Литмир - Электронная Библиотека

– Так, значит, мы оказались в странной ситуации, когда нам неизвестно, что же произошло? – с серьезным видом произнес Хаммар.

– Ничего странного в этом нет, – отозвался Кольберг. – Лично мне почти никогда это не известно.

– Я имею в виду, что нам неизвестно, произошел ли пожар в результате поджога или нет, – произнес Хаммар, окинув его критическим взглядом.

– Откуда там взяться поджогу? – спросил Кольберг.

– Оптимист, – бросил Мартин Бек.

– Естественно, это был поджог, – заявил Гунвальд Ларссон. – Дом взорвался буквально у меня на глазах.

– И ты уверен, что пожар начался в квартире Мальма?

– Да, уверен.

– Ты долго наблюдал за домом?

– Около получаса. Причем лично. А до меня там стоял идиот Цакриссон. Пока что совершенно непонятно, как мог произойти пожар.

Мартин Бек помассировал переносицу большим и указательным пальцами правой руки.

– Ты уверен, что никто не входил в дом и не выходил оттуда за это время? – поинтересовался он.

– Я-то абсолютно уверен. Но что происходило до того, как я туда пришел, не знаю. Цакриссон утверждал, будто в дом вошли три человека, а из дома никто не выходил.

– На него можно положиться?

– Не думаю. По-моему, он невероятно туп.

– Значит, ты ему не веришь?

Гунвальд Ларссон сердито посмотрел на Мартина Бека.

– Черт возьми, зачем все это нужно? Я стоял там и видел, как дом загорелся. Внутри, как в ловушке, оказались одиннадцать человек, я вынес из огня восьмерых.

– Да, я это заметил, – сказал Кольберг, бросив взгляд на газеты.

– Точно установлено, что при пожаре погибли только три человека? – спросил Хаммар.

Мартин Бек вынул из внутреннего кармана несколько листов бумаги и, пробежав их глазами, сказал:

– Похоже на то. Мальм, Кеннет Рот, который жил над Мальмом, и Кристина Модиг, она жила в мансарде. Девочке было всего четырнадцать лет.

– А почему она жила в мансарде? – спросил Хаммар.

– Не знаю, – ответил Мартин Бек. – Это нужно будет выяснить.

– Нам много чего придется выяснять, – сказал Кольберг. – Мы даже не знаем, погибли ли при пожаре только эти три человека. Что же касается предположения, будто в доме находились одиннадцать человек, то оно остается предположением. Я прав, Ларссон?

– А кто были те люди, которые самостоятельно выбрались из огня? – спросил Хаммар.

– Во-первых, они выбрались из дома не самостоятельно, – возразил Гунвальд Ларссон. – Оттуда их вынес я. Если бы я случайно там не оказался, для них все могло кончиться гораздо хуже. И во-вторых, я не записывал их имена. Мне хватало другой работы.

Мартин Бек задумчиво посмотрел на забинтованного великана. Гунвальд Ларссон часто вел себя вызывающе, но чтобы нагрубить Хаммару, нужно было либо страдать манией величия, либо получить сотрясение мозга.

Хаммар нахмурился.

Мартин Бек полистал свои бумажки и сказал, чтобы замять неловкую ситуацию:

– У меня здесь имеются только их имена и фамилии. Агнес и Герман Сёдерберг. Супружеская пара, шестидесяти семи и шестидесяти восьми лет. Анна-Кайса Модиг и два ее ребенка, Кент и Клари. Матери тридцать лет, мальчику пять, девочке семь месяцев. Потом две женщины, Карла Бергрен и Мадлен Ольсен, шестнадцати и двадцати четырех лет, и парень, Макс Карлссон. Сколько ему лет, я не знаю. Трое последних в этом доме не жили, они пришли туда в гости. Предположительно к Кеннету Роту, одному из тех, кто погиб во время пожара.

– Ни одно из этих имен мне ничего не говорит, – заметил Хаммар.

– Мне тоже, – сказал Мартин Бек.

Кольберг пожал плечами.

– Могу сообщить: Рот был вором, – сказал Гунвальд Ларссон, – Сёдерберг – алкоголик, а Анна-Кайса Модиг – проститутка. Если вам от этого, конечно, станет легче.

Зазвонил телефон, и Кольберг взял трубку. Он придвинул к себе блокнот и вынул из верхнего кармана шариковую авторучку.

– А, это ты? Да, хорошо. – Остальные молча смотрели на него. Кольберг положил трубку и сказал: – Это Рённ. Ситуация такова: Мадлен Ольсен, вероятно, не выживет. У нее ожог восьмидесяти процентов поверхности тела плюс контузия и сложный перелом бедра.

