Хельга хохотала от души, глядя на одеревеневшее от полного ступора лицо своей коллеги – Лариса не могла поверить во всё случившееся. Сначала «чудесное спасение» двух рыжих разбойников в «лисьем» ЭМ, а теперь ещё и на эфирной Эликомо попавшую в беду бойцовскую рыбку удалось без лишних осложнений заставить окунуться в привычную среду обитания.

Драбкина прекрасно понимала, что они сумели найти ещё и панацею от излишне острой обратной связи, которая часто является причиной образования Эха – самого опасного явления, без преувеличения ставящего эволка на грань физического выживания. Именно в моменты критического положения вещей в Эфирном мире, когда контактёр, а точнее его ментальная проекция, попадает в сложную ситуацию, и происходит прорыв человеческого Я в Океанес.

Стремление выжить любой ценой будит в человеке инстинкты, пробуждает невероятную силу, добавляет остроты реакции, нередко позволяя на волосок разойтись со смертью. Эта звериная сторона обычно спит где-то в глубинах сознания, и проявляет себя в стрессовых ситуациях: на войне, стихийных бедствиях, техногенных катастрофах, заставляя хрупкое тело драться с невероятным упорством за саму возможность дышать. Любой человек, прошедший по лезвию ножа подтвердит правоту этих слов.

Но с эволэком всё иначе. Отдавшись звериной природе, чему-то первобытному, он с трудом воспринимает взрывное пробуждение собственной человеческой сущности. Результат нередко плачевный – Лариса Константиновна на заре своей карьеры потеряла одного подопечного, а уж сколько видела «уходов» у своих коллег…

Сеть, связывающая операторские кабины, гудела растревоженным ульем – естественно, весть о произошедшем вмиг облетела всех кураторов, подняв на ноги даже тех, кто позволил себе немного расслабиться и подремать прямо на рабочем месте.

– Мы с Эланом, Лесавесимой, покойной Ханнеле, и Хильей ещё до кризиса обсуждали в общих деталях возможность использовать дитя, уже зрелого, сформировавшегося, как наши крылатые сестрички, для гашения возникающих в Эфирных мирах кризисных ситуаций, – взялась разъяснить Хельга, отправив своё изображение и голос всем желающим слушать.

Сама женщина ловила своё изображение и не могла не видеть различий между собой и остальными кураторами: многие коллеги уже выжаты, как лимоны. Хельга, же, напротив, как и положено киборгам была полна энергии и целеустремлённости.

– С появлением Якоря, – продолжила она, – в том числе и его начальной стадии, Знаках, помещённых в ЭМ, проблема борьбы с «эхом» и притупилась и обострилась одновременно.

– Да, – согласилась Амма, беспардонно поправляя нижнее бельё прямо перед камерой, – С одной стороны, постоянное столкновение со Знаками ненавязчиво подталкивает эволэка к мыслям о человеческом бытие, что делает реакцию при Эхе не настолько острой как раньше.

Что-то явно не ладилось с гардеробом, и электронная чертовка уже совсем бессовестно задрала короткую юбку, внимательно рассматривая трусики, и закружилась на месте, поворачиваясь к зрителям то передом, то задом, беспрестанно вертя головой. Кто-то от такого бесстыдства покатился со смеху, кто-то мученически закатил глаза, прося Небеса избавления от страданий, кто-то одними губами передавал чертовке нецензурную брань.

– Но с другой, – как ни в чём не бывало, продолжала бесстыдница, – до изобретения Якоря полный отказ от собственного Я возводил труднопреодолимый барьер на пути спонтанного всплытия, хоть это и почти без исключений приводит к очень тяжёлому выходу из Погружения…

Прервав речь, Амма скривилась, словно сжевала стакан соли, и, прорычав: да будь оно не ладно, стащила с себя трусики, со злостью швырнув не приглянувшуюся вещицу в угол операторской, и с облегчением рухнула на стул.

Тут уже ИБиС чуть не раскололо от атомного взрыва гомерического хохота. Натянутые нервы живых людей требовали эмоциональных разрядок, а Амма давала множество поводов и стравить пар и посмеяться над её чудачествами.

