Пролог

Мессир Гуго Сен-Викторский, урождённый граф Бланкенбургский, в сотый раз изучал карту Скифии. Этот дикий край, неуправляемая азиатчина, никак не хотел покоряться цивилизации. Бесконечные орды кочевников носились по бескрайним просторам туда-сюда, сметая на своём пути зачатки жизненно необходимых ордену городов. По плану крупные города обязаны были возникать регулярно и повсеместно. Вся Европа уже была покрыта этими пульсирующими нервными узлами. Люди должны сидеть на месте, концентрировать золото и энергию! Но непокорные орды, за пару часов способные погрузить всё своё нехитрое имущество в кибитку и отправиться вслед за ветром в любом направлении, совершенно не годились для оседлой жизни.

«Здесь!», – наконец решил мессир и ткнул отполированным ногтем в излучину реки Самарха. От резкого движения затрепетало пламя свечи и карбункул «Глаз сатаны» хищно сверкнул в массивном перстне на пальце Гуго. «Построим крепость здесь. И назовём так же. Самарха. Пусть дикари радуются, что мы взяли их наречие в название города, так необходимого для реализации нашего плана».

***

Михаил Иванович Потапов, потомственный горный инженер, ведший свою родословную ещё от Леонтия Бекетева, отправленного Петром I в Европу для обучения горным делам, пребывал в смятенном состоянии чувств. Сидя на заднем сиденье чёрной «эмки», с обеих сторон стесняемый широкими плечами двух похожих друг на друга как родные братья костоломов, Михаил Иванович не имел ни малейшего понятия, куда и зачем его везут. Но предчувствия были самые гадостные.

Когда под утро в дверь уютной квартирки на Моховой постучали, Потапов досматривал пасторальный сон, в котором он мальчиком копал на огороде червей для рыбалки. Пленённые черви сдаваться не хотели, истерически извивались и щекотно тыкались носом в ладошку. Маленький Миша растягивал их как гармоньи меха, опускал в банку и снова копал. Пятый червяк положил Мише на плечо свой заострённый носик и хорошенько потряс.

Михаил Иванович проснулся, жена трясла его за плечо и смотрела круглыми от ужаса глазами. Дверь тряслась под мощными ударами. От двойной внешней вибрации Потапов затрясся внутренне, встал с постели и энергично прошлёпал тапками мимо вжавшейся в стену домработницы Марфуши.

– Кто там? – срывающимся со сна голосом спросил Потапов.

– Откройте, НКВД!

В прихожую ввалились трое в чёрных кожаных плащах. Один ринулся осматривать комнаты. Второй встал у двери. Третий, ростом поменьше, начал без прелюдий.

– Михаил Иванович? Потапов?

– Чем обязан?

– Собирайтесь, Михал Иваныч. Поедете с нами.

Задвинутая дверью в угол Марфуша тихонько заскулила: «Пресвятая Богородица, присно дева Мария…»

Автомобиль вихрем промчался мимо мрачной махины Госплана, сделал полукруг на площади Дзержинского, резко свернул на улицу Чернышевского и продолжил путь на восток. Потапов шумно выдохнул.

Сидящий на переднем сиденье человек обернулся.

– Что вам известно о немецкой компании «Сименс и Гальске»?

– М-м-м… Я знаком с их проектом московского метро.

– Вы видели их проходческую машину?

– Да. Но мы тогда остановились на английском механизме Маркхам. К тому же наши копии ничуть не хуже, – заискивающе начал Потапов.

– Я не о том. Как обычно работает механизм? Чем он живёт? Он способен самостоятельно принимать решения в каком направлении ему рыть?

Потапову показалось, что он по-прежнему во сне, просто внезапно сменилась локация.

– Последнее время вы, кажется, занимались расчётами для метрополитена в Ленинграде, а до этого была одна… ммм… неприятность здесь? Одним словом, сейчас вы не у дел, хотя вполне военнообязанный.

