Шумно сглотнув, опускаю глаза на тонкую полоску кожи, что показывается между топом и поясом лосин с высокой посадкой. Ну, что такое? Кто животик в спортзале прячет? Тем более, такой подтянутый. Хвастаться надо перед другими, как Роман сказал, «полненькими». И заодно мне глаз радовать.

Что же, ладно, одежда лишь будоражит воображение. Как яркая обертка, которую хочется снять и добраться до конфеты. Оцениваю точеную талию, округлые, соблазнительные бедра, ровные ножки…

Так, что с лицом? Хотя при такой фигуре не столь важно.

Но все-таки… Заставляю себя посмотреть «жертве» в глаза. И застываю, как вкопанный. Обреченно хмурюсь. Да не может быть!

На беговой дорожке, в наушниках, с убранными в высокий хвост, черными, как уголь в аду, волосами занимается… Береснева.

Удивленно округляю глаза. Во-первых, то, что я минуту назад обласкал взглядом и представил мысленно во всех позах, никак не ассоциируется в моем сознании с заразой в медицинском костюме, которая послала меня в клинике. Диссонанс поражает и обезоруживает. А во-вторых… сына моего лучше бы искала, бездельница!

– Залип? – будто из густого тумана, летит вопрос друга. – Агата – наша постоянная клиентка. Но тебе с ней ничего не светит, – неожиданно выносит вердикт. За администратора своего мне мстит? – Хотя… можем поспорить? – охотно протягивает мне руку, но я отбиваю сразу же.

– После того, что было шесть лет назад, я с тобой больше не спорю, – рявкаю на него. А сам испепеляю взглядом Бересневу. Пользуясь тем, что она поворачивается ко мне попкой, довольно упругой, кстати, и выбирает другой тренажер, я наблюдаю за каждым её движением, «облизываю» подтянутые формы, скольжу по плавным изгибам. И вдруг происходит щелчок! Растекшиеся мозги возвращаются в череп, а я зыркаю на друга: « – Повтори, как ее зовут?»

– Агата, – невозмутимо кивает он и распахивает дверь, приглашая меня в кабинет. – Фамилию не помню, спроси у… – косится в сторону ресепшна и умолкает, снова становится мрачным.

– Ром, прекращай, твое не трону, – раздражаюсь я, а сам не свожу глаз с чертовки. Она проводит пальцем по «умным часам» на запястье, засекает время и приступает к следующему упражнению. Зануда. Но красивая. – Что еще ты о ней знаешь? Кто она?

Явно не Алевтина Павловна, за которую выдавала себя в клинике. Я так стремился скрыть свою проблему, не действовал открыто, чтобы минимум людей были в курсе – и только самые надежные, а в итоге… вывалил все непонятно кому.

– Мамочка молодая, – Роман озвучивает главный аргумент. – Так что не трать время, не твоя история.

Он прав: женщины с детьми для меня – персональное табу. Они не для свободных отношений, а серьезные мне не нужны. Не хочу морочить таким голову и время отнимать. Но почему-то из груди вырывается идиотский вопрос:

– Муж есть?

Друг подхватывает с полки шкафа бутылку, разваливается в широком кожаном кресле, разливает жидкий янтарь по стаканам. Один протягивает мне, но я отрицательно качаю головой. Никакого алкоголя, когда я за рулем.

– Не видел. С детьми все время приезжает, – пожав плечами, сам себе салютует и выпивает залпом содержимое.

Я же удивленно вскидываю брови. Дети? Во множественном числе? Когда успела? Агата выглядит совсем молоденькой. Особенно сейчас. Без медицинского костюма и с дерзким высоким хвостом, что лупит по ее плечам и лопаткам при каждом движении.

– А лет ей сколько? – продолжаю бесполезный разговор. Зачем мне лишняя информация?

– Двадцать шесть, кажется, не так давно от клуба ее с днем рождения поздравляли, – выдает Рома. – У нас традиция, особенно, если ВИП-клиент.

– Откуда тогда у нее деньги на это все, если с детьми и без мужа? – щелкаю пальцами и делаю рукой круг в воздухе. Знаю, что спортивная сеть, которой владеет Роман, не из дешевых.

– Семья хорошая, может, – заливает в себя и мою порцию алкоголя. – Или богатый любовник, – передергиваю плечами на его фразе. Оторвавшись от манящего женского тела, недовольно смотрю на Рому. – Что? Не зря она выглядит такой гордой и независимой, мужиков из тренажерки одним махом отшивает. Точно покровитель есть.

