- Ты весьма немногословна, Асока, – присел рядом со мной мой учитель.

- Не люблю сама, когда лезут под руку в ответственный момент и путаются под ногами. Полагаю, что и ты не был бы в восторге от такого. Сбивать концентрацию во время погрузки припасов чревато. Это не порция мясного суфле с Андорры, которую можно заказать и заплатить за доставку, тут, если чего забудем, значит его у нас просто не будет. Не будет, и взять будет неоткуда. У нас ведь ещё пять дней перелёта. Успеем наговориться обо всём.

Я отвлеклась от своих мыслей и бросила взгляд на остатки мельтешащих солдат. Последние признаки предстартовой суеты затихали, оставшиеся клоны управляли грузовыми платформами, которые загружали на те же транспортники летуны, танки, новые шагоходы, взамен выбывших, и другое тяжёлое вооружение и боеприпасы.

Энакин присел рядом со мной, взялся левой рукой за правое плечо и подвигал им, поморщившись. В Силу проскочил разряд боли.

Я улыбнулась парню и молча положила руку на плечо. В него хлынула потоком структурированная особым образом лечебная Сила, охватывая весь организм джедая, снимая усталость, правильно сращивая пропущенную трещину, снимая застарелую головную боль и вымывая молочную кислоту из мышц.

Энакин расслабился, распрямился и начал ошалело улыбаться. Да уж, понятное дело, я его буквально залила потоками Силы, за которыми прятались сложнейшие лечебные плетения, которые залатали все застарелые и недолеченные ранения.

Всё же, джедаи – это конченные оптимисты. Не знаю как остальные, но я бы не доверила вот так впускать чужую модулированную Силу, хоть и светлой направленности, в собственный организм, человеку, которого я знаю от Силы пару часов. Ну да, может, интуиция и показывает, что всё будет в порядке, но почему-то у Энакина, как я уже убедилась, эта самая интуиция срабатывает весьма выборочно.

- А в тебе просто море талантов, – хмыкнул он, когда я закончила сеанс лечения.

Он встал, приподнял ногу, согнул в колене, повертел рукой, глянул на вторую руку, которая была протезом, вздохнул и посмотрел на меня.

- Если хочешь, могу и руку отрастить, только уже на корабле.

Он уставился на меня в немом шоке.

- Ты и это можешь?

- Ну да.

- Насколько же ты сильна?! Прости за вопрос. Я знаю, это не принято, но ты теперь моя ученица. Сколько у тебя мидихлориан?

Я тяжко вздохнула, проглядывая вероятности на всякий случай.

- Ни одного.

- Как ни одного?

- В том-то всё и дело, что ни одного. Я работаю с Силой напрямую, без посредников.

- У меня было двадцать тысяч, когда меня взяли в храм, и я думал, что у меня аномально большое количество… Погоди, так вот что имел в виду магистр Йода.

- Ну да. С моих способностей народ тоже долго умилялся. Потом привыкли. Об одной только вещи не подумали.

- Это о какой?

- Я не способна пасть.

Энакин сощурился, очень внимательно глянув на меня. Мне показалось он даже принюхивается.

- Ни на тёмную, ни на светлую сторону.

- На светлую сторону вообще можно пасть?

- Ещё и как. Когда тебя перестаёт волновать вообще всё мирское, лишь сам океан Силы и его переливы в галактике. Такие люди отстранённы, им трудно сопереживать кому-то и их ничто не волнует.

- Хмм, это… интересно. Значит ты считаешь, что падение вызвано присутствием мидихлориан?

Я кивнула, проглотила очередной кусочек и ответила.

- Это не я считаю. Это официальная информация из архива. Одарённые пользуются своими мидихлорианами как посредниками в работе с Силой, однако большая часть и не задумывается, что они и сами по себе являются живыми и в некоторой степени разумными существами. Это ведь роевое сознание, и когда их много в организме, они имеют какое-никакое сознание. Не скажу, что полностью игнорировать его, это такая уж хорошая идея. Его надо тоже в некоторой степени принимать в расчёт. Для этого и нужны все эти медитации, строгое следование кодексу и так далее.

Энакин заметно поморщился. Знакомое чувство. Его тоже с детства задалбывали этими страшилками о падении на тёмную сторону. Вбивали кодекс. Заставляли медитировать и много чего ещё.

