– А попроще вариантов нет? Рыбку ей носить? Цветы? Песни петь под окном?

– Папа не согласен. – Клиент выразительно потер зад, куда видимо пришлась часть несогласия от папы.

– Так приворотное зелье предполагается для папы? – Деловито уточнила я, снова открывая учебник. – Вы думаете, такое существует?

Мальчишка покраснел и торопливо заотнекивался.

– Ах, вы рассчитываете соблазнить избранницу и потом жениться? А ну пошел отсюда! Пошел, пошел! И рыбу свою вонючую забери! И не вздумай еще раз прийти! Я тебе ногу сломаю!

Со злости у меня с пальцев сорвался осветительный шар и парнишка, пригнув голову, убежал с крыльца, растеряв половину улова.

Барсик был счастлив.

– Даже не вздумай тащить в дом. – Строго сказала я коту. – Жри тут.

Я поднялась к себе в жилую часть дома, где прихватила карандаш и лист бумаги, на котором размашисто написала:

«ОБЕД.

Кто рискнет потревожить злую и уставшую ведьму, получит бонусом проклятье импотенции».

Борщ немного остыл, но от этого стал только вкуснее. Я торопливо заглотила пару ложек. Сметаны у меня к нему не было, но присмотревшись к размеру котелка, я прикинула, что здесь мне хватит на пару дней, и я успею поесть его и со сметаной. Я не успела съесть и половины, как в дверь опять задолбились.

– Читать не умеешь что ли? – Грозно, но уже более сыто распахнула я дверь. Поэтому вышло не слишком убедительно.

– Не обучена я. – Пискнула барышня, явно примериваясь, как половчее упасть в обморок.

– Даже не думай. Никаких обмороков. За приворотным?

– Как вы догадались?

– Чувствую, здесь других забот нет. Зачем оно тебе?

– Хочу парня соблазнить.

– А так он не соблазняется что ли? Ну, юбку там покороче, плечико оголить? Наклониться пособлазнительнее?

– А так можно? – Задумалась девица.

– Иди, пока так попробуй, если не поможет, то через два дня придешь за зельем. – Вздохнула я, выпроваживая девицу.

Не успела я вернуться к борщу, как в дверь забарабанили.

– За приворотным? – Рыкнула я, распахивая дверь.

– Не совсем, дочь моя. – На пороге стоял священник, который с размаху окатил меня тухловатой водой.

– Ну, батюшка! – Отфыркнулась я, снимая и выжимая шляпу. – А потеплее у вас воды не было? И желательно не такой тухлой?

– А почему ты не шипишь? – Растерянно спросил он.

Я вытерла воду с лица и, откинув мокрые волосы назад, смогла рассмотреть священника: был он подозрительно молод, наверное, мой ровесник, слегка небрит, как это было нынче модно у молодежи, когда борода толком не растет, но очень хочется и ровненько и аккуратно подстрижен. Еще раз окинув его внимательным взглядом, я отметила слегка кудрявый волос простого каштанового цвета и темную рясу, слегка натянутую на пузике. Нет, святой отец не был толстым, но тяжелыми физическими упражнениями он явно пренебрегал. На животе, как и положено, висел огромный белый крест, больше похожий на православный, нежели на католический. Хотя, здесь альтернативное какое-то средневековье и религия могла быть совершенно другой. Но я провела параллели скорее с православием. В его пользу еще говорил и кучерявый затылок.

– Вообще-то я шиплю, то есть ругаюсь.

– Я имел ввиду шипеть, растворяться и все такое.

– А почему я вообще должна растворяться? Я вообще крещеная.

– Это как? – Растерялся священник. – Ты же это, порождение тьмы.

– Что вы там курите в своей церкви? – Спросила я, пытаясь отжать подол. – А, знаете, святой отец, зайдите ко мне через полчаса. Мне надо принять ванну и переодеться. И очень вас попрошу воздержаться от чеснока, креста и что там еще у вас припасено. Хотя чеснок можете дать. Добавлю в борщ для аромата.

Священник послушно вытащил из кармана рясы чеснок.

– Доставайте, что там у вас еще есть.

Он послушно достал, а я приняла: распятие, икону, бутыль кагора (с уважением покосившись на такой вместительный карман), осиновый кол и огниво.

