На заднице, лежа, на пузе лицом вперед, паровозиком. Подпрыгивая на ухабах, пятая точка и позвоночник разминалась замечательно, клацали челюсти. Некоторые особо везучие люди советовали широко рот не открывать, когда вперед лицом летишь – прикусывали язык, тут же заедая полным ртом снега, кувыркаясь на торможении.

В перерывах между счастьем и смехом друзья пили чай с лимоном. Люр курил, его друг бросал припасенные на Новый год петарды вниз по горке. Получалась своеобразная полоса препятствий среди взрывающихся снарядов – +15 к веселью. Громкий детский смех, девичий хохот грели не хуже кружки чая.

      Отцы, ласковым пинком жен выпровоженные на улицу, лениво тянулись за детьми к горке, тяжко куря от такой несправедливости. Однако уже спустя час на горке царила вакханалия из подмерзших папаш, их детей и студентов. По очереди мужикам становилось холодно и они, кряхтя, садились на задницы и скатывались вниз, разбрасывая свой песочек. Вскоре они скооперировались – всемером уселись на достаточно длинный кусок линолеума и понеслись в темноту. Вдогонку полетела пара–тройка петард. Непередаваемая игра слов в криках разной степени басовитости зажгла десяток–другой новых окон близлежащих домов, появились силуэты на балконах. Дети открыли рты, усваивая новые слова, а общий уровень счастья приблизился к 100%.

      Объявившийся рыжий Дракончик с недовольным лицом и нервно дергающимся хвостиком смотрел на счастливого Люра секунды три, может быть пять. Первый же громкий уносящийся вниз крик "your bunny wro–o–te" уничтожил злюку–вояку, превратив её в 10–летнюю безбашенную оторву. Светка выхватила у какого–то парня полиэтилен и улетела вслед за буквой "О".

      Довольные, с обледеневшими штанами, несколькими синяками на попах и пересчитанными позвонками, компания села в автобус в прекрасном настроении.

– Ты ночуешь у меня. Вопросы, мужчина?

      Друг вытянул лицо, хохотнул, отвернулся к окну и улыбался до своей остановки.

      Кот явно не ожидал такой подставы от хозяйки. Его взгляд на предательницу, полный недоумения и жуткого расстройства, можно было номинировать на Оскар…

– Ну почему ты такая скотина, Дракош? – они лежали на раскладном диванчике, накрытые пледом. Дракон спал, а Люр не хотел ее, поэтому просто просачковал процесс.

– А как иначе? Ай, я уже рассказывал, – он заметил мелкие изменения в интерьере и другую мужскую руку.

– А ты времени зря не теряешь, пока свежа и молода, торг идет замечательно, – этого вслух он не произносил.

– Может еще?..

– А ты меня заставь.

      Заставлять она умела. На раз–два–три – перед ней предстал сияющий Дракон,

зеленые чешуйки переливались в полумраке изумрудным светом, стеклянно–желтые глаза сверкали. Он привычным движением наматывал волосы на когти, притягивая ее к себе.

– Я так понимаю, вы скучали по мне, коллега. Желаете разучить пару новых движений? – он с размаху шлепнул ее по заднице. Два бриллианта закатившихся глаз лукового дракошки вспыхнули откуда–то снизу…

– Так я не поняла, а я что здесь останусь? Ты – туда, а я? Меня ты там как будешь? – она не ожидала таких новостей.

– Как быстро тот парень исчез с горизонта, поразительно просто, – Дракон курил в окно сидя на подоконнике, попивая растворимый кофе с молоком и помахивая хвостом, – если Люру не нравилось здесь, то я вообще брезгую в такой обстановке находится, – он сплюнул вниз. – Хоть бы прибиралась по–человечески. Совсем засранка стала. Неужели сложно было диванчик себе купить, пока этот добросеятель все остальное прикупал бедняжке. Белье ужасное, диван еле дышит, а воняет качественно, стены исцарапала, пятна, разводы какие–то, в холодильнике тоже мышь повесилась. Вопреки. За питание бы высчитывала у самой себя – и то в рассрочку бы взяла. Как же она говорила–то про подружек? "Подшалавилась" бы по–шустрому, точно. Нет, бедность – она в башке, и зря только время тратит… Чудо мохнатое, а ну не рычи. И слазь ты уже со шкафа – концерт окончен, можешь навалить в коридоре. Эй, звездуля – фотокор, двери закрой за мной.

