Александр. Лорд Уитворт, господа, вы как-то болезненно на всё реагируете… на свой счёт принимаете… какие-то обиды у вас. (С улыбкой.) Да ладно вам, всё хорошо будет!
Уходит. Все смотрят ему вслед.
Фридрих. У вас тоже такое ощущение, что над нами издеваются?
Густав. Не понимаю… как им удалось договориться? Ведь с Наполеоном невозможно договариваться, это всем известно! Можно только уступить ему в том, что он просит…
Переглядываются.
Уитворт. Да, интересно, в чём он ему уступил, что у обоих такие довольные лица?
Перекрутка.
Наполеон сидит на троне и смотрит на Александра, который разговаривает с гостями. Вокруг него собралась политическая элита Германии.
Наполеон. А знаете… если бы русский император был женщиной, я бы сделал его своей любовницей… Ха-ха!
Все.
Наполеон (удивлённо). Да ладно, а вы бы нет, что ли?
Все. Хм… ну… будь он женщиной…
Наполеон (показывая фигу). Только вот вам!
Подходит Александр. Наполеон встаёт.
Наполеон. Итак, мы пошли подписывать договор. Так что ведите себя хорошо!
Идут к дверям. Выходят. Заходит Советник. Забирает стул Наполеона и уносит вслед за ним.
Сцена 19
Королевская спальня в императорском дворце. Полумрак. Александр в халате и в подушках лежит на большой кровати и ест пирожные. Наполеон сидит рядом, рассматривает лежащую на прикроватном столике карту Европы. Держит за руку Александра.
Наполеон. Теперь я знаю, почему ты никогда не ешь десерты на людях.
Александр. Почему?
Наполеон (вытирая ему нос салфеткой). У тебя всё лицо в креме… (Вытирает свою руку.) И руки.
Александр доедает пирожное, тяжело вздыхает и откидывается на подушки.
Наполеон (с нежностью). Ты грустишь, мой ангел? О чём ты грустишь? Тебя кто-то обидел? Я видел, как ты разговаривал с остатками идиотов из коалиции.
Александр. Меня все осуждают… я к этому не привык. Я привык всем нравиться.
Наполеон. Но ты нравишься мне! Я тебя люблю! Я больше, чем все! (Целует ему руку.) Ты моё сокровище… моё счастье… моя душа! (Целует ему вторую руку.) Моя жизнь, мой смысл, моя Виктория, моё предназначение, моя миссия… моя судьба, моя…
Александр (выдёргивая руки). Ладно, хватит уже…
Наполеон (смущённо). Перегнул, да?
Александр. Да… знаешь, мне приятно, что ты говоришь мне все эти слова, но когда их так много, они теряют смысл.
Наполеон (печально). А вот ты мне никогда не говоришь ничего такого…
Александр. Ах, ну мы же договаривались не говорить о любви и о политике!
Наполеон. Но как мне быть уверенным, что ты меня любишь?
Александр. Ну… А я могу как-то выразить свою любовь иначе… не словами?
Наполеон (почесав затылок). Ладно… можно я тогда возьму у тебя немножко солдат для войны с Австрией..?
Александр. Да, бери, конечно.
Наполеон хватает его и обнимает.
Наполеон. Вот же ж моё сокровище! Всё у тебя всегда есть, что мне надо…
Александр (обнимая его в ответ и незаметно вытирая руки о его рубашку). Ладно, нам надо что-то подписать хотя бы для виду… иначе как объяснить, чем мы тут занимались два часа?
Наполеон. Давай перепишем прошлое соглашение другими словами… (Ищет документ.) Где-то тут мы его положили…
Александр в смущении достаёт смятый лист из-под себя.
Александр. Ой…
Наполеон. Не страшно! Его всё равно, кроме нас, никто не увидит… а если что, я потом сам перепишу.
Александр. Лучше я перепишу. Не обижайся, но ты по-французски пишешь с ошибками…
Наполеон. Ох, ты даже французский знаешь лучше, чем я… мне даже неловко!
Александр. Ну и что! Моя жена знает русский лучше меня… я по-русски тоже с ошибками пишу.
Наполеон (хлопнув себя по лбу). Алекс! У меня же для тебя подарок!