– Это чтобы потом просушить мокрую ведьму? – Хмыкнула я, с опасением рассматривая огниво. Однако неудача со святой водой так расстроила батюшку, что на огниво он даже не смотрел. Ему хватило, что я спокойно это все взяла в руки.

– Подождите меня. Не вздумайте уйти. Я мигом.

– Идите, дочь моя, не торопитесь. Даму нельзя торопить. – Неожиданно подмигнул мне батюшка. – Я погуляю пока по окрестностям.

Душ я приняла в рекордные сроки. Платье выстирала и высушила магией, но шляпу легкомысленно оставила на гвоздике возле двери. По-моему, глупо ходить по дому в шляпе.

Батюшка обнаружился возле двери, словно никуда и не уходил.

– Как вы относитесь к ведьминской кухне? – Дипломатично спросила я, приглашая его войти. – Борща? Под кагор?

– А не буду отказываться. – Махнул рукой он. – Ни разу не пробовал ведьминой стряпни.

– Ходят слухи, что это опасно. – Пробормотала я.

– Господь защитит меня.

Я покрошила в борщ чеснок и налила батюшке полную тарелку. Бокалов у меня не было, но кагор прекрасно пошел из кружки.

– Ну, за знакомство. – Произнесла я, делая первый глоток. – Скажите мне, святой отец, за что вы так не любите ведьм?

Батюшка тоже накатил словно это было не вино, а водка, занюхал вначале рукавом рясы, а потом погрузил ложку в суп и только закусив ответил:

– Так бороться с ведьмами как бы прямая моя обязанность.

– Это где так написано? – Удивленно спросила я.

– Так везде. – Растерялся священник.

– Везде – это где? – Дотошно уточнила я. – Помню, я читала библию, и не припоминаю в первоисточнике ничего про ведьм. И про то, что женщина сосуд греха тоже не помню. Откуда вы, святой отец, образованный человек, набрались всей этой мути?

– Давай за женщин выпьем! – Предложил священник. – Чувствую, вечер предстоит непростой.

Мы выпили и закусили.

– Ух, хорошо! – Выдохнул священник. – Хорошо сидим!

Но тут в дверь опять забарабанили.

– За приворотным? – Рыкнула я, распахивая дверь.

– Ага. – На пороге стояла девица, по-моему, рыжая, насколько я могла видеть, выбивающиеся из-под платка прядь.

– И не стыдно тебе, Лючита? – Вопросил батюшка, появляясь в зале, и впивая укоризненный перст в свою прихожанку.

– Ой, святой отец, и вы здесь? А зачем вы здесь?

– На пусть истинный меня наставляет, не видишь, что ли? Так для чего тебе приворотное?

– Ты же замужем, дочь моя. Что случилось в твоей семье? – Мягко спросил священник, и я прониклась к нему уважением, поскольку уже через несколько минут девица рыдала у него на плече, рассказывая, что муж у нее пошел налево, а дорогую супругу начал поколачивать, в надежде на ее скорую кончину и замену на более молодую модель.

– Тут не приворотное надо. – Мрачно буркнула я. – А отраву. Думаю, вам пойдет траурное платье.

Девица залилась слезами еще сильнее, а батюшка укоризненно посмотрел на меня.

– Простите, святой отец!– Сконфуженно пробормотала я. – Но я как бы источник зла, мне типа положено.

– В душе твоей я вижу ростки доброты. – Произнес священник, обращаясь ко мне, но потом повернулся к своей прихожанке. – Я поговорю с твоим супругом, дочь моя. Пока иди домой и не бери греха на душу. Возможно, Божьим словом можно будет его наставить на путь истинный.

– Вы сами в это верите? – Скептически заметила я, когда мы вернулись за стол и разлили кагор по третьему разу.

– Божье слово творит чудеса. – Наставительно заметил священник.

– Отличный тост! – Согласилась я.

Мы опять выпили. Я заметила, что кагор убывает гораздо быстрее, чем суп.

– Не вкусно, батюшка?

– Очень вкусно, дочь моя. Еще сметанки бы сюда.

– Простите, но я еще толком не обжилась, а вчера борщ варить не собиралась, поэтому сметаной не запаслась.

– Ничего. Еще повторим.

Тут опять раздался стук в дверь.

– За приворотным? – Грустно спросила я.

– Ага. – На пороге стояла пожилая дама.

– А вам зачем?

– За столько лет брака я порядком устала от мужа. Хотела обновить свои ощущения.