Может, я и не богатая наследница, но по милости богов моды у меня такой же размер, как у одной из них.

***

— Я почти обиделась, — нахмурилась Рен, разглядывая меня. — Это платье сшито для меня, но почему-то оно лучше смотрится на тебе.

— Чепуха, — ответила я.

Хотя я выглядела хорошо.

Действительно хорошо.

Мы провели весь день, примеряя платья, созданные одними из самых талантливых дизайнеров в мире. Настоящий рай. Ну, или рай для кого-то вроде меня.

Но внутри я чувствовала ад.

Мой желудок скрутило от нервов, от гнева, от неуверенности.

Вот почему потребовался целый день, чтобы выбрать, какое платье надеть. Потому что, конечно, это не могло быть просто платье. Оно должно произвести впечатление. Нужно чувствовать себя уверенно. Желанно. Нужно создать у Джея впечатление, что я могу принять все, что он бросит в меня.

Вот почему мы остановились на черном.

Как и его душа.

Обычно, с моим оттенком кожи, однотонное черное платье смотрелось слишком грубо. Но это было другим. Без бретелек. Бархатное. Топ-бюстье, с низким декольте, идеально огибало талию, создавая иллюзию фигуры в виде песочных часов. Оно утягивалось на талии и облегало бедра, веером падало чуть ниже лодыжек, и небольшим шлейфом тянулось сзади.

Я надела бриллиантовые серьги, хотя меня чуть не стошнило от того, сколько они стоили, и я пыталась отказаться, но спорить с Рен бесполезно. А шея осталась полностью обнаженной.

Мы решили, что лучше завить волосы, а затем уложить их в простенькую прическу. Рен пыталась убедить меня позвать парикмахера и визажиста, чтобы сотворить со мной волшебство. Я очень хотела, потому что сама буду наносить макияж дрожащей рукой, но отказалась. Это глупо, но казалось, что, приложив столько усилий, я каким-то образом позволю ему победить. Я уже посвятила ему весь свой день, хотя мы даже еще не виделись.

— Я совершаю огромную ошибку? — спросила я Рен, заламывая руки и встречаясь с ней взглядом в зеркале. — Вступив в такое соглашение с этим человеком?

Рен поджала губы.

— Может быть. Я совсем не знаю этого человека, только мутные слухи, которые кто-то распространил. Я уже вижу, что он с тобой делает. Испытывает. Мне это не нравится, — она сделала паузу. — Но я вижу в тебе кое-что еще. Волнение. Сияние. Я никогда не видела тебя такой рядом с мужчиной. А ты еще даже не занималась с ним сексом. Так что, возможно, ты совершишь ошибку, ввязавшись в такую путаницу. Но эта ошибка принесет гораздо большее удовлетворение, чем потом жить, задаваясь вопросом, что произошло бы в противном случае.

Она права. К лучшему или к худшему, но я уже в этом замешана. Я уже по горло в воде, так что единственным способом выжить было полностью погрузиться в воду и надеяться, что в конце концов я вынырну сделать глоток воздуха.

— Плюс, — добавила Рен. — Ты не подписывала документы о неразглашении, так что, если он окажется огромным мудаком или ужасным в постели, можешь продать эту историю TMZ{?}[бульварная журналистская онлайн-газета].

Я попыталась рассмеяться, но это прозвучало фальшиво и неубедительно.

Я уже продала свою душу этому человеку. Слишком поздно что-то менять.

***

Я наносила темный, угрюмый бордовый цвет на губы, когда зазвонил телефон. Я знала, что это Джей. Он не дал адреса или какой-либо другой информации об ужине, на котором мы должны присутствовать. Я решила, что он заберет меня из дома, как и в четверг.

— Я спускаюсь, — поприветствовала я, бросив последний взгляд в зеркало на свою темно-романтичную версию, которая казалась совершенно другим человеком, не то, что в четверг.

— Я поднимусь, — сказал Джей.

Его голос поразил меня. Прямо в живот. Как бы мне ни хотелось ослушаться его и воспользоваться своим вибратором в ту же секунду, как я вернулась домой в четверг, я остепенилась. Почти не спала. А когда заснула, очнулась в горячем поту, словно мое тело испытывало дискомфорт и жаждало освобождения.