Когда, обессилив, волны смеха пошли на спад, и кураторы, вытирая слёзы, наконец, стали приходить в себя после бурного веселья, Хельга подхватила мысль:

– В случае с Литаной-Миррой, конечно, ничего по настоящему опасного не было – приливные волны заполнили бы разлом, и наша рыбка снова оказалась бы на свободе.

По мониторам пробежали красочные трёхмерные картинки, воспроизводящие то, что бы случилось не получили попавшая в беду эволэк «нежданной» помощи. Действительно капкан не был безвыходной западнёй, но послужил катализатором мощного Эха.

– Проще говоря, – взяла слово Анастасия Парфёнова, уже зрелая женщина, куратор Диолеи, – крылатые сестрички стали, так сказать, духовными защитниками эволэков?

– Именно, – утвердительно кивнула Амма, смакуя какое-то пойло личного изготовления.

С недавних пор она получила возможность наслаждаться прелестями бытия, и, казалось, стремилась наверстать всё упущенное за столетие прозябания в своей замкнутой электронной вселенной. Но беседа её занимала больше:

– Если Эфирные миры принять за некую совокупность… э-э-э… высокоэнергетических субстанций, то многое происходящее в них получает очень логичное объяснение. Есть душа эволэка, и есть то, что можно назвать сопутствующими эфирными образованиями, которые помогают ему жить в ЭМ. Это воздух, которым можно дышать, вода, которую можно пить, еда, свет, тепло – все они двигают эволюцию ментальной проекции вперёд.

– Но есть и обратная сила, – подхватила Люда Захарова, – такая же совокупность эфирных субстанций, которые мешают нашим подопечным, в частности те, что образовали разлом-ловушку для Мирры!

В принципе, это дано известные вещи, но… Именно свежая волна, в частности наблюдения Хельги за пробой Якоря, позволили ибисовцам разглядеть ещё одну возможность помочь юным храбрецам в их опасном путешествии по волнам Великой Реки. Это была практически целиком её идея – Элан даже не подумал использовать способности Хильи и Лесавесимы столь необычным образом. Рыжего плута интересовали более земные проблемы: сестрички должны были стать, и стали, прекрасными бойцами, во многом благодаря самоотверженности которых и удалось спасти институт. Но зря куратор неугомонного Лиса корила когда-то себя за некомпетентность – именно она и подтолкнула мысли людей на неожиданную в своей простоте дорожку.

Всё произошло практически случайно. Ольга припёрла своего подопечного к стенке, пытаясь добиться от него вразумительного ответа: как и почему в ЭМ, где создавались сёстры-двойняшки, оказалась она, любительница водных процедур, и Элан-второй, пилот планера. Иригойкойя честно пытался грамотно формулировать ответы, но из этого мало что вышло, зато куратор ухватила другую ниточку, и на очередных посиделках у камина выдала такую идею, что у ветеранов погружений пропал дар речи.

– Если принять во внимание тот факт, что природа Эфирных миров до сих пор остаётся загадкой, – Драбкина уже оправилась от шока и включилась в дискуссию, – то да! Раньше эволэкам приходилось самим выкручиваться из опасных ситуаций, и хотя они не гибли, но проснувшееся человеческое Я рвало связку ОЧК, и душа контактёра нередко уходила в Океанес совсем! Но теперь есть возможность дать им духовного защитника!

– Невероятно! – выдохнул кто-то.

– Может тогда есть смысл первое погружение новичка тратить именно на создание защитника? – Полякова уже мыслила не как куратор, а именно как член Учёного Совета. – Раз уж Якорь увеличивает количество относительно безопасных погружений в разы, то с нас не убудет!

* * *

Жизнь разбойников пошла на лад. Уже не приходилось тайком пробираться в кладовые – девушка со звёздными глазами изо дня в день угощала их всякими вкусностями, и лисицы всё больше и больше проникались к ней симпатией.

Они вместе играли в пустых коридорах в догонялки, и прятки, вместе коротали часы отдыха, грея друг друга собственными телами, а когда случались даже недолгие разлуки хвостатые забияки сильно тосковали, и очень радовались новой встрече.