Костя женился на минчанке, у них родился сын, но, как обычно пишут в заявлениях по образцу, "дальнейшая жизнь не сложилась". Пахал он, как папа Карло, на главной площадке страны и видел предостаточное количество звезд Отечественной и не очень эстрады. Пытался наладить серые схемы с откатами по закупкам оборудования, но ему мягко дали понять, что тортик уже весь поделен, а предлагаемую им ложечку–черпачок он может себе засунуть в рот, если поместится, а кончик, который обязательно покажется с другой стороны, обрезать кусачками.

В один из вечеров, после очередной неудачной попытки вклиниться в сладкую тему, он шел по улице и увидел девушку с чемоданом.

– Пивка?

      Мадам широко улыбнулась.

      Оказалось, что девушка Кэтрин из Америки, живет аж в самом Вашингтоне, приехала в Беларусь учить язык. В России дороже намного, поэтому выбор пал на "центр Европы". Так и закрутился роман.

      Она часто куда–то ездила по работе: он – то ездил с ней, то скучал ей в личку. Устраивал экскурсии, водил в кино и в бары. Выяснилось, что работает она в ООН переводчиком, знает минимум 4 языка, также в разводе и имеет дочь.

– Нет времени объяснять, просто держи мою руку, сердце и яйца, – спустя некоторое время Костян поплыл.

      Вскоре ей предложили работу по переводу в Камбодже. Там до сих пор шли заседания ООН по делу "Красных кхмеров". Расставания Костян не выдержал, собрал все, что посчитал необходимым, и вылетел в Пном–Пень. Оборудование для звукозаписи отправил отдельно. Теперь же он сидел и улыбался.

– Что–то ты сильно похудел, Костик, – Люр сомневался.

– Так мне лень, здесь жарко, есть особо не хочется. Пиво не то, что у нас – особо не разжиреешь. Да и комфортно мне так, легче переносится. Посуду еще мыть постоянно надо – ненавижу.

– Ну вот это ближе к теме, балабол. Думаю, что хороший петух должен быть слегка изможден, правда? Как, кстати, Америка?

– Ну так! Нормально, она и по–английски, и по–испански, и по–французски орет.

– Слушай, а прикольно, наверное?

– Давай, не дури голову, собирайся. Квартира у нас большая, комната есть, а подселять всяких не хочется. Я с ней поговорю.

– Поговори. Я подумаю.

      Люр изучил историю этой страны, доселе ему неизвестной, посмотрел несколько передач путешественников и не смог понять, что же он там будет делать. Время шло, резюме рассылались, работа никак его не находила. Никто не понимал добровольного ухода из нефтяной компании. Приближался Новый год. Развлечение он находил в прогулках, тренировках, посещениях театров и кино.

– Ну что ты, лошадиный угодник? Как дела? – Джонни по телефону назначил встречу в одном из кафе на улице Победы. Люр приехал заранее. Это было его правило – не опаздывать.

– Привет, ну что ты? Закончилась вся твоя история? С этой тоже? – Джонни хорошо выглядел после поездки на машине из Москвы в Гомель и его хватало на сарказм. Его улыбку часто сравнивали с улыбкой Джона Траволты. Так и повелось.

– Ну как–то так. Свободен, как сопля в полете или нахрен никому не нужен. Предпочитаемое подчеркнуть, – ответил Люр, – если у тебя есть комната, вообще отлично.

– Да найдем, не переживай. Я на Чистых прудах живу, это считается очень престижным местом. Владельцы где–то в Италии – очень крутые ребята. Завтра собирайся, жду по этому адресу. Хотя, – он задумался, – я тебя подберу.

– Огромное тебе спасибо, бро, – аж засиял Люр.

      На следующее утро они сели в машину, по пути подобрали пассажира, чтобы отбить деньги и еще Серегу, который тоже собирался работать в такси. Попутчик почти всю дорогу молчал, а Серега дотошно интересовался подробностями. Сдача экзамена за деньги, аренда автомобиля, подключение к мобильному приложению, особенности вождения и ГАИ, забавные клиенты, звездочки за сервис – тема звучала до самой Москвы. Люру было любопытно, но водить он не собирался. Тем не менее, он мысленно примерял такую жизнь на себя. Высадив всех, они припарковались у самого озера на Чистых прудах. – Пойдем?

