Хотя о моем отъезде не было и речи, я вздохнула с облегчением, я бы без сожаления оставила это соглашение, если бы он попытался удержать меня от папы, но мой предательский разум мучил бы меня потом нуждой.

— Ты права относительно того факта, что я устанавливаю условия соглашения. Я контролирую детали, и я не собираюсь терять выходные с тобой, — продолжил Джей. — Поэтому я поеду с тобой.

Я уставилась на Джея, обдумывая его слова в уме. Мой… не парень, не друг по сексу – я пока не решалась называть его своим папочкой, хотя это в значительной степени то, кем он был, – хочет поехать в дом моего детства, чтобы отпраздновать День благодарения с моим отцом?

Бл*дь.

***

Джея не удалось переубедить. И я пыталась. Даже несмотря на это каменное выражение лица и опасный тон, я пыталась. Трудновато.

Но он уже принял решение. Он собирался поехать на День благодарения. В Миссури. На три дня. С моим отцом.

Это вторжение. Вторжение в мое личное, драгоценное время. Я защищала своего отца и то ограниченное время, которое мы проводим вместе. Я даже не думала о том, чтобы привести домой кого-нибудь из немногих парней, которые у меня были за эти годы. Конечно, большинство из них были рады этому, так как все любили девушек, которая не пыталась затащить своего парня домой к родителям. Парочка моих более энергичных парней обижались, когда я отказалась приглашать их на такие праздники. Вскоре после этого мы обычно расставались.

В дополнение к тому, что я никогда не хотела знакомить своего отца с парнем, я не хотела его разочаровывать.

Он прекрасно разбирался в людях. Получал хорошее представление о них в течение нескольких минут после знакомства. Он, конечно, не хранил дробовик у входной двери для моих школьных ухажеров – их было немного, так как мои сиськи не росли до восемнадцати, – но он все равно никого не принимал в семью. Отец знал о моих мечтах покинуть свой крошечный родной город и не хотел, чтобы какой-нибудь мальчик или незапланированная беременность помешали мне сделать это, несмотря на то что он держал меня на таблетках с тринадцати лет.

Я уважала своего отца. Очень сильно. Я уважала его мнение и никогда не хотела, чтобы он разочаровался во мне. И это главная причина, по которой я не приводила к нему домой парней. Потому что я знала, что никто из них не произведет впечатления, не заслужит его уважения. Конечно, теперь, когда я стала взрослой женщиной, папа не стал бы открыто выражать свое неодобрение, он доверял мне. Но, тем не менее, я бы это увидела сама.

Я знала, что Джей произведет впечатление. Массу впечатлений. И только отрицательных. Он был опасен, он был холоден, груб и совершенно неправильным для меня. И папа увидел бы все это в течение нескольких секунд после встречи с ним.

Это будут напряженные выходные.

И все же, несмотря на все мои протесты, я хотела привести Джея домой к моему отцу, несмотря на все причины, по которым я не должна была этого делать.

Потому что я влюблялась в него. Потому что он что-то делал со мной. Безвозвратно. И мне нужны были свидетели этого. Мне нужно, чтобы кто-то был в этом замешан, чтобы, когда все закончится, нашелся кто-то еще, кто знал бы, что Джей был здесь, в моей жизни, и я не подумала, что он мне померещился. До сих пор в нашем соглашении не было никаких встреч, кроме тех, которые он устраивал. Он не собирался встречаться с моими подругами, это было ясно. Но по какой-то причине он настоял на встрече с моим отцом.

У меня так много неприятностей. Но я не могла найти выхода из этого. Или, точнее, я не хотела из этого выбираться. Пока что.

Я позвонила отцу, чтобы рассказать о Джее, несмотря на то, что мне очень хотелось не говорить ему об этом, пока Джей не окажется на пороге его дома. Я ужасная трусиха.

Но мой отец не растил меня такой.

— Тыковка, — поприветствовал папа, когда я позвонила ему. — Привези мне еще немного этого зеленого дерьма, для утренних смузи. У тебя есть время перед отъездом, чтобы заскочить в магазин?

