Мелькнуло в роскошном царском поезде и пропало лицо императрицы.

«…Матушка государыня! Все тебе ведомо! Воззри же на верного слугу твоего, что в позоре, да мучениях безвинно дни влачит! Явись, явись как столп, светел и огнесияен!» …Бежит, бежит быстротечное время. Бедность, преследовавшая его, сделалась причиной многих зол и представлялась тридцатилетнему офицеру чуть не пороком.

В конце октября 1774 г. гвардии поручик ехал в Симбирск к находившемуся там командующему всеми войсками Казанской губернии графу Петру Ивановичу Панину. К тому времени народное восстание было разгромлено, Пугачев схвачен казачьей верхушкой и выдан. Усмиряя восставших, Державин выказал личную храбрость.

Капитан гренадерской роты лейб-гвардии Преображенского полка

…В сентябре 1774 г. он с небольшим отрядом гусар отбил у тысячной толпы киргизцев более 800 плененных ими немцев-колонистов. «По всему свету эхо пойдет», – отзывался об этом деле его командир князь Голицын. А прибывший на Волгу генерал-поручик Александр Суворов откликнулся одобрительным ордером: «Об усердии к службе ее императорского величества вашего благородия я уже много известен; тож и о последнем от вас разбитии киргизцев, как и послании партии для преследования разбойника Емельки Пугачева от Карамана; по возможности и способности ожидаю от вашего благородия о пребывании, подвигах и успехах ваших частых уведомлений…». Как ни приятна была аттестация самого Суворова, но не военная слава была его уделом.

«Портрет великой княгини Екатерины Алексеевны». Г.К. Гроот

Портрет Емельяна Пугачева

Военная карьера оборвалась самым курьезным образом. Державин, который мог своими сообщениями двигать корпусами генералов, посылать лазутчиков, казнить и миловать, допустил строевую оплошность, командуя ротой дворцового караула. Сам Румянцев – великий полководец, но в отношении ученья и щегольства солдат великий педант, – наблюдая из окна, полюбопытствовал, что за растяпа отдает столь неверные команды… В то время как на участников отгремевших войн пролился золотой дождь наград, Державин чувствовал себя обделенным.

«Князь Г.А. Потемкин-Таврический». И.Б. Лампи

Поручик решил обратиться с просьбой к всесильному фавориту, графу, подполковнику Преображенского полка Григорию Александровичу Потемкину.

Приехавшего к Потемкину Державина встретил камер-лакей, он пытался воспрепятствовать его проходу к вельможе, занятому утренним туалетом. Поручик смело отстранил лакея, молвив: «Где офицер идет к своему подполковнику, там ему никто препятствовать не может». Огромный Потемкин сидел в пудер-мантеле. Он уставил свой единственный глаз на вошедшего. Назвав себя, поручик подал прошение, в котором его заслуги и бедствия были перечислены.

«…Вот обстоятельства под командою вашего сиятельства служащего офицера. Для чего я обижен пред равными мне? Дайте руку помощи и дайте прославление имени вашему. Сиятельнейший граф, милостивый государь! Вашего сиятельства всепокорнейший и послушнейший слуга, Гавриил Державин». Так заканчивалось письмо. Прочитав, Потемкин сказал, что доложит государыне.

Через несколько дней во время полкового смотра Державин напомнил о себе Потемкину, и тот сказал, что императрица наградит его в августе, в день Преображения, когда изволит удостоить обеденным столом штаб- и обер-офицеров Преображенского полка.

Ждать пришлось долго… Настала осень. Птицы полетели к югу. Пошли дожди. Облетели листья. Начались заморозки. Повалил снег. Пришла зима… Наступил новый 1776 год… Настала весна. Птицы вернулись. Просияло солнце.

…Ожидаемое награждение затягивалось, но Державин не оставлял мысли об этом и настойчиво бомбардировал сильных мира сего прошениями на высочайшее имя. Такая настойчивость не должна вводить современного читателя в заблуждение. Это была обычная практика в добывании привилегий. В июле 1776 г. он передал новое письмо императрице через ее статс-секретаря Безбородко и по прошествии пяти месяцев, когда снаряжен был во дворец с ротой на караул, был позван к Потемкину. Аудиенция началась с вопроса всесильного фаворита: «Государыня приказала спросить, чего вы по прошению вашему за службу свою желаете?».

Несколько смутившись, Державин все-таки промолвил: «Коль скоро служба моя благоугодной ее величеству показалась, желал бы я быть награжденным деревнями наравне со сверстниками моими, гвардии офицерами. А за спасение колоний по собственному моему подвигу, как за военное действие, чином полковника».

Потемкин встал и зашагал по кабинету в распахнутом халате. «Хорошо! – сказал он наконец. – Но вы в военную службу не способны, и я прикажу заготовить записку о выпуске вас в статскую».

Указом от 15 февраля 1777 г. Державин был пожалован в коллежские советники, то есть произведен в чин шестого класса петровской Табели о рангах, что соответствовало в военной службе полковнику. Одновременно он получил 300 душ в Полоцкой провинции, отошедшей к России после раздела Польши. Наконец-то Державин мог спокойно оглядеться и не спеша найти себе хорошее место.

Вскоре через старых друзей Окуневых он познакомился с домом сильного вельможи, могущего раздавать статские места, – генерал-прокурора князя Александра Алексеевича Вяземского. Это было знакомство особой важности: князь Александр Алексеевич был Андреевский кавалер и генерал-прокурор Сената, т. е. совмещал должности министра финансов, внутренних дел и юстиции. Рекомендованный государыне еще Орловыми, Вяземский умел быть отличным служакой; угождая Екатерине II, не забывал себя, т. е. воровал, но в меру.

Модная картинка. XVIII в.

Никто его не любил, но все у него бывали: как не бывать у генерал-прокурора? Ему было пятьдесят лет. Жена его, урожденная княжна Трубецкая, была значительно моложе своего супруга и старалась придать дому некоторую приятность. Ища покровительства Вяземских, Державин постановил очаровать их и весьма в этом преуспел. Он стал проводить у них целые дни, сделался своим человеком, иногда читал князю вслух, «большею частью романы, за которыми нередко и чтец, и слушатель дремали»: Вяземский – потому, что именно так и смотрел на литературу, как на снотворное средство, а Державин – по врожденной сонливости. Вечерами играли в вист. Что касается княгини, то Державин порою сочинял от ее имени стихи, обращенные к супругу, «хотя насчет ее страсти и привязанности к нему не весьма справедливые, ибо они знали модное искусство давать друг другу свободу». Княгиня была к Державину столь благосклонна, что даже хотела выдать за него свою двоюродную сестру, княжну Урусову, но Державин от предложения отшутился. После всего этого не покажется удивительным, что лето 1777 г. Державин провел в имении Вяземских под Петербургом.

«Князь А.А. Вяземский». К.Л. Христинек

Наконец в августе месяце открылась вакансия в Сенате.

Державин был назначен экзекутором Первого департамента (государственных доходов).

Должность принесла материальную независимость. Пора было подумать об устройстве личной жизни. 30 августа Державин был приглашен сослуживцем Осипом Петровичем Козодавлевым смотреть из окна его дома крестный ход. Были и другие гости, среди которых одна девица особенно привлекла внимание Державина. Было ей семнадцать.