– Раз мы в таком малом составе, предлагаю перестать считаться Орденом Смерти, – заговорила Мила, нарушая общую тишину.

– Не много ли берёшь на себя?

Мила раздражённо вздохнула. Какой смысл оставаться Орденом Смерти без покровителя и большинства участников? Она не хочет управлять Орденом, который раньше приносил лишь разрушения, смерти и негатив. Она хочет построить что-то новое. Новую команду, которая будет плечом к плечу с клеймённым демоном сражаться за порядок и мир. Там, где другие будут разрушать, они будут строить.

– Как только мы покончим с Дьяволом, и мой сын освободится от проклятья, он встанет во главе вас, – сообщила Мила. – Это не моя игра. И вы сами это знаете.

Она помедлила, переводя дух. При воспоминании об Алексе сердце болезненно сжалось. Мила сомкнула губы в одну линию, сдерживая слёзы. Сейчас не то время и не то место, чтобы плакать.

– Демоны, нимфы, гибриды и карлики просто обязаны жить в мире и согласии, и править нами должен клеймённый демон. Вспомните их силу и мощь! – воскликнула Мила. – Они всегда считались негласными правителями демонического мира. А теперь… Корона найдена и надета.

– В том-то и дело, что эта девчонка устроила апокалипсис на земле, – фыркнула Гамма.

– Апокалипсис устроили дьяволисты, – поправила её Мила. – Луна лишь делала то, что считала нужным. Ей всего шестнадцать. Вряд ли кто-то из вас в таком возрасте сталкивался с Дьяволом. Поэтому я ещё больше настаиваю на роспуске Ордена Смерти и создании Совета.

– В Мор-де-Виле уже есть совет, – отозвался Антонио.

– Глупцы и идиоты, – фыркнула Мила. – У нас будет свой совет. Совет клеймённого демона, – яро заявила она. Но даже её бодрый, полный позитива и целеустремлённости голос никак не повлиял на демонов. – Ей всего шестнадцать. Скоро семнадцать.

– Она мертва, – произнёс Доротий. – Как с этим быть?

– Поэтому мне и нужна ваша помощь, – настаивала Мила. – Мы должны выстоять против Дьявола и вернуть к жизни будущую королеву. Верность всегда ценится высоко, вы это знаете и без меня.

Она замолчала. Больше ей нечего сказать – теперь пусть они решают сами. В Ордене не подростки находятся, им всем практически за сто, а кому-то и за двести лет, могут и самостоятельно принять решение. Мила никого держать подле себя не будет. Да и сама управлять ими не собирается, в этом мало удовольствия. У женщины были другие планы на послевоенное время, если, конечно, она доживёт до него.

– Совет? – произнёс Лазар, словно пробовал это слово на вкус. – Совет королевы демонов.

– Звучит неплохо, – поддержал его Николай.

– Будем наставлять на путь истинный эту малявку, – усмехнулся Макар.

Мила улыбнулась. «Неужели они согласны? – с сомнением подумала женщина». Орден спокойно мог не слушать её, презирать за собственные взгляды, отличные от тех, что были у Вильгельма. Мила всегда отличалась от них, не стремилась попасть в их окружение, даже наоборот – сторонилась Ордена Смерти, что поражало буквально всех. Она ведь Грендаль, а семейные ценности не бережёт. Женщина хмыкнула. Вот Вильгельм был Грендалем до мозга костей. Его предок Франкос – вот кто точно истинный Грендаль, с него и началась их история. Но Мила – она никогда не чувствовала себя частью семьи. Это немного изменилось лишь с рождением детей. Где-то в глубине души она стала ощущать себя частичкой этого мрака, пока Вильгельм так жестоко не вонзил ей в шею шприц со снотворным, а вслед за ним и клыки. Тогда все иллюзии женщины развеялись.

– Что мы должны делать? – недовольно поинтересовалась Гамма, выводя Милу из размышлений.

– Для начала я хочу, чтобы вы чётко поняли, что я не собираюсь вами управлять, – повторилась Мила. – Я Грендаль лишь по фамилии. Ваше недовольство мной можно отложить на время войны. Вы будете служить Королеве, оберегать и, как вы правильно выразились, учить, наставлять. Ей всего шестнадцать. И мы не знаем, что нас ждёт дальше, и как со всем этим жить. Как только мой сын воскреснет, он вернётся к вам. Он член Ордена, и думаю, его вы примите с большей радостью. В качестве участника или главы Совета – это уже решать вам самим…

– Слишком много слов. – Лазар нагло улыбнулся. – Может, к делу?

