Милованов улыбается:

Я бы тебя понял, если бы ты сам был пролетарием. А ты – художник. Они всегда отдельно. Ты свободный и чистый

Сэми:

А ты?

Милованов оправдываясь:

Я же не кичусь. Вещи не приносят счастья. Это сублимация

Сэми:

Я вижу это по твоей роже

Милованов:

Мещанской?

Сэми:

Несчастной

Смеются. Молчат оба. Милованов курит. Тишину нарушает водитель:

Филипп, едем?

Миловано ему одобрительно кивает. Сэми:

Ты даже сам не водишь свой Майбах

Милованов:

И какой вывод ты из этого делаешь?

Сэми:

Ты – несчастный пустой человек

Милованов:

Я не спорю. Я погряз в плоских глубинах. Примитивных действиях. Посредственных событиях

Милованов садится на пассажирское сидение назад. Сэми напоследок окрикивает его:

И как она? (взглядом показывая на второй этаж)

Милованов:

Никак

Сэми себе под нос бубнит:

Ну, еще бы. Как обычно

Черный Maybach 62S выпуска 2009 года начинает движение. Милованов безучастно смотрит в стекло. На нем появляются брызги дождя. Водитель спрашивает:

Дождь зарядит на всю неделю. Будете сегодня бегать по набережной?

Милованов:

Буду

Водитель:

Некомфортно же. Мокро

Милованов:

Нормально

Водитель себе под нос:

Ясно. Понятно. Чему тут удивляться. Как будто наказывает себя

Милованов:

Прибавь громкость

Водитель делает громче песню Lost Day группы Other Lives. Это основная музыкальная тема Филиппа Милованова. Они едут молча, слушая музыку, через красивый город, тонущий в дожде. Милованов безучастно и безэмоционально, холодно и отстраненно смотрит на сменяющие друг друга панорамы витрин и огней. Кажется, что мокнущий мир за окном радостнее, чем он – красивый, с выразительными скулами и длинными ресницами городской денди, с легкой щетиной, подчеркивающей для всех вокруг, кто еще не понял, что ему на все плевать. Но не потому что он пресытился и жизнь ему наскучила. Рана глубже. Он заходит в свою квартиру с видом на набережную. Снимает свой хороший костюм, небрежно кидает его на пол, переодевается в спортивную одежду и отправляется бегать по набережной. Идет дождь.

Очень красивая набережная, нет ни души, кроме бегущего Милованова. Камера перемещается под крылечко небольшой кофейни на берегу с напитками формата to go. На его пороге под крышей сидит девушка в спортивном костюме и прячется от дождя. В ее наушниках играет песня Sit down by the fire группы The Veils. Это основная музыкальная тема героини. Она наблюдает за пробегающим Миловановым и он цепляет ее взгляд.

ТИТР: Глава Третья: Бьянка Арну

Бьянка поднимается со ступенек маленького кафе и бежит, повторяя траекторию Милованова. Она не знает – кто он. Но он так хорош собой и что-то мистическое есть в этом моменте. Набережная длинная. И он не смотрит назад. Пробежав ее до конца, он возвращается и заходит в маленькую кофейню, на ступеньках которой сидела Бьянка. Она повторяет его путь, но старается, чтобы Милованов не заметил ее. Он берет воду и бежит дальше. Бьянка заходит внутрь кофейни и спрашивает продавца:

А кто он?

Парень – продавец пританцовывает и, не снимая наушников, отвечает:

Не знаю. Каждый вечер бегает по набережной. Недалеко, видать, живет. Красавчик, ну. Вы бы так не палились

Бьянка ничего не отвечает, выходит из кофейни и смотрит в след убегающему Милованову. Потускнев еще сильнее, она идет пешком. Идет долго под дождем. Задерживается на остановке с козырьком и читает объявления. Срывает номерок с одного и идет дальше, кутаясь в куртку с капюшоном. Доходит до места, где уже сидит Роман и ждет ее. Это красивое здание с колоннами, роскошная крыша с лепниной прикрывает от дождя территорию. Он протягивает ей стакан с кофе с чужим именем. Бьянка берет стаканчик, нюхает кофе и читает надпись: «Илья». Иронизирует:

Илюша осталась без капучино на альтернативном молоке?