      В квартире оказалось 4 комнаты. Одна под замком – там были раритетные вещи хозяев, во второй жила молодая пара из Воронежа. В третьей разместился Ваня из Нижнего Тагила, в четвертой – сам Джонни. Кухня позволяла крутиться шестерым. Люру отвели место между комнатами Вани и Джонни, отгородив кровать шкафом.

– Ну и на этом спасибо, – засыпая подумал Люр.

На следующее утро он рассчитался с Джонни за комнату и занялся поиском работы.

– Да нафиг ты это делаешь, думаешь мы не пробовали? Сколько уже собеседований истоптали, все без толку, – Джонни приехал на обед.

– Ты че, садись на машину, не крути жопой, – Ваня объявился только через сутки.

      Побежали дни ожиданий и собеседований. Каждый вечер, расходясь по комнатам, они считали своим святым долгом покапать на мозг своей прекрасной таксистской жизнью. Люр посчитал на бумажке – сколько стоит жизнь таксиста в день. Примерно через неделю он не выдержал.

– Я все понимаю, но какого черта? Я не хочу быть таксистом. Почему вы до сих пор не в люкс–классе? Давным–давно бы уже выросли из эконома, возили бы серьезных людей, знакомства новые. Вы же не хотите, жуете сопли с утра до ночи, как белки в колесе, отбивая аренду машины, квартиры и стоимость бензина. А там немного другой уровень. Лапками шевелить так быстро не надо, спать удобнее опять же. Нафига вы мне свою правду под нос суете?

      Но они не унимались. Каждый вечер, когда Люр уже засыпал, они возвращались, ненавязчиво будили и интересовались безуспешностью попыток найти работу. Видимо им так легче спалось.

– У меня доход до двести тысяч в месяц, я не парюсь. Ты же умный парень, че ты?

– Почему же ты за каждые сто рублей жмешься? Насколько я помню, ты здесь уже не первый год точно. Квартиру, может дом купил уже? Машину выкупил? – невозможно было по–другому с ними разговаривать. Каждый из них заразился зелененькими слизнями, которые видоизменяли их мечты во что–то нереальное и маловероятное, но блестящее и орущее.

      В один из вечеров, возвращаясь после очередного собеседования, Люр остановился перед входом в частную компанию по аренде автомобилей и замер.

– Что я делаю? Может кофе попить, чтобы отпустило? – он отправился в ближайшее кафе.

      Серега, что с первого дня оформил на себя Хендэ Солярис, объявился через две или три недели. Выглядел он помятым и не выспавшимся: "Не слушай никого, иди куда хочешь. Я тебе скажу, что работа не сахар". И Серега поведал о своем становлении.

– Да, я вырулил на необходимый рейтинг, но чего мне это стоило. Я не сплю почти. По центру ездить невозможно, уехал на периферию. Домой по 2–3 часа иногда возвращаешься. Таких отмороженных возил, что волосы на лысой голове заново расти начали. И не только там… Тот телефон, что ты мне посоветовал – полная фигня. Чего я тебя послушал?

– Хоть кто–то признался, – обрадовался Люр, – телефон ты выбирал сам по цене, я предлагал переплатить две тысячи и купить хороший аппарат, но ты предпочел выпендриться. Кстати, можем поменять. Месяц еще не вышел.

– О, точно! Поехали.

      Они ехали по заметаемому снегом ледяному мегаполису, обмениваясь впечатлениями о прожитых неделях и рассматривая одинаково грязные автомобили.

Некоторые почти чистые, но в снежных шапочках, у редких были очищены только стекла и зеркала. Этакие сугробы с колесами. В среднем все автомобили смотрелись плохо: что Мерседесы, что Киа, что Ниссан.

      В магазине возражать не стали. Серега стал обладателем хорошего смартфона со второго раза, но сохранить реноме было надо.

– Точно нормальный? Я вот сомневаюсь. Поуговаривайте меня, – он приподнял нос и посмотрел на консультанта и Люра. Парни переглянулись – консультанту деваться было некуда. Люр фыркнул и, через мгновение заржал в голос: "Давай – рожай, я тебя в машине подожду".