— В этом не сомневаюсь, — ответил он, касаясь кончиками пальцев внешней стороны моих трусиков.

Хотя я должна была — определенно должна была — бороться с ним, мои бедра раздвинулись в приглашении.

— Но есть дисбаланс сил, который ты, возможно, не до конца осознавала. А он однозначно понял, — пробормотал Кристиан, пальцами скользнув внутрь.

Я вцепилась в подлокотники стула.

— Возможно, ты была не ребенком, но точно не женщиной. Ты была сбита с толку, повреждена и уязвима, — его голос был легким, как перышко, пальцы плавно двигались внутри меня. — Ему все это нравилось. Он извлек выгоду. И думаю, что ты это знаешь, Сиенна.

Его взгляд был непреклонным, пальцы мучили меня удовольствием, а слова резали душу.

— Если ты не поняла этого тогда, то теперь точно осознала.

Его глаза горели, зрачки расширились. Взгляд был прикован ко мне.

— Ты знаешь, что это было очень близко к изнасилованию, и вместо того чтобы признать травму, ты вырезала это в своей личности. Заложила в основу себя, якобы ты обожала, когда тебя трахали, — он сделал паузу, его пальцы замерли, прямо на краю оргазма. — Будто это была твоя инициатива.

— Ну и что? — прошипела я. Мой голос был хриплым, далеко не таким яростным, каким должен быть. — Ты будешь пытаться заставить меня справиться с травмой, пока я твоя пленница? Будешь пытаться исправить меня?

Эта мысль пугала меня. Чертовски пугала. Мне нужно было сбежать. Но его пальцы внутри меня. Мое тело не позволяло уйти. Не сейчас.

Кристиан окинул меня взглядом.

— Нет, Сиенна. Я не такой человек, — медленно произнес он, все еще не шевеля пальцами. — Это твоя детская травма породила желания. Мужчины, которые входили в твою жизнь, всегда пытались что-то у тебя отнять.

Он наклонился вперед, чтобы прикоснуться губами к моей шее, нежно, едва касаясь. Все мое тело дрожало.

— Твое прошлое — причина, по которой твоя киска мокрая для меня, даже если ты напугана, — пробормотал Кристиан, двигая пальцами, вызывая реакцию всего моего тела. — Твое прошлое — причина, по которой ты так сильно кончаешь, когда тебе больно. Это причина, по которой ты хочешь меня, хотя я намного старше тебя. И очень опасен.

Он еще раз покрутил пальцем, медленно, настойчиво.

— Это причина, по которой, если я попрошу, ты поползешь ко мне на четвереньках и позволишь кончить туда, куда я захочу. — Кристиан не отрывал глаз от моих, голос был хриплым от голода.

Глаза его были похожи на гребаную вечность.

— Ты позволишь мне связать тебя и лизать твою киску с пятью мужчинами в комнате, — прошептал Кристиан. — Это причина, по которой ты не убежала, не попыталась причинить мне боль. Потому что в глубине души тебе это нравится. Ты хочешь этого.

Тело затряслось, когда слова дошли до меня, пока его пальцы медленно исследовали. Невыносимо медленно. Он не позволит мне кончить. Он хотел, чтобы я умоляла. Он хотел, чтобы я, блядь, соглашалась со всем, что он говорит.

— Я поделилась с тобой своими слабостями, своими желаниями, а ты используешь их против меня. Чтобы погубить, — обвинила я, свирепо глядя на него и впиваясь ногтями в подлокотники.

Кристиан изучал меня.

— Так и есть, — согласился он. — Разве не этого ты хотела, когда рассказывала их мне?

Он не дал мне возможности ответить, потому что знал, — я ничего не скажу. Вместо этого он вытащил свои пальцы.

Мое тело взбунтовалось от потери, и я в ярости уставилась на Кристиана.

— Вставай, Сиенна, — приказал он, в его голосе не было ни капли тепла.

Я хотела отказаться, сказать ему, что не позволю мужчине командовать мной после того, что случилось сегодня утром, но тело не повиновалось мне. Я последовала за ним, прежде чем мой мозг смог осознать случившееся.