                                     ***

      Наступил день отъезда. Люр попросил Димку подкинуть его до вокзала, предварительно пообещав родным присылать фотоотчеты. Конечно же, они волновались. По их настоянию он выбросил на ветер круглую сумму на страховку, но так было спокойнее. Но схему действий со случаем "меня укусила змея" девочка свела на ряд звонков в страховую.

– И они уже вам дадут точную информацию куда вам следует обратиться…

      Поезд до Москвы отмерял километры, а Люр увлеченно читал книгу, попивая чай из граненого стакана с ложечкой в фирменном подстаканнике.

      Белорусский вокзал съежился от обрушившихся холодов – после теплого вагона люди ускорялись до максимального темпа ходьбы, чтобы поскорее нырнуть в метро. Люру торопиться было некуда. Он сдал багаж и отправился гулять на ВДНХ.

Играла тематическая музыка из Советского кино, на огромном катке вдоль почти всей территории парка неуклюже катались на коньках люди, кто–то отчаянный крутил педали велосипеда по снегу. Запах жареных каштанов и кофе вперемешку с морозным воздухом создавал атмосферу зимней сказки. Он заметил здание с надписью "Москвариум" и сменил маршрут.

      Количество речных, морских и океанических рыб и млекопитающих поразило его не меньше, чем всех остальных посетителей 5–10–летнего возраста. Люр гулял, задрав голову, стараясь не затоптать впечатленных детишек. Время пролетело незаметно. Рыбки, рыбищи, кораллы, водоросли, аксолотли, морские звезды, касатки, дельфины, акулы… Сувениров брать Люр не стал, но помахал на прощание морскому котику, который с не меньшим любопытством изучал маленьких посетителей смешно выпуская пузырьки воздуха. Котик помахал в ответ.

      Человек с румянцем на лице и улыбкой до ушей сел в аэроэкспресс до Домодедово. Он не боялся этого путешествия – наготове были несколько вариантов развития событий. В аэропорту он хорошо ориентировался благодаря командировкам, поэтому быстро нашел стойку регистрации.

– Молодой человек, а почему у вас нет обратного билета? – девушка смотрела на Люра удивленным взглядом.

– Не хочу я пока обратный билет, – смутился Люр.

– Так никто не делает же.

– Я делаю.

– Постойте пока в стороне, я уточню.

      Он отошел и судорожно стал соображать, как купить левый билет куда–нибудь из страны назначения, чтобы голову не дурили. Как минимум нужен вай–фай, а времени не так много.

– Молодой человек! Мы проверили – ничего в правилах международных перевозок не сказано об ограничении перемещения граждан, если у них билет в один конец.

– Слава богу, я уже стал переживать.

Люр сдал багаж, спрятал билет и проследовал на таможенный контроль, после прохождения которого растворился в запахах духов, кожи и ресторанов на аллее duty free.

      Самолет поднялся в воздух и Люр сразу уснул. Разбудили его классическим: "Вам курицу или рыбу?"

– Рыбу.

Перед носом почему–то ничего не появилось.

– Вам говядину или свинину?

– А–а, свинину давайте.

      Пообедав, он снова уснул, уже намного глубже. Проснулся Люр глубокой ночью то ли над Индией, то ли над Бангладеш от приступа панической атаки. Ему казалось, что сейчас он потянется и пойдет на кухню ставить чайник, после того как обнимет… Однако гул реактивного двигателя вернул его в самолет. Затекшие конечности, темнота в салоне и сопяще–храпящий народ.

– Что я здесь делаю, куда я лечу? – глаза искали ответ, но безуспешно. Поднявшись, он прогулялся по салону, познакомился с русскими, которые планомерно уничтожали остатки бесплатных напитков из бара. Тайские стюардессы отдыхали, и один из русских товарищей умудрился покурить в туалете. Лететь еще 5 часов. Не найдя ничего более увлекательного, Люр снова сел спать.

      Во время пересадки в Хошимине, Люр с удовольствием разминал ноги и посещал курилки, изучая Вьетнамский аэропорт и диковинные азиатские авиакомпании. Самолет до Пном–Пеня оказался с пропеллерами.