- Дело в том, что эмоции не только отдаются в Силе, но ещё и излучают некую энергию. Особенно сильные эмоции. Мидихлорианы поглощают энергию чувств. Понимаешь, куда я клоню?

- Да уж. Ты, наверное, в своё время всю библиотеку перерыла? – хмыкнул Энакин.

- Ну, совсем уж тягомотные исторические трактаты про обязательно хороших джедаев и обязательно плохих ситхов я пропустила. Всё равно процентов на восемьдесят враньё.

- Уверена? – удивился он.

- Историю пишут победители. Кто победил, тот и самый светлый герой, а его противник – обязательно гадкий, мерзкий негодяй, которого светлый герой принудил к покорности путём усекновения головы. Понятно же, что на самом деле всё гораздо сложнее.

Энакин хмыкнул и улыбнулся.

- А я ещё думал спросить тебя, как ты себя чувствуешь после боя? Ты ведь чувствовала все эти смерти клонов рядом с собой? Но думаю, ты по этому поводу знаешь даже больше меня.

- Нормально, более-менее, – пожала плечами я. – Что уж тут поделать?

Эх, знал бы ты, что я вообще во время боя к Силе не была подключена. Предвидение работает нормально и напрямую, через астрал, а подключаться к потоку Силы и ощущать как его постоянно корёжит и рвёт от смертей рядом со мной… Это на любителя. Если есть такая опция, я ей воспользуюсь. Крик от смерти в Силе вещь не самая приятная, особенно если он рядом со мной.

Транспортник, в который мы уже погрузились, дёрнулся, и земля начала плавно отдаляться. Мы поднимались всё выше к облакам, когда один из клонов подошёл к большой кнопке и стукнул по ней. Броневые шторки закрылись, включился яркий свет в кабине, а я продолжала спокойно доедать свой паёк. Кристофсис остался внизу, хотя теперь мы уже улетели за пределы того, где мы могли бы точно говорить о таких понятиях как верх или низ. Ещё минута – и гравитация планеты потеряла свою власть над нами, а системы гравитационной компенсации транспортника плавно приняли на себя привычную эстафету.

За окошком небольшого иллюминатора распростёрлась картина недавнего боя. Обломки космических кораблей кружились по космосу, подошедшие Аккламаторы оттаскивали повреждённые, а иногда и взятые в плен корабли сепаратистов, всё это было боком и вверх ногами, стоящее колом, по отношению к нашему движению, а иногда и брюхом вверх. Тут уж как какие корабли стабилизировались в пространстве, так они и висели сейчас.

Наш транспорт дал небольшой импульс боковыми двигателями справа, разворачивая нас к носу и донным люкам одного из громадных кораблей, похожих на зубило. Ещё один импульс в обратную сторону компенсировал разворот и мы понеслись к приближающейся и мерцающей голубым завесе щита, удерживающего атмосферу в ангаре. Корабль дёрнулся, попав в гравитационные захваты своего большого собрата, нас немного скорректировало, развернуло и плавно втащило через переливы голубого щита внутрь ангара, где корабль тут же включил гравитационные движки, чтобы скомпенсировать искусственную гравитацию уже Аккламатора и не ляпнуться на пол ангара. Взлётные опоры выдвинулись и транспортник мягко встал на дюрасталевое покрытие ангара. Я как раз доела свой паёк.

Шторки бронедверей распахнулись и мы высыпались наружу. Проходя мимо, приметила чуть в стороне зёв корабельного утилизатора. Коробка вылетела из рук, плавно пролетела по коридору, люк утилизатора открылся и коробка ухнула вниз, после чего люк утилизатора закрылся. Сила послушно вновь пришла в покой.

- Куда меня распределят? – обратилась я к наблюдавшему за всем этим Энакину.

- Сейчас выясним у коменданта. Он тебя устроит. Тебе положена офицерская каюта. Отдохнёшь, приведёшь себя в порядок и встретимся через час в тренировочном зале номер семнадцать.

Когда я пришла, Энакин уже сидел тут с каким-то датападом, разглядывая цифры и графики. Похоже – расходы боеприпасов, потери клонов и ещё чего-то. Он глянул на меня и улыбнулся. Мой внешний вид не особо поменялся. Чуть другое платье, но тоже такое же открытое, как и раньше, только другого цвета и чуть другого фасона.