Иван Иванович Куницын катастрофически опаздывал на работу. Младшая дочка Лерочка неожиданно затемпературила под самое утро, а дома, как назло, не оказалось жаропонижающего. Пришлось бежать за детским амидопирином в аптеку к самому открытию, а потом ещё вызывать педиатра на дом.

«И где это дочка простыть умудрилась? Такая жара на улице стоит. Наверняка мороженого переела, говорил ведь жене: не давай много. Нет же, объедаются каждый день. По несколько стаканчиков "Сливочного" втихаря покупают. И вот тебе результат – наверняка ангина».

Куницын вздохнул и прибавил шагу: в производстве было несколько дел. Одно – практически раскрыто, оставалось только подготовить документы для передачи в суд. Месяц заканчивался, нужно было поторапливаться.

Куницын подошел к зданию отделения милиции и, взглянув на часы, удовлетворённо вздохнул: успел. День сегодня был выходной, но Иван Иванович во всём любил порядок, потому даже если случалось по какой-то надобности пойти в отделение в воскресенье, он предпочитал это делать как обычно, к началу рабочего дня.

Возле окошка дежурного плакала худенькая женщина лет сорока пяти. Капитан хотел незаметно прошмыгнуть в свой кабинет, но ничего из этого не вышло.

– Иван Иванович, ну объясните хоть вы этой гражданочке, что по пропавшим принимаем заявление только через трое суток.

Пришлось притормозить возле заявительницы.

– Что у вас случилось?

Женщина с надеждой подняла на участкового заплаканные глаза.

– Дочка у меня пропала, Галочка Сереброва. С работы позавчера не вернулась. А вчера мы с Петей, её женихом, всех подруг обошли, в больницу звонили. Нет её нигде. – Женщина заплакала ещё сильнее.

– Сколько лет вашей дочери?

– Двадцать три недавно исполнилось.

Куницын поморщился. Ох, уж эти молодые девицы. Загуляют, а матери с ума сходят. Покоя милиции не дают.

– Вернётся ваша Галочка. Мало ли куда могла отправиться девушка. Очень возможно, что она с молодым человеком в подходящей компании отдыхает, выходные же.

Женщина удивлённо и укоризненно посмотрела на него:

– Какая компания, какой парень? Говорю же, жених у неё, Петя. Свадьба в следующую субботу.

Действительно, как-то не вязался загул в компании и свадьба через неделю. Хотя кто ж знает. Девицы нынче такие, что всё возможно.

– Идёмте в кабинет, расскажете подробно, что и как произошло.

Женщину звали Тамара Сергеевна Сереброва. Беспрестанно всхлипывая и то и дело переходя на рыдания, она рассказала, что произошло.

Двадцати трёхлетняя летняя дочь Тамары, Галина Сереброва, работала продавцом в универмаге «Центральный» по направлению, после окончания торгового техникума. Девушкой она была серьёзной и ответственной и уже через полтора года стала не просто продавцом, а правой рукой заведующей Раисы Георгиевны.

Мать нарадоваться не могла: хорошая работа у дочки, а тут и жених из армии вернулся, Петечка. Галя его из два года ждала. После службы Петя на работу устроился водителем в автоколонну. Копили вместе с Галей деньги на свадьбу, накопили – и подали заявление в ЗАГС. Платье Галочке сшили в ателье, костюм купили Пете. Каждый вечер Петечка её после работы встречал на мотоцикле.

Серебровы жили в Нахаловке, на другом конце городка. Гале почти час пешком идти. Вот Петя и подъезжал к семи вечера, к закрытию магазина. И в пятницу приехал. А невесты нет. Вышла заведующая, магазин закрыла. На вопрос, где Сереброва, ответила, что отпустила продавцов пораньше: учёт у них был, устали девчата. Она на часок раньше и разрешила им уйти.

Поехал парень домой, подумал, что разминулся с Галкой. Но дома девушки тоже не оказалось. Не вернулась она и позже. До утра Тамара Сергеевна глаза не сомкнула. А утром, в субботу, вместе с Петей стала разыскивать пропавшую по подругам и знакомым. Коллеги-продавцы подтвердили, что действительно ушли на час раньше с работы. И Галка вроде домой направилась. А больше они её и не видели и ничего не знают.