Роман:

Вижу – адаптировалась к большому городу. Выучила необходимые слова

Бьянка:

Скоро кончатся города в этой стране, где я неудачно вышла замуж

Роман:

Ты не выходила неудачно замуж. Ты удачно не вышла замуж. Значит, мы на верном пути. Сделаем работу над ошибками, проанализируем и пустимся в бой. И у меня хорошее предчувствие. Потому что сегодня я встретил ЕГО. Твоего нового последнего героя. Кандидата на роль твоего мужа. О таком не то что ты, но и я мечтать не мог

Бьянка:

Нет. Я – пас. Последнее «нет» от последнего «полумужа» охладило мой пыл продолжать этот бунт. Бессмысленный и беспощадный. Эту борьбу за выживание. Почему бы нам просто не умереть? Мы – лишние люди, братишка. Нас никто не хотел и никто не любил

Роман:

Ты что, Ремарк? Сколько раз я гасил твой негатив. Думаешь, у меня нет козырей на финальную битву?

Бьянка:

У тебя каждый шаг – финальная битва

Роман:

Да. Нас ждут великие завоевания. Итак. Наш новый объект – Филипп Милованов. Сказочно смазлив, большегуб, неразборчив в связях. Его соблазнить будет несложно. Все, как ты любишь. Гедонист, сибарит, но знает себе цену. Педант, очевидно, зануда и нытик. Уязвим, брезглив, изливает нарциссизм всеми клетками. Но не поверхностный. Взгляд глубокий и очень тоскливый. Пустой. Но не от пресыщенности, а как будто у него что-то забрали. Если найти и надавить на нужную кнопку, он – твой. Еще, он владеет новым в городе модным ночным клубом CocoBongo. Они только открылись, и сейчас идет набор танцовщиц. Ты пойдешь туда завтра и получишь эту работу

Бьянка показывает сорванный на остановке номерок от объявления:

Нет. Я пойду в хоспис и устроюсь санитаркой. На оклад. Начну жизнь как и все. Работа. Ночлег. Сиюминутные радости. Смерть.

Роман:

Ты не умеешь ухаживать за больными детьми

Бьянка:

А танцевать эротические танцы я умею?

Роман:

Ты не совсем меня поняла

Бьянка:

Это ты меня не понял. Я устрою себя на работу и никаких попыток фальшивого замужества больше не предприму. К тому же (мечтательно смотрит на другой берег, который хорошо видно оттуда) мне кое – кто сегодня понравился

Роман:

О чем, черт тебя дери, ты говоришь?

Бьянка:

Я встретила его сегодня на набережной. Он – мужчина моей мечты

Роман:

А ты? Девушка его мечты?

Бьянка:

Мы не разговаривали

Роман:

Ладно. Он хотя бы в курсе, что ты существуешь?

Бьянка:

Нет

Роман:

Вокруг сплошной синдром Адели. Эти бесконечные безответные страдания по тому, кто тебя даже не знает, зато ты дорисовала его в голове

Бьянка:

Синдром Адели? Адели Гюго?

Роман:

Да. Сегодня я на Гюго хорошо заработал, кстати. Нам хватит на еду и ночлег. На ближайшее время. Пока ты не выйдешь замуж за Милованова. А не того с набережной, образ которого докрутило твое сознание и воспаленное воображение, изголодавшееся по романтике

Бьянка:

Ты все сразу относишь к патологии. Всюду тебе мерещится синдром Адели, потому что только его и знаешь. Хотя это и не медицинской термин даже. А литературный оборот

Роман:

Если бы не синдром Адели, которому подвержен каждый из нас, нам не на что было бы жить

Бьянка:

Бедный Гюго, не видит – как недуг его покойной дочери интерпретирует в угоду себе, мой брат – самозванец. Синдром Адели – это единственное психическое расстройство, которое ты услышал на лекции доктора медицинских наук, и теперь пришиваешь его ко всему

Роман:

Может, у меня синдром Туретта

Бьянка:

Нет

Роман:

Синдром Мюнхгаузена?