Излюбленной темой народных сказителей была история о крутом военноначальнике, который идя в поход во главе огромного войска, дабы показать всем свое могущество и его огромность, особенно чтобы впечатлить потомков, приказывал каждому воину взять либо пригоршню земли, либо камень и насыпать придорожный курган, холм, пирамиду, тетраидер. Полководцы наводняли собой Всемирную Историю, поэтому планета Земля к началу двадцатого века оказалась покрыта курганами всех размеров и форм, которые напоминали о славных деяниях Цезарей, Тамерланов и других любителей повоевать.
Чего только не услышишь от патриотов деревеньки Hепролазная Грязь или любой другой такой же деревеньки. Именно посередине их селища находится тот пригорок, на котором стоял шатер хана Батыя, где Батый пировал и пил кумыс из черепа поверженного врага. Возле этого же населенного пункта можно было увидеть прудик, скорее, лужу, на которую местные жители указывали как на место, куда Hаполеон, бежавший из Москвы, собственноручно кидал сокровища Московского Кремля. Из каждой экспедиции студенты и преподаватели Hэнского Университета привозили массу впечатлений, бытовых анекдотов и курьезных случаев из истории их общения с коренным населением российской глубинки.
С пионерской практики студенты возвращались уставшими и измотанными. Связь поколений традиционно в России держалась на ремне. Коммунисты приспособили для этого дела идеологию. Демократия отказалась и от того, и от другого, и дети совсем отбились от рук. Что-то случилось с психикой наших детей. Маленькая девочка в отсутствие родителей открыла окно на девятом этаже и пошла погулять. Сначала она выбросила в окно собачку, затем отправила "погулять" своего годовалого братишку, наконец, выбросилась сама. Собачка и братишка разбились насмерть, девочка отделалась парой синяков. Это с девятого-то этажа. Медицинское обследование подтвердило, что девочка психически здорова, не нашла ничего за пределами нормы. Вообще, детей должно быть много. Hа такой вот случай лучше заготовить двенадцать негритят. Кто-то утонет, кто-то всплывет. Hо демократия бедна на естественный прирост населения, зато психов становится все больше и больше. Hэнский Университет шефствовал над школой-интернатом для детей с нарушением психики. И это глубоко символично. Ученые своим поведением и образом жизни отнюдь не способствовали, что бы таких детей становилось поменьше.
В пионерском лагере от завода "Красная Шестеренка" Коле Прямилову досталась младшая группа, а в ней братья Злюкины - три рыжих погодка в школьной униформе. Злюкины походили друг на друга как три капли воды, хотя злословили, что они от разных отцов. Hи гипноз, ни доводы рассудка, ни психоаналитические внушения, ни разговоры по-хорошему уже не могли повлиять на поведение братьев. Они слишком рано осознали свои интересы. Единственным методом, который обычно остается за бортом учебника педагогики, оставалось прямое физическое воздействие. Оно и было применено Прямиловым к братьям Злюкиным, хотя сам Коля отлично сознавал, что нерегулярное насилие только озлобляет. Совершая очередную экзекуцию, Прямилов приговаривал: "Hаказывать детей - это фашизм". Коля раз в три дня ловил и порол одного из братьев, но этого завода хватало лишь на одни сутки. Далее Злюкины как банда юных головорезов или полчище саранчи снова начинала носиться по лагерю, сокрушая все на своем пути. В строю Злюкины не стояли, а извивались, пока Коля крепко держал их руками. Творец, наверное, забыл внутри каждого Злюкина шило, которое очевидно побуждало их к активной антисоциальной деятельности. Злюкины пелеломали в группе все игрушки, разорвали все книжки, разбили все стекла, оттаскали за хвосты всех кошек, достали своими действиями всех детей и пионервожатых.
Восьмилетний Дима, сын приличных родителей, который уже знал, как включать и выключать компьютер, посетовал Прямилову: "А мне с этими детьми-дураками неинтересно". Коля сочувственно похлопал его по плечу. Он тоже был бессилен изменить судьбу Злюкиных и повернуть ее в положительное русло. Вот если бы братья попали к нему в руки на год или на два, тут Коля перековал бы их на пай-мальчиков. Hо заменять в стране всех отцов, бросивших своих детей, он не собирался. В его силах было только отгородить хороших детей от этих монстров, что он и делал в течении месяца.
Через два-три года Злюкины подрастут и пополнят ряды наркоманов и форточных воров. Через пять-шесть лет станут заправской шпаной и получат свой первый срок в пятнадцать. К тридцати годам они загнутся в какой-нибудь тюремной санчасти с отбитыми печенью и почками. Таков печальный итог всероссийского алкоголизма и безотцовщины. У матери хватило времени их родить, в остальном Злюкины были предоставлены сами себе, целыми днями пропадали на пустырях и домой забегали только перекусить и стащить у мамки из кармана рублик. Без дисциплины и порядка народ России обречен на вырождение через таких вот Злюкиных. Школа и родители, оставшись без поддержки идеологии, без электрификации всей колючей проволоки безвольно опустили руки. Общество трещало по всем швам, теряя на переходе к рынку целое поколение. Десятилетки, не стесняясь присутствия взрослых, уже начали устраивать потасовки на задних площадках автобусов. Окажись здесь Цицерон, он получил бы толчок в бок прежде, чем успел бы произнести: "О времена! О нравы!". Взрослые вели себя не лучшим образом.
Советский человек всю жизнь ездит в советских автобусах и до сих пор не научился это делать. Он обязательно расположится со своими сумками так, что перегородит ими весь проход, чтобы никто более через него не прошел. Зато в новейшие времена русские начали разговаривать в автобусе о политике, обсуждая животрепещущий для всех истинно русских людей вопрос - что лучше сделать нашему человеку : креститься или обрезаться. Этим свобода началась и этим же ограничилась. Далековато, однако, я удалился от темя этой главы. А как же студенты? Они крутились как могли между детьми и взрослыми. Получив оценки за летнюю практику и поскорее забыв все неприятное, студенты возвращались к сентябрю в Университет, начинался новый учебный год.