– Две ночи я не спала, к каждому шороху прислушивалась. Всё надеялась, что Галочка объявится. А сегодня с утра я к вам в милицию побежала. Боюсь, с дочкой что-то плохое случилось. – И Тамара Сергеевна опять горько заплакала.

Куницын задумался: похоже, девица попала в какую-то нехорошую историю.

– Пишите! – Он подвинул Серебровой лист бумаги и ручку.

– Что писать? – Она подняла на следователя заплаканные глаза.

– А вот что мне рассказали, то и пишите. Подробно.

Через полчаса заявление лежало в верхнем ящике рабочего стола. Регистрировать его следователь не торопился, успеется и в понедельник, если девица не найдётся. Но внутреннее чутьё говорило, что не найдётся, и повиснет это дело в нераскрытых.

Куницын приводил в порядок документы по предыдущему делу, а в голове крутилась эта Галина Сереброва. Если предположить, что всё сказанное матерью правда, то куда могла деться эта без пяти минут жена? Неужели маньяк завелся? Капитан тряхнул головой и прогнал назойливую мысль. Надо хорошенько разузнать про эту девицу. Может, оно всё и не так, как рассказала родительница. Дочерям свойственно скрывать от матерей свою личную жизнь.

Закончив свои дела, следователь позвонил в Нахаловку, участковому в опорный пункт, и около получаса расспрашивал о семье Серебровых. В голосе дежурного участкового чувствовалось недовольство: наверняка смотрел до звонка футбольный матч. Но зная дотошный характер Куницына, всё же отвечал на вопросы быстро, чётко и подробно. Ничего интересного капитану он не сказал. Мать воспитывала Галочку одна. Отец умер несколько лет назад от неведомой болезни мозга: то ли рак, то ли ещё какая дрянь свела нестарого мужчину в могилу. Серебровы жили тихо, а после смерти главы семьи и вообще вели почти замкнутую жизнь. Галочка успешно закончила музыкальную школу по классу аккордеона и в общеобразовательной была отличницей. В старших классах встречалась с одноклассником Петей Пьяновым. Серьёзный парень, спортсмен, самбист-разрядник.

После школы Галка в техникум торговый поступила, а Петю в армию забрали. И в техникуме девушка была лучшей ученицей. Комсомолка, активистка, пела в вокальной группе, честно Пьянова из армии ждала. Дождалась, но со свадьбой не спешили. Петя в армии был водителем, на гражданке ту же специальность избрал. Направление на работу после окончания техникума девушка в родной городок получила, в новый универсальный магазин. Многие завидовали: вот повезло! Зарплата хорошая, коллектив молодёжный, да и вещички модные всегда можно было достать и для себя, и для жениха своего. Повысили вскоре хорошую работницу, и на доске почета магазина фотокарточка Серебровой висела.

Куницын выслушал доклад участкового, положил трубку и зевнул. Скука смертная, а не жизнь. Зацепиться не за что. Такая в загул не уйдёт. Так что же случилось с хорошей девочкой Галей?

Мысли о маньяке, похищающем симпатичных девушек, опять прокралась в голову. Нет, только не маньяк. Выписал две повестки на понедельник. Пока этого будет достаточно.

В понедельник перед Куницыным уже сидела явившаяся по повестке Раиса Постникова, директор универмага. Некрасивая, но ухоженная дама лет сорока-сорока пяти с причёской, как у Людмилы Зыкиной, не проявляла ни малейшего беспокойства. Достала тоненькие ментоловые сигареты и кокетливо взглянула на капитана. Куницын поспешно чиркнул спичкой, Постникова прикурила и, манерно пуская ароматный дым, стала отвечать на вопросы следователя.

– Да, девочка очень пунктуальная и ответственная… Да, была её замом, она доверяла ей…. Да, справлялась, умницей была… Да, жених практически каждый день за ней приезжал… Нет, никаких других мужчин замечено не было… Нет, подруг её не знает, да и вряд ли они были… Да, учёт был плановый, присутствовали весь персонал.

Опрос Постниковой ничего нового в дело не добавил. После её ухода в кабинете еще какое-то время приторно-сладко пахло мятой. Иванов открыл форточку. Во дворе стоял мотоцикл с люлькой, и с ноги на ногу переминался крепкий высокий парень.