Вместо того, чтобы доставлять себе удовольствие, я встала и пошла на утренний сеанс в «Soul Cycle»{?}[фитнес-компания, которая предлагает занятия велоспортом и спиннингом в помещении] с Зои. Она была, мягко говоря, удивлена, так как я ходила с ней только тогда, когда хотел наказать себя за что-то. Это был час абсолютной пытки, снова заставившей меня задуматься, почему вообще кто-то добровольно ходит на эти занятия.

Ожидание было адом. Как и говорил Джей. С таким большим сдерживаемым сексуальным разочарованием, просто услышав его голос, я обомлела. Еще одна вещь, которую он, вероятно, намеревался сделать со мной. Но он не заставит меня забыть правила и границы, которые я сама для себя установила.

Я остановилась, взяла свой черный клатч и положила в него тюбик губной помады.

— Нет, ты этого не сделаешь, — возразила я, защищая свое пространство, неуверенная, хочу ли я, чтобы этот человек населял все сферы моей жизни.

— Сделаю. Это не подлежит обсуждению.

Я судорожно сглотнула. Это моя квартира. Это мое право – иметь возможность контролировать, кто входит сюда, а кто нет. В этом нуждались одинокие женщины в городе, нуждались иметь власть над своим собственным пространством.

— Моя квартира – это мое пространство, — твердо заявила я. — Я уверена, что ты ничего об этом не знаешь, потому что ты мужчина с властью и деньгами, но в редких местах женщина может по-настоящему чувствовать себя в безопасности. Место без мужских взглядов, без перспективы, что с ней что-то случится, где мужчина не прижмет ее к стене, словно она его собственность, — я сделала резкий вдох, пытаясь собраться с мыслями. Сейчас не время казаться слабой. — Я понимаю, что согласилась на то, чтобы ты контролировал ситуацию. Я подчиняюсь тебе, впускаю тебя в интимные части себя. Мое тело принадлежит тебе. Но мое личное пространство – нет.

Последовала пауза. Очень длинная.

— Я понял, — наконец подтвердил он.

Хотя его голос не изменился, было нечто в его тоне, что я поверила, он говорит это не просто для того, чтобы успокоить. Конечно, в нем была какая-то тьма, но мне интересно, была ли в его прошлом боль. Какая-нибудь травма. Скорее всего, так и было, раз он стал таким человеком. Я поняла, что здоровая, счастливая семейная жизнь с двумя родителями не породила бы такого человека, как Джей. Человека с глубоко укоренившейся потребностью в контроле.

— Будь внизу через три минуты, — скомандовал он. — Опоздаешь – будут последствия.

Я не могла не усмехнуться, когда мои бедра сжались в предвкушении.

Спустилась я через четыре минуты.

***

Он ничего не сказал, когда я села в машину.

Даже не поздоровался.

Даже не прокомментировал, как сексуально я выгляжу. А я выглядела очень сексуально. С другой стороны, он был потрясающе красивым мужчиной с миллионами долларов, который, вероятно, проводил время с бесчисленным количеством сексуальных женщин.

Я, однако, не была пресыщена этим, хотя моя карьера вертится вокруг ужасно красивых людей.

В основном, конечно, это пустые и бездушные люди. Но Джей не пустой. Он просто бездна. Несмотря на то, что я едва знала его, у меня было чувство, что он очень глубокий. Нескончаемый.

Он был одет во все черное, как обычно. Я еще не видела, чтобы он носил что-нибудь, кроме сшитого на заказ костюма, угольно-черной рубашки с открытым воротом, несмотря на то, что сегодня вечером на нем черный галстук, «Ролекс» на запястье мерцал каждый раз, когда мы проезжали мимо уличных фонарей.

Чисто выбрит, ни намека на щетину. Я хотела это увидеть. Что-то несовершенное, неопрятное. Мне до боли хотелось провести рукой по его точеной челюсти и почувствовать шероховатость щетины. Мое отчаянное желание узнать Джея и сблизиться с ним было непреодолимым.

Потребность в его внимании, в его одобрении была настолько всепоглощающей, что у меня надо отобрать мою феминистскую карточку и крепко шлепнуть по запястью.

Но я хотела, чтобы меня отшлепали.

Например, Джей.