- Ты действительно сильный и влиятельный мужчина а твоя жена дура Тахмира. Как она могла изменить такого сильного и страстного человека как ты на Бахтияра который слабее тебя? Но я прожила с тобой ту ночь о которой мечтала и теперь хочу иметь от тебя сына. Он будет таким же сильным как ты и за это я принесу жертву богам чтобы у меня был сын от такого рыцаря как ты. Но не волнуйся я никогда не пойду на Тахмиру которую ты цениш и вместо этого ты останеш со мной навсегда. Но если ты хочешь выйти сейчас то я никогда не осужду тебя моя дорогой. Но если ты когда-нибудь захочешь вернуться ко мне, то двери моего сердца всегда открыты для тебя! - сказал Амаге а затем оделась и вышла.

Рустам последовал за Амагой, оделся а затем покинул круг пригласив Амагу к приготовленному для него обеденному столу. Разочарованный событиями вечера Рустам ел дикую пищу и пил вино. Сидя снаружи он с нетерпением наблюдала как он есть и пока Рустам ел но вдруг вспомнил что сказала ему Амага вчера после боя;

      - Он вспомнил слова «тебя ждет подарок» и спросил:

      - Да хорошо помню, вчера ты обещала сделать мне подарок но где этот подарок?

После слов Рустама Амага махнула рукой и один из охранников вышел а затем вернулся с десятилетним мальчиком. Когда ребенок вернулся Амага ответила:

      - Это подарок который я приготовила для тебя!

После еды Рустам взглянул на ребенка и спросил:

- Кто этот ребенок?

Улыбаясь словам Рустама Амага ответила:

- Это Русван и сын Ларкиана, а савроматы зовут его Араном!

Услышав имя Ларкиана Рустам перестал есть и взглянул на мальчика. Внезапно его глаза привлекли танги в Тихраху на левой руке и Рустам который некоторое время смотрел на танги, взглянул на Фарнага и спросил:

- Фарнаг, что это значит?

Ошеломленный Фарнаг подошел к мальчику и глядя на монету повернулся лицом к Рустаму и ответил:

- Ваше Величество, это монета которая символизирует правителя Тихрахуды который принадлежит правительям Тихрахуды и похожа на вашу монету.

- Услышав это Рустам быстро встал и подошел к ребенку, замер, глядя на монету а потом взволнованно спросил:

- Что это значит? - спросил он удивленно глядя на Амагу.

- Да, Рустам, ты все правильно понял и эту монета твое и ты подарил ее Ларкиану, женщине которая любила тебя десять лет назад. Ты и сказали ей надеть на руку если у нее будет сын. Теперь перед тобой Русван, сын Ларкиана и стобой и он плод вашей любви. После Ларкиана этого ребенка воспитывал брат Ларкиана Скопасис[255]! – ответила Амага.

Возбужденные словами Амаги Рустам остановился дрожащими руками коснувшись волос лица, глаз и, наконец, носа ребенка и с удивлением сказал:

- Не может быть, это мой нос а глаза ее матери Ларкиана такие же голубые как и у нее. Рустам то смеялся то плакал а затем он закричал:

- «Сынок!» и обнял Арана. При виде этого глаза Амаги наполнились слезами а затем он вытерла слезы и сказала:

- Правильно Рустам, твой нос на носу и поэтому Ларкиан назвала его в твою честь Русван - на сакском языке. По моей просьбе его привезли из Савроматии в Сарматию для встречи с тобой а затем забрут обратно.

Таким образом Рустам некоторое время оставался с Русваном что помогло Амаге и еще несколько ночей он проспать на руках Рустама. Побывав с Амагой Рустам через некоторое время решил уйти потому что Кир уже переходил на Массагетию. Но с другой стороны появление сына в одностороннем порядке привязало его к савроматам. В лучшем случае он хотел пойти и уладить этот вопрос с шахом Кирем из Ирана и как можно скорее вернуться к своему сыну. Для него тоже он встал рано утром и приготовился к отъезду в Талию и как только приготовления были закончены он попрощался с Амагой. Затем он подозвал к себе сына и сказал:

Подойди ближе сынок, не бойся, ведь ты сын Рустама, самого сильного и величайшего рыцаря в мире. Не думай что я уйду от тебя, когда отбью врага вторгшегося на мою родину и снова вернусь к тебе. Если я не вернусь, подойди и найди меня и кого бы ты ни увидел с этой монетой в руке они приведут тебя ко мне!

