Сбить корабль – значило разрушить даже призрачную надежду на продолжение проекта, ведь создание Аномалий открывало головокружительные перспективы в деле переброски грузов хотя бы внутри системы, а в перспективе (как знать?!) может и между звёздами. Возможное касание «туннеля» атмосферы было спрогнозировано ещё до погружения Афалии и Элана, как и то, что эволэки могут стать, и стали, «фокусом» бури. Это был очень нежелательный вариант, ведь сильнейшие атмосферные течения, которое породит, и уже породило, столь грубое вмешательство аномалии, даст противникам в руки серьёзные аргументы, и соответствующие инстанции наложат запрет на дальнейшие эксперименты. Что тогда? Многолетние дискуссии учёных, кропотливый анализ полученной из катастрофы информации? Бесконечные прения с противниками этого, чего уж греха таить, опасного и неизведанного способа перемещения в пространстве?
Анна не давала приказа до самой последней секунды, ибо успешная посадка «Акулы» нужна позарез! Она позволит сгладить многие острые углы, позволит говорить о броске сквозь время и пространство как о первом полёте человека в космос: да, риск был большой, согласна, но это наше будущее!
Аналитические отделы и орбитальной станции, и наземных систем слежения практически синхронно послали на экран во дворец обнадёживающие данные: траектория, скорость, режим работы силовой установки, всё говорило об успешном выходе корабля из воронки. «Акула» не падала, а именно снижалась, раздвигая всё уплотняющийся воздушный океан огненным хвостом своего двигателя, держа курс к поверхности.
– Отменить запуск! – Императрица испугалась собственного крика, таким долгожданным и неожиданным он оказался для неё самой…
Валера и Денис вопили от восторга – всё получилось в лучшем виде. Аномалия выдохлась совсем, и хотя грозовые тучи ещё крутили хоровод, а ветер неистово бил корабль в борт, но сбросить странника с траектории уже не мог. Обращённые вниз чаши радаров отслеживали поверхность и с лёгкость нашли и ИБиС, и бегущую от него в леса дорогу, и огромные, диаметром в километр, чаши, свободные от деревьев, со спечённой реагентами почвой. Три такие посадочные площадки были построены вдоль безлюдной трассы с интервалом в двадцать пять километров, и теперь их корабль быстро, но не избыточно быстро приближался к центральной.
– Выпускаю опорные мачты, – доложил Холодов, и тронул кнопку.
Корпус «Акулы» мелко задрожал: раскрылись уложенные вдоль корпуса обтекатели, тугие струи воздуха преодолели силу сопротивления замков, и шесть мачт потянулись вниз, готовясь принять на себя всю силу отнюдь не мягкого контакта с землёй…
Смерч, злой от досады, утихал, смирившись с невозможностью догнать беглецов. С чёрных небес на исстрадавшуюся от ветров землю хлынул ливень, словно стараясь спрятать за завесой потопа искалеченные ураганными ветрами леса.
Но затеявшие всё это светопредставление экспериментаторы и не думали сбрасывать ход – облака разорвали огненные вихри садящегося чуть ли не им на голову космического пришельца. Созданная специально для этого случая площадка была всего в паре километров от «Бронтозавра», а транспортник запросто мог изжарить их живьём, так что, Амма с ещё большим напором гнала бронемашину вперёд, ещё круче входила в повороты. Снова и снова она била импровизированным форштевнем преграждающие дорогу деревья, уже скрипели и бросались во все стороны снопами искр колёса – грузовик летел вперёд уже практически на ободах, и только чудовищная мощь двигателя, помноженная на неистребимое желание выжить любой ценой, позволила продолжать гонку.
Грохот садящегося корабля уже заглушил все звуки мира: ветер, настоящий заветный потоп, что рушился вниз из рассвирепевших небес, надсадный рёв танкового мотора, отделённый от салона только тонкой бронёй, всё уступило место невероятному гулу работающего на полную мощь маршевого двигателя «Акулы». Движение корабля вниз уже практически не отслеживалось глазом, когда струя нагретых до невероятной температуры газов коснулась центра бетонного круга.
Во все стороны от точки удара огненного хвоста рванулись волны огня. Подхваченные новым рукотворным ураганом поваленные внутрь круга деревья вспыхивали, словно спички, и снова устремлялись вверх, расчертив воздух дымными дорожками. Эти снаряды крушили всё на своём пути: валили своих устоявших под напором ветра братьев и сестёр, дробили скалы, поднимали фонтаны вмиг вымокшей земли.
