своем намерении покинуть таверну, Кел, как и все, повернулся к помосту, желая рассмотреть прекрасную исполнительницу. Худая и невысокая девушка держала в руках арфу, украшенную изящной резьбой. Ее тонкие пальцы ловко перебирали струны, а глаза были чуть прикрыты: она наслаждалась своим выступлением ничуть не меньше, чем окружающие. Ее голос звучал столь чисто и прекрасно, что Кел начал сомневаться в том, что это не сон. Она представилась эльфу ангелом, сошедшим с небес, и насколько же неуместно ей было находиться здесь, в насквозь провонявшей таверне на краю мира! Таким, как она, следует петь исключительно в божественных чертогах, а не тратить свое время на простых смертных.

Кел не знал, сколько времени он простоял с открытым ртом, затаив дыхание и слушая ее. Он даже не запомнил слов баллады, но они уже не имели значения. Важны были лишь гармония и спокойствие, которые разливались по всему телу от музыки и звука ее голоса.

***

Когда девушка закончила, на мгновение повисла звенящая тишина. А затем раздался грохот аплодисментов, который оглушил эльфа. Довольная исполнительница откинула прядь золотистых волос с лица и лучезарно улыбнулась – и Кел готов был поклясться, что в этот момент она смотрела именно на него!

Эльф опомнился. Он ведь собирался покинуть этот мерзкий притон! Распахнув дверь, Келторис стремительно шагнул наружу, во тьму сырой ночи, стараясь выбросить из головы произошедшее.

Дождь не закончился. Конечно, Келторис не смел и надеяться, что ливень прекратится, однако небольшая надежда на то, что погода хоть немного улучшится, у него была. Увы, она не оправдалась.

Перед входом в таверну было выстроено небольшое крыльцо с навесом, так что эльф облокотился о перила, прежде чем решиться шагнуть под капли. Он представил, как вновь бредёт по раскисшему от воды двору, увязая в грязи, а сверху продолжает падать бесконечный дождь. Его одежда так и не успела высохнуть до конца, поэтому малейший порыв холодного ветра будет пробирать до самых костей. Кел поёжился. Перспектива переночевать в конюшне уже не казалась такой ужасной.

Дверь позади хлопнула.

– Тебе не понравилось?

Он вздрогнул, услышав этот голос, и обернулся.

– Ты не аплодировал, – пояснила бард, подходя ближе и останавливаясь рядом с ним, – очень невежливо с твоей стороны.

Несколько мгновений Кел смотрел на нее, пытаясь подобрать слова. Почему-то именно сейчас никакого достойного ответа в голову не приходило.

Заметив его замешательство, девушка усмехнулась и хитро сощурила карминовые глаза.

– Ладно уж, на первый раз я тебя прощаю. Ты долго ещё собираешься здесь стоять?

– Пока не придумаю, с какой стороны лучше пересечь это болото, – сбитый с толку ее реакцией, Кел не придумал ничего лучше, чем сказать правду.

– О, это верно подмечено! – она заливисто рассмеялась. – Им, конечно, очень не хватает здесь хотя бы нескольких досок или каменных плит, чтобы при таком-то ливне через это локальное море была хоть какая-то переправа, позволяющая посетителям сохранить обувь сухой. Так ты собираешься уехать?

– Трактирщик сказал, что свободных комнат нет, а проводить всю ночь в гостевом зале среди местной публики как-то не входило в мои планы. Поэтому да, я уезжаю.

Они постояли немного рядом, слушая звук мерно падающих капель. От нее исходил какой-то лёгкий и нежный фруктовый аромат, но эльф не смог опознать его сразу.

– Ну и что же ты стоишь? Дождь явно не прекратится в ближайшее время, – весело поинтересовалась девушка.

Кел недовольно нахмурился, понимая, что она права. Вот сейчас он решится и наконец выйдет из-под навеса прямо под холодный дождь… Всего один шаг, но какой трудный.

– А знаешь, у меня есть одно предложение! – неожиданно бард повернулась к нему. – Что ты скажешь насчёт того, чтобы провести эту ночь в моем обществе? Смею предположить, что в твоих глазах я хоть немного отличаюсь от местных деревенщин.