Выходит из спальни. Возвращается с коробкой. Александр разворачивает коробку и достаёт оттуда золотую статуэтку.
Александр. Это…
Наполеон (радостно). Это ты! Из чистого золота! Я лично заказывал… Но это ещё не всё…
Снова выбегает из комнаты. Александр в растерянности держит статуэтку. Наполеон возвращается, двигая перед собой статую в человеческий рост.
Александр (в шоке). Но это…
Наполеон. А это я! Тоже из золота. На память.
Александр. Ну право, не стоило… (Смотрит на статую.) Дорого, наверное, очень.
Наполеон. Ага, очень дорого… но мне для тебя ничего не жалко! Тем более в твой день рождения.
Александр резко садится на кровати. В ужасе смотрит на него.
Александр. Какой сегодня день?!
Наполеон называет день. Александр вскакивает и начинает собирать разбросанную одежду с пола.
Александр. Кошмар! Я же сейчас должен быть… ужас! А послезавтра с утра меня уже ждут… Боже, в общем, мне надо срочно ехать обратно в Россию!
Наполеон (расстроенно). Но как же так… уезжаешь так скоро? Мы так мало были вместе!
Александр. Да я две недели здесь торчу!
Наполеон. Но ты же сказал, что у тебя там всё отлажено… министерства работают… Что они, без тебя не справятся?
Александр (одеваясь). Ты не понимаешь! Это Россия! Там всё может поменяться в один день! Я не удивлюсь, что я вернусь, а там… там нет ничего! Даже моего дома… о Боже, мне может быть некуда возвращаться!
Александр бежит к двери. Убегает. Наполеон вздыхает. Потом садится за стол, расправляет смятый лист и начинает переписывать соглашение.
Сцена 20
Граница Латвии и России. Ночь. Лес. Александр едет в карете на полной скорости. Карета тормозит. Александр вылезает наружу, проваливается в снег.
Александр. Господи, что такое? Что случилось?!
Кучер. Застряли, Ваше Величество… снега намело.
Александр. О нет! Только не это!!
Кучер. Смотрите, а там кто-то бежит с факелами.
Из леса выбегает Куракин и машет руками.
Куракин. Саша! Господи! А я за тобой! А ты здесь!
Александр бросается к Куракину.
Александр. Дядя Саша, что делать? Тут не проехать!
Куракин. Давай в мои сани пересаживайся… а то эта немецкая – дрянь! Нет у ней ходу по снегу… а это моё изобретение!
Александр пересаживается в карету-сани Куракина.
Куракин (всплеснув руками). Что ж ты… и без шубы! Зима на улице!
Александр. Торопился очень! (встревоженно.) Ну как там, все живы?
Куракин. Да живы-то живы, но тебя потеряли! Хорошо Елизавета Алексеевна придумала сказать, что ты заболел… (Шёпотом.) А то тут грешным делом прошёл слух, что ты помер… давно не видно было тебя в столице.
Александр. Ну вот, я живой… главное успеть, в полдень же заседание в Министерстве..! А я и забыл совсем…
Куракин. Ну что, переписал договор с Наполеоном?
Александр (удручённо). Переписать-то переписал… только я его там оставил…
Куракин. Где – там?
Александр. Да на прикроватном столе в императорском дворце… ну ничего, он мне его потом сам почтой вышлет. Его почта, сами знаете, быстрее нашей…
Куракин вздыхает и молчит. Смотрит в окно. За окном – мгла и вихрь.
Александр. Дядя Саша, раз мы уж тут пока едем до Петербурга… вы дорасскажите историю… ну, как вы уехали из Германии без матушки.
Куракин. Ну давай, всё равно тут делать нечего.
Перекрутка
Пруссия. Поместье Этюп. 1776 год. Из письма Софии-Марии своей подруге Генриетте Оберкирх:
«Ах, дорогая подруга! Как мне описать тебе, сколь сильное и потрясающее впечатление произвёл на меня князь Павел! Вот уже целый день, как он уехал, а я потеряла покой и аппетит! А это со мной, как ты знаешь, никогда не бывает! Я много слышала о загадочной русской душе, но его душа оказалась намного загадочней, чем я могла себе представить!