Амма ударила по тормозам, как только дистанция до места приземления достигла безопасной, с её точки зрения, величины, прямо посреди сотворённого хаоса из рухнувших зелёных исполинов, вывороченных из земли камней, взбесившихся ручьев. Крона одного из грабов, перегородившего путь, смялась о лобовой стекло, под днищем заскрипели булыжники, и бронемашина, вильнув, встала, как вкопанная поперёк полотна.
Как только жуткий скрежет камня по металлу возвести остановку, Хельга рассталась с поручнем, и припала к боковому окошку, чьё внешнее стекло было покрыто паутиной трещин от удара брошенного смерчем ствола сосны.
«Акула» уже наполовину скрылась в огненном вихре, уже складывались под огромной массой корабля посадочные мачты: они были одноразовыми, и гасили энергию колосса собственным разрушением, складываясь наподобие металлической гармошки. Испарённая пламенем двигателей вода поднимала настоящие облака пара.
Несмотря на чудовищный ливень, по всему периметру бетонного круга пылали деревья, не выдержав борьбы с нестерпимым жаром, и подсвеченный пожарищами корабль казался пришельцем из ада, весь озарённый багряными всполохами.
Но он тоже устал. Рёв быстро стихал, хотя погасить в считанные минуты реактор, естественно, было невозможно, но подача топлива в активную зону уже прекратилась. Огонь из дюз иссяк, схлопнувшись до небольших лепестков оранжевого цвета, облака пара разметал стихающий ветер…
Мир тесной кабинки изувеченного бронеавтомобиля заполнился более привычными звуками звенящих по металлу капель ливня, да воем ветра, который носил по небу стаи листьев и небольшие ветки, что бессильно царапали металлические бока и толстые стёкла грузовика. Тускло мерцали лампочки аварийного освещения, медленно, но верно подтачивая силы питающих их аккумуляторов. В их неверном мерцании стали видны зашевелившиеся на лежаках эволэки.
– Финиш, – едва слышно выдохнула смертельно уставшая Амма, навалившись на руль.
Всё же она биоробот, а не киборг, и гонка выжала её до капельки, но гонору не убавила. Повернувшись к своим подругам, она гордо воскликнула:
– Мищенко отдыхает! С сегодняшнего дня лучший гонщик Новой России – я!!!
Хельга и Катя, пропустив мимо ушей бессовестное попрание заслуг знаменитого спортсмена, отстёгивали привязные ремни, слушали хриплое дыхание девушки и парня, читали моторику их сердец, отмечая стремительное возвращение биения хрупких органов к нормальному ритму. В глазах уже блестел разум, пусть ещё и взбудораженный стремительным возвращением в родной мир.
Катя вмиг из снежной королевы превратилась в нормальную женщину:
– Всё хорошо, ты дома, – голос ласковый, тёплые руки гладят бледное лицо Афалии, смахивая холодный пот.
Девушка прижимается к её груди, судорожные вдохи уже не похожие на всхлипы, постепенно уступают место глубокому, пусть и не ровному, дыханию, по выражению лица ясно – она сознаёт, кто она и где находиться. Пока этого достаточно.
Элан буквально повис на своём кураторе, уткнувшись носом в плечо, с переменным успехом приводя дыхание в порядок – организму отчаянно не хватало кислорода, будто только что за спиной осталась марафонская дистанция. Его разум ещё не сознавал, что эта дистанция измерялась миллионами километров, а спринтер был не человеком, а огромным транспортным кораблём. Он не смог бы ещё ответить на вопрос, какими величинами измеряется путь, что проделали Литан и Лис из далёких миров, но знал точно – он уже дома.
Но кое-чего не хватало в этом старом-новом доме, и оба эволэка, как по команде, забеспокоились, испуганно зашарили расширенными глазищами по обитому мягкими матами салону. Уже через секунду девушка и парень отлипли от киборгов и стали судорожно шарить по коморке взглядами, тянули воздух носами, и на четвереньках двинулись вглубь салона. Тяжёлое дыхание сменилось тихим поскуливанием, и Хельга уже поняла, чего именно не хватает для настоящего счастья подопечным.