Потапов похолодел.

– То, о чём я вам сейчас скажу, должно остаться между нами, – продолжил человек на переднем сиденье, – вы хорошо представляете, как работает щит?

– Думаю да. Я почти четверть века занимаюсь горной проходкой.

– Вам может показаться, что мы тут все сошли с ума, – развёл руками говорящий, охватывая в круг сумасшедших и водителя, и двух громил, – но дело состоит в том, что мы потеряли один из механизмов.

– То есть как? Он сломался?

– Нет. Он, эм-м-м, уполз…

–…Но… Как это возможно?! Куда?

– Вот это нам и предстоит узнать с вашей помощью. Мы сейчас же вылетаем в Куйбышев.

– Почему в Куйбышев? Зачем в Куйбышев?

– Наше ведомство строит там один засекреченный объект… под землёй. А щит… м-м-м.… исчез. Впрочем, я всё объясню в самолёте.

Автомобиль въехал на взлётную полосу аэродрома в Измайлове.

***

В самолёте Потапов почти не слушал сопровождающего. О проходческой машине «Сименс и Гальске» он знал всё. Это был мощный немецкий механизм, с диаметром щита девять с половиной метров, в зависимости от качества грунта способный продвигаться до восьми метров в день. Потапов сам ездил в Германию на переговоры о закупке почти десять лет назад. Он совершенно влюбился в машину и всячески проталкивал принятие решения руководства в её пользу – писал записки, делал экономические выкладки. Вся эта писанина легла в основу уголовного дела, когда на проходке первой линии произошла авария и погибли люди. Следователь технично шил Потапову дело, создавая из маркшейдера немецкого шпиона, который специально всё подстроил, чтобы доказать, что английский щит хуже. Припомнили и непролетарское происхождение, и дядю белоэмигранта. К счастью для Потапова, виновных нашли и отправили «строить метро» в Магадане. Михаила Ивановича перебросили в Ленинград, из которого он каким-то чудом успел уехать прямо перед тем, как кольцо замкнулось. То, что дело против него не закрыто, Потапов догадывался и каждый раз вздрагивал, когда слышал под окнами шум колёс в ночи. И вот… Но выходит, что немецкий проходческий щит всё-таки был закуплен?!

Так думал Потапов, пролетая над бескрайней Русской равниной. Внизу за стеклом иллюминатора в лучах восходящего солнца вспухшей веной морфиниста на теле больной Родины пульсировала великая река.

– Что-о-о?!

До Потапова долетел обрывок фразы: «… спустясь в шахту, инженер Ровнов проходческого щита не обнаружил».

– То есть, вы хотите сказать…

– Михаил Иванович, я вам уже час твержу, но вы меня совершенно не слушаете.

Из рассказа сопровождающего Потапов уловил, что последний раз рабочие проходческого участка выходили на связь в двадцать два часа. Спущенная за отвалом клеть наверх не поднималась. Штейгер Ровнов забеспокоился примерно в половине одиннадцатого, но из-за опущенной в шахту клети добраться до нижнего горизонта не представлялось возможным. К часу ночи, после краткого совещания, решили спустить рабочих и штейгера Ровнова на верёвочных качелях. Оказавшись на месте, они двинулись вглубь забоя. Ни проходческого щита, ни людей, его обслуживавших, не обнаружилось. Группа Ровнова примерно час шла по туннелю, конца которому не было видно. Люди запаниковали и вернулись наверх.

– Но как такое может быть! – воскликнул Потапов.

Сопровождающий пожал плечами и отвернулся к иллюминатору. Самолёт заходил на посадку.

На аэродроме Кряж московские гости пересели в ожидающую их машину и поехали на место происшествия. Обнесённая высоким забором шахта, расположенная практически в центре города, примыкала к Обкому. Строительство шло тайно, и горожане были в абсолютном неведении о существовании секретного объекта.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.