- Я имела в виду, там в телефоне? Это была она? – уточнила Илона.

- М? – с интересом посмотрел я на отца и дочь, чувствую тут какая-то история семейная.

- Она тебя бросила? – ответ Илке, не понадобился. - Вот же сука!

- Илона!

- Ну что Илона! А как еще это назвать?

- М… м-да что-то я видимо неудачно зашел…

- Нет ты оставайся, там, где-то у нас были вафли к чаю. – остановил меня ее папа.

- Пап, это из-за меня, да? Но я же говорила встречайся с кем хочешь. Это же я, когда мелкая была психовала. А сейчас уже давно нет.

- Нет-нет, что ты Ил, ты тут не причем. Просто… Просто так сложилось.

- Хм… Ну что тут скажешь. Все ба… Ой, то есть все что не делается к лучшему. – применил я другую поговорку, для утешения только что брошенного мужчины. – Встретите, я думаю, еще кого-то. Вы очень такой видный мужчина. Я честно говоря думал, что вы такой щупленький какой-нибудь в очках, ну типичный такой архивариус. А вы прямо так сказать кремень! Настоящий полковник!

- Ты ему не сказала? – внезапно убитый горем отец искренне улыбнулся.

- Так, как бы… – развела руками Илона. – Зиня… - на лице Илки отражалась прям вся палитра эмоций, которые в принципе может испытывать человек. Пять тысяч эмоций в минуту! Знаменитый Мохов отдыхает. – Папа, он…

- Я полковник КГБ, председатель, местного естественно, комитета.

Я растеряно посмотрел на Илку ожидая что она скажет шутка, но она кивнула.

- Так вот почему-у! – дошло до меня.

- Что почему?

- Те сотрудники в Сочи, да и эти, и вообще… Бли-и-ин…

- Хочешь в чем-то сознаться? – отхлебнул чай, полковник.

Илка выглядела так, словно она разбила семейную хрустальную вазу, а домой вернулась мама. Вот это поворот. Мое лицо конечно выглядело растерянным и отражало всего одну единственную эмоцию: полного и внезапного прозрения. А вот в голове пролетали тысячи мыслей. Главное было удержать эмоционально нестабильные реакции тела или что там мне осталось от реципиента. «Носитель» относился к органам очень негативно, ну а я сам, их просто не любил. Сейчас я продумывал варианты, и что это меняет. В моем отношении к Илке точно не должно ничего менять, тем более она же не сдала меня до сих пор, главное, как раз это.

- Да, я вынужден. Вынужден сознаться. Борис Михайлович, я виновен.

- Зиня, нет… - замотала головой Илка.

- Я виновен, в том, что люблю вашу дочь и хочу жениться на ней.

- Тфу ты, балбес. – полковник явно рассчитывал на другое, но не все ему меня шокировать.

- Уф… - щелкнула меня Илка полбу. - Ну давайте о чем-то другом поговорим.

- Что же если вы двое думаете, что не понимаю, что тут происходит, вы ошибаетесь.

- И что же происходит? – уточнил я.

- Не строй из себя дурака. У вас уже все было, я это уже понял.

- А-а… - на самом-то деле облегченно выдохнул я. – Ну да, так я и говорю готов жениться хоть завтра. Только придется эмансипироваться или у родителей разрешение брать. Кстати, а вы не хотите вместе с Илоной к нам на воскресный обед прийти. Так сказать, семьями познакомиться?

- К-ха… Знаешь, а ты, Зиня, расскажи о своей семье. – как-то сразу успокоился полковник.

- Ну а что рассказывать? Папа мама, сеструха и я, ах, да еще брательник.

- Ты вроде сказал прибавление у вас? Значит еще один братик? Сколько лет родителям, что решились рожать?

- А это. Да, тут такое дело, прибавление в семье есть, и брат новый, но он не новорожденный.

- В смысле?

- Ну усыновить решили родители ребенка. А что? Очень хорошее дело, усыновить ребенка. Вы видели фильм начался в кинотеатре «генералы песчаных карьеров»? Вот у нас прям такой же беспризорный ребенок. А мы его взяли в семью.

- А как его зовут?

- Славик. Станислав. Он так-то хороший парень.

- То есть… Получается… Это единственный твой брат?

- Ну да. И то, вот усыновили, пока я в Сочи был.

- Потрясающе. – прикрыл глаза рукой Илкин папа.

