– Так что ты от меня требуешь? – тихо спросил Курилов, сжимая руки в кулаки с такой силой, что побелели костяшки пальцев.
– Как бы это отвратительно ни прозвучало – защиты.
– Это не звучит отвратительно. Вы с мальчиками – единственное, что мне дорого в жизни.
– А как же твоя дочь?
– Она мне не дочь, Милаш.
– Поэтому ты к ней ездил и проводил время, папа?
Я не выдержала, спросила… Голос сорвался и вновь стал истеричным. На последнем слове воздух в лёгких закончился и оно прозвучало предсмертным всхлипом.
– Это всё в прошлом. Между мною и Лидой ничего не было…
– Да в том и дело, что было! Неужели ты этого не понимаешь? Неужели вот это, – я помахала в воздухе мобильным, – не более интимно, чем то, что происходит между людьми в постели?
Я сжала переносицу пальцами, мысленно давая себе приказ успокоиться. Сейчас для меня важным было лишь спокойствие – моё и мальчишек. И я собиралась в первую очередь донести это до мужа, а во вторую – сама приложить к этому руку.
Я чувствовала – эта ужасная женщина не остановится. Чего она добивалась, я не знала, но готова была встать с ней лицом к лицу и отвоевать то, чего она не имела права касаться своими нечистыми руками.
– Все эти годы я считаю себя виноватым в смерти Валеры. Это то, что лежит на моей душе мёртвым грузом. То, что не даёт спать ночами. Я пытался делать хоть что-то, чтобы груз стал хоть немного легче.
Откровения Арса были слишком запоздалыми. Я имела право все эти годы тоже знать, тоже принимать решения относительно своей жизни.
– Я твоя жена, Курилов. Твой партнёр, а не бессловесная скотина, за которую ты делаешь выбор. Уверяю тебя – расскажи ты мне всё вовремя, я была бы более… понятливой. Если конечно, не обнаружилось бы, что ты ещё выступаешь большой такой грелкой для снятия душевных болей Лиды.
– У нас с ней ничего не было…
– А проверить это я не могу, прости. – Я развела руками. – Ни проверить, ни поверить. Кредит доверия исчерпан, Арс. По нему ты мне ещё и должен…. С процентами.
Я поднялась на ноги и направилась к выходу из комнаты. На пороге обернулась и проговорила:
– Пока прошу тебя собрать вещи и уехать. Мальчишкам скажу, что у папы образовалась командировка.
Кольнула мысль о том, что любая другая бы подумала, что сама отдаёт в руки другой мужчину. Но я точно не стану изводиться такими идиотскими мыслями.
– Повторюсь – всё, чего я требую – защита. Пусть эта женщина забудет про мои странички, про наш с Яром и Вовой блог. Пусть даже не думает, что может нагадить там, где это будет видно. Ведь там, где не видно, она уже нагадила…
Оставив Курилова, я вышла и направилась к сыновьям. Мне нужно было отвлечься на заботы о них, собраться с мыслями, а потом сделать то, на что я уже решилась.
Я собиралась встретиться с Лидой один на один и узнать её версию случившихся в прошлом событий.
Она согласилась сразу же. Я услышала в голосе бывшей Курилова заметное облегчение, и мне, в противовес потребности выяснить правду, сразу захотелось сказать ей, что передумала.
– Я сейчас далеко от клиники не уезжаю. Постоянно с Никой. Ты можешь приехать в кафе «Арлекин»? Это на углу Вяземской и Товарищеского?
– Я могу встретиться с вами, – сделав упор на этом слове, ответила Лиде, – где вам будет удобно. Через пару часов, подойдёт?
Я вынуждена была призвать на помощь все свои силы, какие у меня имелись в наличии. И моральные, и физические. Потому что казалось, что меня уже ноги не держат.
– Подойдёт, конечно, – с готовностью отозвалась Лидия и добавила: – Спасибо вам, Милена.
Нажав «отбой», я скривилась. Наверняка она думает, что я еду обговорить с ней тактику дальнейшего сбора средств. Что ж, в любой другой ситуации я бы действительно прониклась и помогла, но не сейчас. Не в тот момент, когда понимала, какую непомерную цену заплачу за то, чем должен заниматься кто угодно, но только не я.