После этих слов Рустам покинул Сарматию и двинулся в сторону Талии. Покинув Сарматию Рустам и его воины поспешили через сельскую местность и вскоре перешли реки Тарку и Самра. Вскоре они увидели деревню на дороге разграбленную великанами и битва началась когда они напали и попытались заблокировать ее. В коротком бою дахи бежали а Рустам был ранен в левую руку. Горела деревня и в воздух поднимался черный дым. Измученные битвой Рустам и его солдаты решили прислушаться к себе и своим лошадям, напившись из реки под мостом на выходе из села. Рустам сидел на зеленой траве сбоку, положив перед собой стрелу и связав левую руку раненую мечом. Его лошадь жадно ела зеленую траву которую он давно не видел. Немного отдохнув Рустам и его люди следуя по стопам бегущих дахов и вскоре подошли к «железным воротам» в руках дахов. Этот проход хотя и узкий был очень опасным, потому что никто не мог пересечь его без разрешения дахов или без уплаты налогов. Рустам и его солдаты двинулись вдоль реки в Саквраку и достигли ее середины с горами Гаф справа и Каспийским морем слева. Никого не было видно потому что туман с моря распространился на горы. Через некоторое время туман внезапно рассеялся и на вершине горы появилось дикое племя Дах со стрелой в руке. Стоя на самой высокой точке вождь племени да Дербинд, смотрел на тихо проходящих саков а солдаты под ним ждали его приказа. Видя что саки движутся тихо вождь племени Дербинд, опустил стрелу и внезапно стрела с ревом попала в коня Рустама Валу. Когда конь захныкал и пытался взойти на престол Рустам успокаивал коня рукой и конь вроде все понимал и терпел. Итак саки вскоре перешли «железные ворота» и вошли в Сакавраку.

7. Хадат[256]

Так провели они этот день и, поужинав, легли спать. На сле дующий день рано утром все союз ники собрались к шатру Киаксара[257]. Царь, услышав, какая большая толпа собралась у его две рей, стал оде ваться для выхода, а в это вре мя друзья подводили к Киру просите лей: одни — кадусиев[258], которые умоляли его остаться, другие — гирканцев, тре тий — саков, четвер тый — Гобрия[259], а Гистасп[260] привел евнуха Гадата, который тоже умолял Кира остаться. Кир, конечно знал что Гадат давно тер зается страхом как бы войско Кира не было рас пуще но, и потому он с улыбкой обратил ся кнему:

- Ясно Гадат что это Гистасп убедил тебя думать так, как ты говоришь сейчас.

В ответ Гадат воздел руки к небу и поклялся что вовсе не Гистасп убедил его в этом.

- Ведь я знаю, — сказал он, — что если вы уйде те, мое дело погибнетокончательно. Вот поче му я сам заговорил с Гистас пом и спросил его не знает ли он, как ты намерен поступить [относительно роспус ка войска] .

- Стало быть, — заметил Кир,

- Я несправедливо упрекаю нашего Гистаспа.

- Конечно, несправедливо, Кир, клянусь Зевсом[261], — вос кликнул Гистасп.

- Ведь я сказал Гадату только одно: что тебе нельзя продол жать поход, поскольку отец отзывает тебя обратно.

- Что ты сказал? Неуже ли ты посмел бол тать об этом, даже не зная, хочу я того или нет? — переспросил Кир.

- Конечно, клянусь Зевсом, Ведь я вижу, как ты сгораешь от желания явиться в Персию в ореоле славы и рас сказать отцу по порядку, как ты добил ся таких успе хов. — подтвердил Гистасп.

- А ты раз ве не хочешь вер нуться домой? — спросил его Кир.

- Нет, клянусь Зевсом, — отвечал Гистасп, я не двинусь отсюда, но останусь и буду вести войну, пока не сде лаю наше го Гадата владыкой над ассирийским царем.

Так они беседовали друг с другом, полушутя-полусерьез но. Но вот, наконец, из своего шатра вышел Киаксар, облаченный в тор же ственный наряд, и усел ся на мидийском троне. Когда собрались все, кто должен был присутствовать, и воцарилось мол чание, Киаксар сказал: