Но нет, я так не играю.

На лице Феликса отразился интерес. Он прекрасно знал, что мы не принимаем женщин в качестве платы за долги. Мы принимали две вещи: кровь и наличные.

Как бы сильно я ни доверял Феликсу свою жизнь, я не доверял ему свои желания. И мои гребаные потребности.

Но я нуждался в ней.

А в этом бизнесе я знал, что нуждаться в женщине — первый шаг к разрушению.

Несмотря на это, я посмотрел в красные глаза Питера.

— Договорились.

Сиенна

— Пит, это мое четвертое сообщение, — проворчала я, входя в роскошное офисное здание, не сводя глаз с цифр рядом с лифтом. Эдвин дал мне адрес венчурной фирмы, когда рассказывал о встрече, но не сказал ее названия. Я подумала, что это странно. Мои мысли были где-то далеко, как и всю прошлую неделю.

Мои мысли были заняты им.

И когда мои глаза сфокусировались на названии компании, я была уверена, что у меня галлюцинации.

«Белла».

По коже побежали мурашки. Это совпадение. Распространенное слово. Я просто искала совпадения, искала там, где его не было.

Это просто бизнес встреча. Он исчез из моей жизни. Этого мне хотелось, не так ли? Одну ночь жаркого, изысканного секса, которую я могла бы лишь вспоминать.

«Белла» находилось на верхнем этаже.

По всем верхнем этаже.

Шикарно.

Очень шикарно. На эту встречу должен был прийти не помощник юриста, а настоящий партнер. Теперь я поняла, почему Линда Хантли так усмехалась, когда рассказывала мне об этой встрече. Она чертовски ненавидела меня. Ей не нравилось, что я проработала в фирме пять лет и что ко мне относились с уважением, несмотря на то, что я была лишь скромным помощником юриста.

Она ненавидела меня, потому что я вызывала у нее много неуверенности в себе.

— Я начинаю волноваться, — сказала я, направляясь к лифту, прикусив внутреннюю часть губы.

Правда ли я волновалась? Я позвонила лишь потому что именно так поступила бы взволнованная невеста. Но внутри меня не было никакого волнения. Я почти не думала о нем весь день, за исключением того момента, когда сработал внутренний сигнал тревоги, сообщающий, что пришло время позвонить и сыграть свою роль. Мой жених не вернулся домой прошлой ночью, я не видела его со вчерашнего утра, с того сухого, нерешительного поцелуя, который он подарил мне перед тем, как выйти за дверь.

— Я иду на встречу, — продолжила я. — Так что, возможно, ты не сможешь дозвониться до меня еще часика два. Но, надеюсь, что увижу тебя дома. Я…

И оборвала себя, собираясь произнести три слова, которые в последнее время становились все более и более прогорклыми. Как долго я произносила их, ничего не чувствуя? Чувствовала ли я вообще когда-нибудь?

— Надеюсь, с тобой все в порядке, — быстро сказала я, повесила трубку и вошла в лифт.

К тому времени как я добралась до верхнего этажа, Пит полностью исчез из моих мыслей.

Офисы были огромными. Элегантными. Все было выдержано в темных, теплых коричневых тонах. Диваны в зале ожидания были недешевыми, шикарными, стильными и удобными. На журнальном столике не было ни пылинки, а вместо потертых журналов годичной давности на нем лежали книги. Классика. Я взяла «Грозовой перевал», перелистывая страницы. Первое издание стояло у меня на книжных полках в квартире — когда я перестала называть квартиру своим домом? Это одна из моих любимых книг. Мне нравилось, насколько мрачными, ненавистными и неприятными были персонажи. И что мертвые на самом деле не умирали, они преследовали живых по пятам. Хитклифф выкапывал кости Кэтрин, чтобы быть ближе к ней. Такая любовь была больная. Неестественная. Но завораживающая. Соблазнительная. Одержимые жаждой мести, стремлением к превосходству, они оба умерли несчастными, тоскуя друг по другу, проклятые выбором, который заставила их сделать любовь.

Настоящий конец. Их любовь была ненасытной. Они желали друг друга до мозга костей.

— Сейчас вас примут.

Я подняла голову на хорошенькую секретаршу, которая стояла передо мной. Должно быть, я глубоко погрузилась в свои мысли, раз не заметила ее приближения, хотя на ней были шестидюймовые каблуки, а пол мраморным. Это необычно для меня. Я всегда начеку, слежу за тем, когда люди приближаются, чтобы подготовиться и сыграть любую роль, необходимую в данной ситуации.

Я попыталась улыбнуться ей в ответ, но у меня было такое чувство, что улыбка получилась кривоватой и неуместной. Однако ее глаза не потускнели. Работая в таком офисе, да с такой внешностью, она, вероятно, ежедневно сталкивалась со всякой ерундой. Незнакомка, которая не умела улыбаться, вероятно, была лучшим клиентом по сравнению с богатыми придурками, пытающимися подцепить ее.

Я отложила книгу, встала, разгладила юбку и последовала за ней по коридору. Стены были украшены картинами. Абстрактными, дорогими, скорее всего, знаменитыми, если бы я нашла время, что-нибудь узнать об искусстве. У меня было время, чтобы вытеснить лишь события трейлерного парка из своей жизни — я изучала хорошее вино, дизайнерскую обувь и одежду, известных личностей, и обо светском этикете — искусство было единственной вещью, которой я избегала. Люди, бубнящие о том, сколько они заплатили за ту или иную «вещь», были противными и полными чувства собственной важности.

С другой стороны, это были девяносто девять процентов моей клиентуры. Более чем вероятно, что этот клиент не будет исключением. Поскольку встреча была назначена в последнюю минуту, у меня не было времени изучить его. Всякий раз, когда бралась за дело, клиента, я старалась узнать о нем все, что можно. Не только о должности. Но и о личной жизни. О детстве. Еще одна особенность во мне, которая способствовала моей гораздо более высокой, чем обычно, зарплате, офису и общему рейтингу. Коллеги называли меня «подхалимкой».

Вот почему не считала эту встречу чем-то невероятным, хотя она и была в высшей степени необычной. Я отлично справлялась со своей работой и была привлекательна, но не понимала, почему фирма так рисковала, посылая лишь меня.

А может это был не их выбор.

Что-то покалывало у меня в затылке, когда секретарша открыла дверь, и я услышала тихое бормотание изнутри. Она проскользнула мимо меня с натянутой улыбкой.

Я остановилась, как только вошла в кабинет. Как только до меня донесся запах. Всего за секунду до того, как я его увидела.

Он.

Дыхание покинуло мое тело. Я провела прошлую неделю, изо всех сил стараясь забыть об этом мужчине, его руках на мне, его губах на мне, его члене внутри меня. Провела прошлую неделю, пытаясь быть идеальной невестой для своего все более отдаляющегося партнера. Меня терзало чувство вины, и была убеждена, что он учует это по моему запаху, поймет, что я изменилась.

Я пыталась понять, что делать со своим женихом.

Я пыталась не думать о нем. А он сейчас сидел за дубовым письменным столом.

Это не случайное совпадение. Я это сразу поняла. Жизнь так не складывается. Кто-то этому посодействовал. Кто-то, кто знал фирму, в которой я работаю.

Он наблюдал за мной. Пожирал меня. Упиваясь моим шоком и моим голодом.

Наслаждался тем, что он вывел меня из равновесия. Хоть и не знала его имени, я поняла, что этот человек всех людей шокировал на своем пути. Он всех контролировал. Ему это не просто нравилось. Он нуждался в этом. Питался страхом. Вот почему ему хотелось знать обо мне все. Да, он хотел моей темноты. Но еще ему нужны были мои страхи. Чтобы использовать их против меня. На прошлой неделе я провела часы бессонных ночей, анализируя каждую секунду нашего совместного времени.

Я не могла вернуться назад и пытаться так не реагировать, но могла контролировать свои будущие реакции. Для чего бы он ни привел меня сюда, отчасти это была игра. Отчасти это было наказанием за то, что я не пришла в ресторан. Уверена, что так он играл с женщинами, которые были до меня, но я не похожа ни на одну из них. Поэтому слегка вздернула подбородок, расправила плечи и медленно и уверенно направилась к креслу перед его столом. Он наблюдал за мной. Ничего не говорил. Перед ним не было никаких бумаг, он даже не взглянул на компьютер слева от себя. По крайней мере, мужчина не притворялся занятым. Но я понимала, что он был очень занят. Очень важный. Опасный. Скорее всего его время стоило миллионы. И он уделял мне свое безраздельное внимание, наблюдая, как я это все восприму.