Собиралась на эту встречу я особенно тщательно. Пару раз даже смывала макияж и наносила его заново. Придирчиво рассматривала себя я зеркало, но изъянов не находила. Хотя, за такие мысли мне в принципе стоило себя обругать. Я любила свою внешность – пышные светло-каштановые волосы, выразительные глаза. Губы полные, но не те «вареники», которыми сейчас светила чуть ли не каждая вторая, а совершенно естественные, настоящие.
Не красавица по общепризнанным меркам, но и не уродина. Я себе нравилась. Так почему сейчас, глядя в зеркало, подспудно выискивала в себе какие-то минусы?
Разозлившись, я накрасилась так, как делала это всегда и, надев простое, но элегантное платье, отправилась на встречу с Лидией.
С того момента, как мы виделись в последний раз, она стала ещё более уставшей и бесцветной. Как будто бы, теряя дочь, и сама растворялась в пространстве.
– Добрый вечер, – поднялась она из-за столика, когда я подошла. Улыбнулась заискивающе: – Я так рада, что вы согласились.
Я поздоровалась в ответ, устроилась напротив, принялась изучать меню. Есть и пить не хотелось. Нашу встречу я желала завершить как можно скорее, но приходилось действовать спокойно, не делая лишних движений.
– Мне латте и малиновый чизкейк, пожалуйста, – озвучила заказ официанту.
Самая настоящая калорийная бомба, посыпанная опасностью получить гипергликимию. Но уж как вышло.
– Зелёный чай, – выбрала Лидия, и когда официант удалился, посмотрела на меня с немым вопросом во взгляде.
Я отложила меню и взглянула на сидящую напротив женщину. Честно говоря, мало представляла себе, чтобы Арс заинтересовался ею, встреть сейчас, а не несколько лет назад. Ну, или я плохо разбиралась в мужчинах и в муже в частности.
– Это вы отправили мне то видео, где ваша дочь называет папой моего супруга? – задала я первый вопрос из множества имеющихся.
Едва ли не самый для меня важный.
Лида потупила взор. Она не удивилась, не нахмурилась, не переспросила, о чём идёт речь. В принципе, могла уже и не отвечать, всё оказалось яснее ясного.
– Лишь для того, чтобы вы убедились – я не лгу. Ника считает Арсения отцом.
– Считает? – вскинула я брови. – То есть, это не так? А как же свидетельство о рождении?
Я задавала вопросы, на каждый из которых жаждала получить ответ.
– Это так… По документам. Но если с биологической точки зрения – отец Никуси Валерий. Вы знаете о нём?
– Знаю. И давайте сразу договоримся. Вопросы здесь буду задавать я.
Лидия поджала губы и уставилась прямо перед собой. Я могла поклясться – не будь она в зависимом положении, показала бы мне, по чём в деревне рубероид.
Отогнав от себя чувство морального удовлетворения, совершенно неуместное и неправильное, я, смягчив тон, спросила:
– Вы ведь были девушкой Курилова несколько лет назад?
Лидия подняла на меня взгляд. Воспользовалась паузой, которая возникла из-за того, что принесли наш заказ. Я видела, что она переводит дыхание.
– Да. Мы с Арсением встречались. Уверена, он уже рассказал вам об этом.
«Ага, рассказал. Методом применения раскалённых клещей», – подумалось мне, но вслух я, разумеется, говорить этого не стала.
– Именно.
– И то, что мы с Валерой полюбили друг друга?
Пристальный взор, который я стоически выдержала, дал понять – Лида будет проверять меня. Станет задавать сама вопросы, что бы я там ей ни озвучила.
– Вы полюбили его лучшего друга, ушли к нему. Затем Валерий погиб, а вы пришли к Арсу беременная и шантажом заставили его стать отцом вашей дочери. Так?
Лида стушевалась, а я сжала челюсти. Про кофе и чизкейк забыла напрочь – сейчас мне было не до таких мелочей.
Похоже, Курилов рассказал мне если не всю правду, то значительную ее часть. И ничего нового узнать от Лиды я попросту не могла.
– Я была растеряна и в ужасе. Валеры не стало… у меня был небольшой срок. Я очень корю себя за то, что вообще думала об аборте. Может, сейчас я получила наказание? Может, моя девочка тогда ощутила себя ненужной и потому умирает?