– У нее везде были рыжие волосы, – произнес Гунвальд Ларссон.

Кольберг бросил в его сторону короткий взгляд и продолжил:

– Старый Сёдерберг и его жена серьезно отравились дымом, но их жизни вне опасности. У Макса Карлссона обгорело тридцать процентов кожи, он выживет. Карла Бергрен и Анна-Кайса Модиг физически не пострадали, но находятся в сильном шоке, и Карлссон тоже. Никого из них пока допросить нельзя. И только с двумя детьми все в полном порядке.

– Полагаю, это мог быть самый обычный пожар, – сказал Хаммар.

– Чушь, – отрезал Гунвальд Ларссон.

– А не лучше ли тебе пойти домой и лечь в постель? – предложил Мартин Бек.

– А тебе очень этого хотелось бы, да?

Через десять минут появился Рённ и изумленно уставился на Ларссона.

– О боже, что ты здесь делаешь?

– Ты мог бы спросить и повежливее, – сказал Гунвальд Ларссон.

Рённ укоризненно посмотрел на остальных.

– Ты что, спятил? – спросил он. – Вставай, Гунвальд, пойдем.

Гунвальд покорно встал и направился к двери.

– Минуточку, – сказал Мартин Бек. – Всего лишь один вопрос. Почему вы следили за Йёраном Мальмом?

– Не имею ни малейшего понятия, – ответил Гунвальд Ларссон и вышел.

Все находящиеся в кабинете от изумления потеряли дар речи.

Через несколько минут Хаммар пробормотал что-то непонятное и ушел. Мартин Бек сел, взял газету и начал ее читать. Спустя тридцать секунд Кольберг последовал его примеру. Так они сидели в полном молчании до тех пор, пока не вернулся Рённ.

– Что ты с ним сделал? – поинтересовался Кольберг. – Сдал его в зоопарк?

– Что ты имеешь в виду? – удивился Рённ. – Сделал с кем?

– С Ларссоном, – ответил Кольберг.

– Если ты говоришь о Гунвальде, то он с диагнозом «контузия» лежит в Южной больнице. Врачи не разрешили ему разговаривать и читать несколько дней. Хотелось бы мне знать, кто его сюда вытащил?

– Только не я, – сказал Кольберг.

– А я думаю, что именно ты. У меня есть огромное желание врезать тебе.

– Прекрати орать на меня! – возмутился Кольберг.

– Ты всегда относился к Гунвальду как к бесчувственному чурбану, но сегодня ты перешел все границы.

Спокойный, уравновешенный Эйнар Рённ был родом из Норрланда и в нормальных условиях никогда не выходил из себя. За пятнадцать лет знакомства Мартин Бек ни разу еще не видел его таким разгневанным.

– Ну да, теперь я вижу, что у него есть по крайней мере один настоящий друг, – съязвил Кольберг.

Рённ сжал кулаки и сделал шаг вперед. Мартин Бек быстро поднялся и встал между ними. Потом повернулся к Кольбергу:

– Прекрати, Леннарт. Не затевай ссору.

– Ты тоже ненамного лучше, чем он, – накинулся Рённ на Мартина Бека. – Вы оба мерзавцы.

– Эй, какого черта… – начал Кольберг, вставая с места.

– Успокойся, Эйнар, – сказал Мартин Бек. – Ты совершенно прав, нам следовало бы сразу сообразить, что с ним не все в порядке.

– Да, следовало бы, – согласился Рённ.

– Лично я особой разницы не заметил, – беззаботно сказал Кольберг. – Возможно, у меня недостаточный интеллектуальный уровень для того, чтобы…

Открылась дверь, и в кабинет вошел Хаммар.

– Вы все странно выглядите, – сказал он. – Что случилось?

– Ничего, – ответил Мартин Бек.

– Ничего? Эйнар похож на вареного рака. Вы что, собрались драться? Давайте-ка обойдемся без этих ваших полицейских грубостей.

Зазвонил телефон. Кольберг, как утопающий за соломинку, схватился за телефонную трубку.

Лицо Рённа постепенно приобрело свой нормальный цвет. Лишь нос его оставался красным; впрочем, таким он был всегда.

Мартин Бек чихнул.

– Какого черта, откуда мне знать? – произнес Кольберг в трубку. – Какие еще трупы? – Он положил трубку на место, вздохнул и сказал: – Какой-то идиот из медицинской лаборатории интересуется, можно ли увезти трупы. У нас для него найдутся здесь какие-нибудь трупы?

6
{"b":"793864","o":1}