Я усмехнулась, несмотря на свои нервы. Хотя моему отцу еще предстояло развиться в нашем новом поколении, в отношении других важных вещей он был прогрессивным. Он был феминистом и верил в равенство для всех, независимо от религии, расы, сексуальной ориентации. Он также ежедневно пил зеленые коктейли, сменил свой послеобеденный кофе на травяной чай и занимался йогой пять раз в неделю. Я была невероятно рада, просто обожала своего отца, и мысль о том, что он когда-нибудь покинет этот мир, вызывала у меня отвращение.

— Уже набрала три контейнера, — ответила я. — Я же предлагала тебе установить приложение по доставке продуктов…

— Я не хочу, чтобы какая-нибудь навороченная компания узнала мой адрес и продала его банкам. У меня и так много спама на почте, — проворчал он.

Я ухмыльнулась шире, уже зная, что получу именно такой ответ. Моему отцу еще предстояло испытать радости онлайн-покупок.

— Ты со всем остальным разобралась перед отъездом? — продолжил папа. — Правильно рассчитала время полета? Мне не нужно, чтобы ты звонила из аэропорта и говорила, что пропустила рейс, потому что думала, что сейчас вечер, а не утро.

Я нахмурилась.

— Это было один раз, пап, — огрызнулась я.

— Два, — возразил он.

— Неважно, — я закатила глаза. — Я правильно рассчитала время, и еще приведу кое-кого с собой.

— Если ты снова приведешь Рен, то надо было предупредить меня по крайней мере за две недели, чтобы я смог подготовить дом и вообще весь город. Мы еще не оправились после ее последнего визита.

Последний ее визит был три года назад.

Рен произвела на него сильное впечатление.

— Не Рен, — призналась я. — Мужчину, с которым я встречаюсь.

Повисла тишина, пока мой отец переваривал информацию. Я прикусила губу.

— Мужчина? — повторил папа.

— Настоящий. Не взорвется или что-нибудь в этом роде.

Папа не стал смеяться над этим.

— Как его зовут?

— Джей, — ответила я.

— Работает?

Я слегка ухмыльнулась на это.

— Да.

— Был в тюрьме?

Я снова прикусила губу. Я не могла точно ответить на этот вопрос, потому что мало что знала о прошлом Джея. На самом деле, я ничего не знала. Только то, что оно темное и опасное. И что это, скорее всего, оно включало в себя преступные деяния. Что он, вероятно, совершал поступки, которые могли бы привести его в тюрьму, но я решила, что Джей был слишком умен и достаточно богат, чтобы избежать этого.

— Нет, — ответила я.

Папа вздохнул.

— Что ж, остаются самые важные вопросы. Он заботится о тебе? Он делает тебя счастливой?

Его слова ударили меня в живот. Я не могла лгать своему отцу, не стала бы. Помимо того факта, что я никогда этого не делала, он поймет это в ту же секунду, как слова слетят с моих губ.

Джей сделал для меня многое, но он не делал меня счастливой. Это не было его целью.

Потом я подумала о той ночи. О той ужасной ночи.

«Ты цела. Ты в безопасности».

— Он очень заботится обо мне, хотя и думает, что это невозможно, — заверила я его.

Папа издал хрюкающий звук, который мог означать согласие.

— И он делает тебя счастливой?

— Все гораздо сложнее, — признала я, чувствуя себя беспомощной, потому что знала, что моя честность проклянет Джея в глазах отца.

Папа вздохнул на другом конце провода.

— Я всегда знал, что с тобой все будет гораздо сложнее.

Ох, он понятия не имел, насколько, черт возьми.

И каким-то образом, вот так просто, Джей приедет на День благодарения. Без единого возражения со стороны моего отца, несмотря на то, что я знала, что он услышал грусть в моем голосе.

***

Я позвонила Джею после того как поговорила с отцом, дабы сообщить ему, что все готово. Услышав гудки, я поняла, что никогда раньше не звонил Джею. Ни разу. Никогда не созванивалась с мужчиной, с которым спала несколько месяцев.

— Стелла.

Вот как он ответил на звонок. С моим именем на губах. Я прочувствовала его всем своим существом.