– Может, и к делу, – согласилась Мила. – Подождите немного, я кое-что уточню у Ренарда.

Женщина помнила слова Гаммы о том, что правая рука бывшего главы Ордена Смерти теперь занимает основную комнату этого дома. А уж спальню Вильгельма Мила могла найти даже с закрытыми глазами. Во всех их домах это место – запретная зона, куда ей ни в коем случае нельзя было заходить. А такие места сразу запоминаешь. Покинув гостиную, Грендаль попала в прихожую, через которую можно было попасть к лестнице и подняться на второй этаж. Туда, где располагалась спальня Вильгельма и комнаты для гостей. В одной из них обычно останавливалась Мила, когда посещала этот домик.

Женщина обожала Париж. Этот город привлекал её больше, чем Мор-де-Виль. Несмотря на то, что Грендаль родилась в Испании, Франция ей казалась более родной, здесь она чувствовала себя свободней. Стирались внутренние границы. В своё время, когда Мила могла жить свободно, не мешая Вильгельму в его безумных планах о троне и власти, она посетила все города Франции и часто бывала в столице. Глава Ордена даже разрешал ей приезжать в этот дом.

«Хватит ночевать в гостиницах, оставайся в нашем доме в Париже», – сказал ей однажды Вильгельм.

«Экономишь бюджет?» – усмехнулась Мила, держа трубку стационарного телефона в номере одного из известнейших отелей Парижа.

«Я всё сказал, Мила», – холодно отозвался глава Ордена Смерти, – «я редко бываю в том доме, и когда меня там нет, он в твоём распоряжении. Занимай любую комнату, кроме моей спальни».

На этом они тогда и сошлись. Вильгельм редко ей что-то разрешал, и на это у него всегда были свои причины. Вздохнув, Мила свернула за угол и дёрнула ручку двери, даже не удосужившись постучать. Когда она вошла, Ренард по всей видимости переодевал рубашку. Женщине хватило доли секунды, чтобы заметить то, что повергло её в шок. Резко накинув рубашку на плечи, мужчина обернулся к Грендаль.

– Что это? – изумилась Мила.

– Это называется «вмешательство в личное пространство», – хмыкнул Ренард.

– А это? – Грендаль указала на его правую руку.

– Держи друзей близко, а врагов ещё ближе, – философски заметил мужчина.

Мила цокнула.

– Значит, дьяволист?

– Под прикрытием.

Грендаль снова цокнула, закатив глаза. Под прикрытием. Слишком много в её жизни было людей и демонов, которые были «под прикрытием». Носили маски. Предавали. Бросали. Стремились как-то навредить ей и её близким. Больше половины Ордена – дьяволисты. Вильгельм проглядел своих преданных людей. Вместо преданности они ему предложили предательство.

– Это может остаться между нами? – поинтересовался Ренард. – Я никогда не предавал твоего мужа…

– На чьей ты стороне?

– На твоей.

– Ложь.

– Мила, ты меня знаешь, – прошептал Ренард, делая шаг к женщине.

– Я уже в этом не уверена. – Она шагнула назад, не давая мужчине приблизиться. – За кого ты? За дьяволистов или за Орден?

– За Совет, – улыбнулся Ренард. – Совет королевы демонов.

– Ты подслушивал, – констатировала Мила. – Хотя чему я удивляюсь? Каковы твои намерения?

– Запечатать Ад.

– Так просто?

– Так просто, – кивнул Ренард.

– И что дальше? Трон? – Мила снова взглянула на правую руку мужчины, но в этот раз всё самое интересное скрывал длинный рукав рубашки.

– Трон. Моя цель – усадить Луну Вебер на трон, – заявил Ренард. – Она надела корону, и никто теперь кроме неё не сможет занять место, которое было вакантно так долго.

– Сколько тебе лет? – поинтересовалась Мила.

– Не говори, что не знала, – хмыкнул мужчина.

– Ты не мой ровесник. – Грендаль покачала головой. – Можно не гадать, – она замялась. – Четыреста? Пятьсот?

– Что-то между.

– Давай я сделаю вид, что не видела этого, – предложила Мила. – Но поклянись, что мне не придётся пожалеть о своём решении.