- Давай начнём с чего-то однозначного, солнышко.

Мадара вынимает из кармана пиджака красную коробочку и протягивает ей, ощущая практически детский восторг от предвкушения её реакции.

Кажется, Сакура рада уже одной коробочке. Она мгновенно забывает про свою наготу, разглядывает подарок, открывает только спустя несколько секунд. Осторожно, словно реликвию, как открывает каждый его подарок, но сегодня она особо трепетна. На лице выражение счастья, которое увеличивается вдвое, когда она видит эти серьги, о которых она мечтала, проболтавшись ему однажды, что купит себе такие, когда разбогатеет. Зачем он запомнил её слова тогда, Мадара не знал. Ведь он и не думал о том, чтобы сделать эту девочку своей.

Как он уже говорил, выражение личика женщины, получившей дорогую безделушку бесценно.

- Вы что… вы запомнили… они… - её глаза горят восторгом и восхищением к нему, - Спасибо, Мадара-сама.

Он улыбается одними уголками губ, наблюдая, как она смотрит на своё новое украшение.

- Надень, это же не экспонат.

Нет, она определённо точно забыла, что сидит с ним голая. Или наоборот помнит слишком хорошо? Девчонка откидывает свои локоны уверенным жестом и вставляет в уши серьги от Тиффани, смотрясь в зеркало.

Украшение идёт ей, но не так, как идёт выражение счастья и признательности на лице.

Она оборачивается к нему, чтобы покрасоваться, но, увы, Мадара смотрит вовсе не на серьги.

- Иди сюда. - Говорит он полушепотом, и Сакура идёт. Она впервые настолько рядом. Обхватывает за плечи, садится на колени лицом к нему. - Готова к нетривиальному подарку?

В зелёных глазах неуверенность борется с желанием подчиниться. Он терпеливо ждёт, пока второе не победит первое, и только потом достаёт маленькую пробку из медицинской стали, что всё это время грел для неё в кармане.

- Оближи.

Сакура обречённо облизывает пробку.

- Не люблю, когда больно, - Лапочет она.

- Разве я когда-либо делал тебе больно? - Спрашивает мужчина, поглаживая девушку по бедру. Смотрит ей в глаза. И действительно ведь. С его стороны была только забота и ничего больше.

Она немного расслабляется, видимо, вспомнив об этом, и Мадара заводит ей руку за спину.

Это неожиданно, но приятный прохладный металл доставляет столько блаженства, что Сакура стонет протяжно в его руках и, кажется, пачкает ему все брюки своими соками. Распирание настолько деликатное, умеренное и медленное, а рука на талии настолько сильная и горячая, что Сакура просто тает. Пробка входит почти до конца, после чего наглые мужские пальцы тянут её назад, и снова отпускают, снова назад, а затем уже нажимают, закапывая внутрь. И вот уже её колечко сжимается вокруг тонкой части пробки и накрывается сверху прохладой крышечки. Восхитительно.

Опустив взгляд вниз, Сакура замечает, как мужчина ловит каждую её реакцию, впитывает в себя, словно губка.

- Ну как, - спрашивает с ухмылкой, - Не больно?

- Нет, Мадара-сама. Очень… приятно.

Он доволен, словно сытый волк.

- Одевайся. Иначе мы опоздаем.

- А…

- А пробку оставь, где есть. Тебе понравится.

Голос босса вкрадчивый и низкий, и она чувствует его желание под собой.

- А может ну его этот приём? - Щебечет Сакура в надежде, что он уступит. - Пожалуйста.

Она трется о мужчину чисто интуитивно, ласково скользит ладошками по плечам, залазит под пиджак, однако он ловит её за запястья негрубо, но жёстко.

- Делай, что говорю, солнышко. - Шепчет на ухо.

А затем отпускает, и Сакура обиженно перебирается на своё сиденье. Каждое движение вызывает волну захватывающих ощущений. Если бы она знала, что с пробкой так хорошо, давно бы уже сама попробовала. Но на весь вечер? Он совсем садист? Она же превратится в овощ к концу приёма.

Не совсем такого Сакура ожидала, когда расстёгивала ширинку хмурому Учихе. А чего ожидала, сама не знала. Просто ходит везде такой красивый, такой тяжёлый, такой очаровательно-заботливый, но смешной. И хочется быть ближе. Хочется дарить больше. Но страшно.

Сакура натягивает на себя трусики и платье, пока Учиха-сама выходит покурить. Иногда она обзывает его ходячей пепельницей. Про себя разумеется. Несмотря на некоторые его недостатки и требовательность, своим боссом Сакура довольна на тысячу процентов.

Оставшиеся три минуты, что он курит на улице, Сакура разглядывает свои серьги. Она что, теперь его девушка?

Осознание настигает Мадару внезапно, как понос. Они сидят в какой-то уютной семейной забегаловке, ожидая рамен (для неё) и собу (для него). Сакура что-то отвечает подружке, бойко стуча по экрану мобильного. Её брови то и дело взрывают вверх, а на лице застыла весёлая полу-улыбка.

Он уже ответил на звонок от Какудзу, отчитавшегося по поводу ошибки в фин.расчете и теперь сидел и немножечко так охуевал.

Они трахаются с оттяжкой примерно раз в неделю, если он не заебан работой и бессонницей. В стакане стоит её розовая щётка, в шкафу лежит её мягкая пижамка, а специальный ящик усыпан секс-игрушками. Сейчас на ней те самые серёжки от Тиффани, еле заметный засос по краешку шейки, а на плечах его рубашка, завязанная в узел на животе.

На работе всё остаётся примерно так же, как и было до, разве что нежности и заботы в их общении становится больше, и кривые ухмылочки Обито уже не смущают Сакуру, отрастившую до плеч восхитительные русые волосы.

Они сейчас на свидании или на деловом обеде?

Сакура автоматически сжимает его руку, лежащую на её колене.

- Щас, щас, отвечу Ино, она там разошлась с…

Дальше Мадара уже не слушает. Да, они на свидании.

Он нежно касается её волос. Интересно, не помрёт ли девочка от восторга, если он купит у Тиффани, допустим… колечко?