– Тебя, что ли, отшила? Поэтому так говоришь? – издеваюсь над другом. Он недалеко от меня ушел – тот еще бабник.

Обычно я на его стороне, но сейчас… Довольно поглядываю на Агату: молодец девчонка. То есть, женщина… Мама…

Табу!

– Неважно, – прячет Рома взгляд. – У меня Ася есть теперь, – намекает на администратора и жутко не нравится мне при этом. На дурака похож. Обведет его та стерва с двойкой вокруг пальца. Я встречал подобных. Нюх на предательниц.

– У тебя полный клуб девок, – возвращаю ему его же фразу. – Зачем останавливаться на одной? – вот только он становится еще напряженнее. Хреново дело.

Но на перевоспитание друга времени не остается, потому что Агата, взглянув на часы, резко заканчивает тренировку и направляется к раздевалке и душевым. Она будто всю жизнь по минутам расписала. Но мне придется нарушить ее четко выверенный график.

– Так, я на секунду, – нагло кидаю друга, с которым так долго не виделся, а сам толкаю стеклянную дверь и влетаю в женский зал.

Дамы мгновенно преображаются, заметив меня. Выравнивают осанку, стараются двигаться грациознее, попками крутят. И те, кто корячился из последних сил , теперь будто второе дыхание обретают.

Киваю всем в знак извинения за вторжение и спешу промчаться мимо. Многовато женских чар на квадратный метр. Даже для меня.

Пересекаю раздевалку, приближаюсь к душевой, кладу ладонь на ручку, почти надавливаю на эмоциях… И останавливаю себя.

Это уже слишком!

Поэтому опираюсь о косяк и терпеливо жду, когда в проеме появится распаренная, влажная, пахнущая цветочным гелем Агата. Проходит мимо, не замечая меня, и окутывает сладким ароматом.

– Привет, – заставляю ее подскочить на месте. – Кто ты и зачем выдавала себя за Бересневу? – уточняю, пытаясь сохранять спокойствие. Но получается фигово.

Агата оглядывается, и, вместо испуга, вижу в ее темном взоре возмущение. Прищуривается, окидывает меня с ног до головы и молча разворачивается, чтобы уйти. Опешив на секунду, я все же догоняю беглянку, беру ее за локоть и притягиваю к себе. Перекладываю руку на талию, чуть приобнимаю, впитывая жар тела сквозь ткань, невольно обвожу взглядом чертовку.

Благо, Агата успела переодеться в кабинке. Сейчас на ней джинсы и блузка, что скрывают подтянутое тело. И заодно охлаждают мой пыл. Вышла бы она завернутая в полотенце – точно зажал бы прямо в раздевалке, забыв о личных принципах и внутренних запретах.

– Отвечай, – слышу себя будто со стороны. Приказ звучит сурово, но хрипло. Да что за черт!

– Прежде всего, уберите от меня руки и прекратите мне тыкать, – ее строгий голос отрезвляет, и я мгновенно слушаюсь. Сам себе удивляюсь, когда вдруг отпускаю ее, увеличивая расстояние между нами. – Что значит, «выдавала»? Я и есть Береснева, – фыркает, поправляя влажные волосы, смоляными прядями разбросанные по плечам.

– Но Алевтина Павловна? – откашлявшись, уточняю.

– Мама моя, – ставит все на свои места. – А вы? Дайте-ка подумать, – постукивает пальчиком по подбородку, делая вид, что судорожно пытается меня вспомнить. Играет ведь! Не могла забыть. – Вы тот сноб, который хочет купить ребенка, – парализует дерзкой фразой и в грудь мне тычет демонстративно.

– Вернуть своего, – рычу, поправляя формулировку. – Надеюсь, мать вам объяснила, что к чему, и вы приступили к поискам, – усмехаюсь я.

– Да, мы с мамой обсудили вашу ситуацию, – произносит медленно, а сама опускает пышные ресницы и отводит взгляд. – Мы вам помогать не будем, забудьте о своей затее, – нахально спорит. – Она в корне неправильная и противозаконная.

– Ой ли? – тяну с сарказмом. – Вопрос денег. Сколько?

– Что-то не все ваши проблемы деньги смогли решить, – красивое лицо ожесточается, а черные глаза-агаты смело стреляют вниз. В сторону моих брюк.

– Язва, – цежу, с трудом сдерживаясь.