Как бы сильно я это ни ненавидела, что-то глубоко внутри отреагировало на то, что он приказал мне. Я заботилась о себе всю свою жизнь и принимала трудные решения. И сейчас чувствовала облегчение от того, что мне ничего не нужно делать. Зачем отказывать тому, кто хочет довести меня до предела?

И вскоре я точно выясню, каковы эти пределы.

Я застыла в ту же секунду, как вошла в свою спальню и увидела, что лежит на кровати.

— Что это? — я чертовски ненавидела свой дрожащий голос.

Кристиан убрал волосы с моего затылка и поцеловал. Я вздрогнула, наполовину испытывая отвращение, наполовину возбуждаясь.

— Конечно, это не оригинал, — сказал он мне в шею. — Но я попросил кое-кого провести исследования, найти образцы… и заказал это.

Мои глаза пробежались по форме, которую я носила много лет назад. Она выглядела точно так же, как та, в которой я потеряла девственность.

— Надень.

Я не могла оторвать глаз от формы. Образы того дня в трейлере атаковали на мой разум.

Его сильные, мозолистые руки. Боль, когда он толкался в меня, смешивалась с удовольствием. Никакого комфорта.

Тогда мне это нравилось. Я всю жизнь убеждала себя, что мне это нравилось. Тот день разрушил отношения с мамой, хотя она об этом не узнала. Но именно по этой причине я отдалилась от нее, а она еще больше старалась наладить со мной контакт. Поэтому она умерла, а я держала ее за руку, проливая слезы и думая, как бы все сложилось, если бы все было по-другому.

— Сиенна, — Кристиан приподнял мой подбородок, чтобы мой взгляд больше не был направлен на униформу.

Я смотрела в его бесконечные глаза.

— Ты будешь повиноваться мне, — пробормотал он.

Мое тело затряслось, а пальцы ног прижались к мягкой ткани ковра под ногами.

— Раздевайся и надевай форму, — приказал он, его голос напоминал тон, который он использовал сегодня. Когда отрубал человеку руку.

На этот раз я не колебалась и потянулась руками к молнии на юбке. Она упала на пол, затем я быстро сняла верх.

Глаза Кристиана были угольками, прожигающими кожу, я горела от его внимания.

Дрожа, я медленно подошла к кровати, красная униформа резко контрастировала с белым одеялом. Точно такая же, как моя школьная форма чирлидерши. Вплоть до белой отделки и рычащего льва, нашего школьного талисмана. Какое странное совпадение, учитывая львов у дверей этого дома. Мое зрение затуманилось, когда я провела руками по ткани, прошлое и будущее слились воедино.

Я на автопилоте надевала форму. Она мне идеально подошла. Как будто сшита для меня.

Потому что так оно и было.

Это какой-то следующий уровень гребаного разврата.

Как только надела форму, я повернулась лицом к Кристиану, который не сдвинулся со своего места у двери, который блуждал по мне взглядом, и я чувствовала себя смесью девушки, которой была тогда, и женщины, которой являюсь сейчас.

Вот он, мужчина. Настоящий гребаный мужчина. И я жаждала его прикосновений. Чтобы он преподал мне какой бы то ни было урок. Даже если я возненавижу его за это. Особенно, если я возненавижу его за это.

— Встань на четвереньки, — скомандовал он, его хриплый голос расколол тишину.

Я не могла отвести от него глаз. Мое тело дрожало, не в силах справиться с тяжестью одежды на коже, не в силах сказать «нет».

Ковер был мягким.

Кристиан кружил вокруг меня, пробегая глазами по всему моему телу, но не прикасаясь. Ему это было не нужно, он заводил каждую клеточку моего тела, и он знал это. Знал, что делает со мной, что это возбуждает меня и вызывает отвращение одновременно.

Наконец, он встал позади меня. Я чувствовала тепло его тела, но он все еще не прикасался.

Юбка униформы была короткой, едва прикрывала, и на мне нет трусиков. Задница обнажена перед ним. Я никогда в жизни не чувствовала себя более уязвимой.

— Как это началось? — спросил он у меня за спиной.

Кристиан провел ладонью по моей заднице, едва касаясь, не двигаясь туда, куда мне хотелось. Пальцами сжал мои бедра, и внезапно я больше не стояла на четвереньках. Нет, я лежала на спине, моя юбка задралась до талии, киска обнажилась перед ним.