Как же он мог так лопухнуться? Не проверил информацию. Воспользовался горячей и непроверенной. Обрадовался, что дело сделал и даже потом не стал проверять! Но Биртманы! Какого же хрена они молча забрали ребенка из милиции. Хотя он лично не проверял как именно они его забирали. Он же сам их запугал, вот и забрали лишь бы уйти из отдела. Ох и начудил. А зачем они его усыновили, ведь потом-то уже можно было и не усыновлять? – крутились мысли в голове Бориса Михайловича.

Переживает похоже из-за расставания Илкин папа, – думал я. Принялся ему пересказывать нелегкую судьбу Славика. Илка тоже слушала с огромным интересом, да и ее папа вроде весьма заинтересовался, отвлекся от своей личной драмы. Нас прервал очередной телефонный звонок.

- Да? Да я. О как интересно, значит взяли «Ильича». И что он говорит? Погоди-ка, а где они его взяли? Уточни адрес. Тебе адрес ничего не напоминает? Ты машину сейчас на какой адрес отправил? Вот именно. Ладно, понял.

- Того самого Ильича поймали? – догадалась Илона и спросила явно с ужасом.

- А как же. Правда милиция поймала, придется мне отъехать. Дело важное, надо доложить наверх еще будет по, этому «Ильичу».

- А Ильич вообще интересно вел эфир на радио. А что ему теперь будет? – уточнила Илка.

- Посмотрим, не знаю пока.

Трр- трр! - И снова зазвонил телефон.

- Да? Да, здравствуйте, товарищ Ибрагимов. Да-да, слышал. – явно скрипнул зубами полковник. Пока нет, немедленно выдвигаюсь. Разберемся. Да. Как?! – пауза затянулась видно Ибрагимов что-то долго объяснял. – Но может… - не удалось полковнику вставить предложение.

- Только так! И точка! – донесся из трубки голос Ибрагимова, видимо повысившего голос.

- Все ясно. Понял. – Илонкин папа зло бросил трубку на аппарат. – Вот же сволочи, уже отрапортовали.

- Милиция вперед отчиталась что поймали?

- Да… Ладно, все равно нам сейчас передадут, пора ехать. Ну, вставай жених, ты поедешь со мной.

- Зачем? – ужаснулась Илона. - Он никуда не поедет!

- Как это не поедет? И как это зачем? Вы пока не женаты, время позднее, пора и домой. Подвезу по дороге.

- А ну ладно, спасибо. – кивнул я. - Но я бы лучше сам.

- Нет уж, довезу.

- П-а-ап?

- Что?

- Точно вы…

- Что, точно?

- Зиня, позвони мне как придешь домой. Сразу.

- Э-э – растерялся я.

- Хех… - отреагировал ее отец и остановился на пороге, встретившись взглядом с дочерью.

Некоторое время все постояли на площадке. Между отцом и дочерью происходил словно немой диалог. Я же пытался понять не кажется ли мне все это. Он понял или нет? Илка тоже что ли поняла, что он понял? Ничего не понял я. А Вовчик, он уже заговорил, или пока еще нет? То, что Вовчик заговорит в общем-то сомнений нет. Вопрос только когда и что именно он скажет.

Мы вышли из квартиры и из подъезда. Признаться, я отчаянно трусил в глубине души. Если милиции нечего было предъявить Вовке кроме хулиганки, то комитет… Честно говоря не знаю, что мог пришить ему комитет. Я нифига не знаю УК и практику работы органов. Но если Вова начнет говорить, то сознается во всем, и уже и за кассеты меня притянет. Есть у меня деньги или нет, уже будет неважным, судебный процесс носит обвинительный характер. А через меня еще и на семью… Впрочем, я же не сдам уже никого. Что делать?!

- Ну, зятек. Не желаешь ничего рассказать?

- Нет.

- Точно? Уверен?

- Абсолютно. – надеюсь я был похож на скалу, хоть и отчаянно паниковал в душе.

К подъезду подкатила черная волга. С переднего сиденья выскочил милиционер.

- Капитан Алиев, БХСС, мне поручено... – тот вроде собирался еще что-то сказать, но его оборвал полковник.

- Очень хорошо, капитан. Пересядь на заднее сидение.

- Ты тоже садись, – предложил он мне отправится следом за капитаном. На заднем сидении сидел еще один сотрудник, вероятно не милиционер.

Полковник обернулся и помахал рукой дочери, что смотрела из окна. Ила показывала пальцами трубку у уха. Полковник сел в машину.