И вновь Кел не знал, что ей ответить. Он видел лукавый блеск в ее глазах и не мог понять: она хочет подшутить над ним или говорит всерьез?

– Ты заболел что ли? Почему такая замедленная реакция… – прежде, чем эльф успел что-либо сделать, она приложила к его лбу тыльную сторону своей руки. Для этого ей пришлось привстать на цыпочки, потому что она была заметно ниже собеседника. – Да вроде бы температуры нет… Ого, да у тебя вся одежда насквозь мокрая! Ты в этом грязевом озере что ли искупался, прежде чем в таверну заходить? Идём же.

Она схватила его за руку и потащила обратно внутрь. Кел хотел было вырваться – он бы легко одолел ее – но рука девушки была такой теплой и мягкой, что его уверенность пошатнулась, а потом стало уже поздно. Келторис опустил голову и старался не замечать заинтересованные и удивлённые взгляды посетителей таверны, следившие за ними до тех пор, пока они с бардом не поднялись по лестнице.

***

Комната, выделенная хозяином постоялого двора для великой исполнительницы, оказалась на порядок лучше, чем Кел мог ожидать. Просторное помещение, пусть и не слишком богато обставленное, тем не менее смотрелось очень уютно. Одна из причин тому – небольшой камин, в котором тлели угли. Заперев за ними дверь, Ивушка подскочила к огню и подбросила дров, попутно подув на пламя.

– Раздевайся и присаживайся, – она махнула рукой на кресла перед разгоравшимся огоньком, – и ещё, ты можешь угощаться, не стесняйся.

Первое слово поставило Келториса в тупик, однако он тут же сообразил, что девушка имеет в виду верхнюю одежду. Последовав ее совету, он действительно скинул мокрый плащ и устроил его на спинке стула, чтобы тот был поближе к огню. Устало опустившись в мягкое кресло, Кел впервые за все это время обратил внимание на ноющие ноги. Из-за того, что он не привык подолгу проводить время в седле, мышцы сильно заныли. Оглядевшись, он заметил на столике рядом с собой блюдо с фруктами. Яблоки, груши и даже какие-то ягоды, которые эльф не смог опознать точно в пляшущем свете камина.

– Думаю, ты уже понял, что кулинарные изыски в этой таверне весьма специфические, – бард села в кресло рядом, и отломила ягоду. Покрутив ее между пальцами, она продолжила, поэтому я договорилась с Гюнтером, чтобы в мою комнату доставили побольше фруктов. Их довольно сложно испортить.

Она закинула ягоду в рот, и Кел невольно заметил, что на ее пальцах остался сладкий сок. Сглотнув, он поспешил схватить яблоко.

– Я, конечно, благодарен тебе за все это, но, может, пояснишь наконец, почему ты решила мне помочь? Вроде бы я не похож на твоего самого преданного почитателя, – эльф откусил яблоко. Оно оказалось немного кислым, но все равно было во много раз лучше, чем та похлёбка, что ему подали внизу.

- Да ну? По-моему, тебе очень даже понравилось, – усмехнулась девушка, – я заметила, как ты на меня смотрел.

Келторис предпочел сделать вид, что все его внимание сосредоточено на яблоке.

– Да ладно тебе, не дуйся. Что поделать, если я настолько неотразима.

–В скромности тебе не откажешь, – сообщил Келторис, приканчивая фрукт. Огрызок от яблока он безжалостно бросил в огонь и, немного поразмышляв, взял ещё одно.

–Что касается твоего вопроса… – она проигнорировала его колкое замечание и встала, чтобы поворошить кочергой поленья, – скажем так, я сразу обратила на тебя внимание. Дорогая, пусть и испачканная одежда, отвращение к простой пище и высокомерный взгляд… ты явно не вписываешься в ряды местной публики.

– Ещё и проницательная, –Келторис не совсем понимал, как вести себя в этой ситуации, и потому не мог прекратить ей язвить. Ему было приятно, что она выделила его, но открыто признать, что и она тоже привлекла его внимание – это выше его сил. Эльф был слишком горд даже для того, чтобы попросту похвалить ее выступление, чего уж говорить о том, чтобы признаться в собственной симпатии.