Евнухи появляются при дворе и в другой державе эллинистического периода – Понтийском царстве Митридата VI (113–65 годы до н. э.), знаменитого заклятого врага Рима и отпрыска династии персидского происхождения. В рассказе Аппиана о Митридате и его дворе постоянно упоминаются евнухи, особенно в контексте Третьей Митридатовой войны (73–63 годы до н. э.)[54]: Дионисий – флотоводец, Трифон – владетель крепости Коракесий, специальные агенты, например Вакх, который был послан убить всех жен, сестер и наложниц Митридата, а также простые слуги царя и царских женщин[55].

Подобно грекам, римляне также были склонны ассоциировать евнухов с Востоком[56]. Римский историк Тацит отмечает, что среди варваров евнухов не презирают, они могут получать власть[57]. Это замечание сделано касательно парфянского евнуха Абда, но евнухи существовали и в возрожденной Персидской империи Сасанидов (III–VII века). Как и греки, римляне, кажется, сильно переживали по поводу кастрации, вероятно, потому, что это подрывало патриархальную идеологию их общества. В I веке н. э. император Домициан (81–96), как известно, запретил кастрацию на римской земле и контролировал цены на тех евнухов, которых еще предстояло продать работорговцам[58]. И всё же видно, что римская элита хотела владеть евнухами. У самого Домициана был евнух-виночерпий Эарин (что означает «весенний»), которого прославил в своем стихотворении Стаций[59]. Ходили слухи, что после падения преторианского префекта Сеяна в 31 году его евнух Пезон был куплен Клуторием Приском за 50 миллионов сестерциев[60]. У Клавдия (41–54) был евнух-дегустатор Халот[61]. Нерон (54–68) якобы кастрировал своего молодого любовника Спора, а впоследствии этого евнуха взял к себе преемник Нерона Отон[62]. Тримальхион, этот незабываемый персонаж – символ социальных амбиций и дурного вкуса, изображен в компании двух служителей-евнухов[63]. Во времена правления Домициана историк Иосиф Флавий нанял евнуха наставником своему сыну[64]. Сценки из повседневной жизни, описанные в двуязычном школьном учебнике, датируемом, вероятно, концом III – началом IV века, включают список людей, которые составляют римскую семью, и заканчиваются «евнухом»[65]. Действительно, в позднем Риме евнухи стали институциональной особенностью императорского двора[66]. Они служили спальничими (cubicularii), а должность главного спальничего (praepositus sacri cubiculi) давала высокий социальный статус и возможности для вхождения во власть, как показывают случаи Евсевия и Евтропия[67].

Однако у римлян были и другие поводы для знакомства с евнухами. В 204 году до н. э. в Городе был введен культ Кибелы[68]. Центром почитания этой богини был Пессинунт в малоазийской Фригии, и это был один из многих культов богини-матери на Востоке: например, существовал также культ Сирийской богини[69]. Однако о культе Кибелы мы знаем подробнее в его римском контексте. Он был введен в Риме, чтобы принести божественную помощь римлянам в их войне с Карфагеном: поскольку римляне верили, что они произошли от троянца Энея, то культ Кибелы был в своем роде наследственным. С богиней ассоциировалась и фигура Аттиса, ее супруга. По одной из версий мифа, он был ее молодым любовником – мужчиной, которого Кибела заставила оскопить себя, когда обнаружила, что он неверен, и хотя он умер, но был воскрешен богиней. Возможно, по примеру Аттиса добровольная кастрация обрела свое место в этом культе, хотя евнухи ассоциировались с поклонением и другим богиням-матерям[70]. Жрецы-евнухи Кибелы были известны как галлы («петухи»), а их предводитель носил титул архигалла. У галлов был особый кодекс поведения и обряды. Они одевались как женщины, использовали косметику и украшения, отращивали длинные волосы. Устраивались ежегодные празднества, наиболее запоминающимся из них был кровавый день 24 марта, в который жрецы терзали себя, и, возможно, тогда же производилась кастрация. Учитывая их столь экстремальное поведение, часто предполагается, что римские граждане вряд ли сами становились галлами.

Возможно, покажется поразительным, что самооскопление встречалось в Римской империи и в более знакомом нам религиозном контексте – христианском[71]. В Евангелии от Матфея Иисус Христос определил три типа евнухов: тех, кто рожден скопцом, тех, кто стал скопцом, и тех, кто сделал себя скопцом ради Царства Небесного (Мф. 19:12). Значение последней фразы было открыто для разных интерпретаций, и если одни понимали ее метафорически, то есть в смысле сексуальной чистоты, другие воспринимали ее буквально и подвергали себя физическому изменению. Например, Иустин Философ сообщает о случае, когда один христианин искал законного разрешения кастрировать себя, чтобы достичь воздержания[72]. Наиболее известный пример – это александриец Ориген[73]. О том, в какой степени этот вопрос волновал раннюю Церковь, свидетельствует тот факт, что он обсуждался на I Вселенском Соборе в 325 году, который запретил самооскопившимся быть священнослужителями. Впрочем, совершенно очевидно, что эту практику было не так-то легко остановить.

Традиция иметь придворных евнухов, установившаяся в Римской империи, продолжилась и в средневековый период истории ее сохранившейся восточной половины с центром в Константинополе, известной также как Византийская империя и просуществовавшей до 1453 года[74]. Особенно показательная иллюстрация этого – текст, составленный в 899 году атриклином Филофеем, чиновником, в обязанности которого входило организовывать императорские праздники и обеспечивать соблюдение правильной очередности присутствующих гостей. В этом тексте Филофей описывает для своих коллег-атриклинов, кто мог быть приглашен на различные императорские праздники, точный порядок их очередности и основные праздники года, на которые следовало приглашать различные группы людей. В этом описании Филофей доносит до нас подробную информацию о тех титулах, которые могли получать евнухи, и о тех должностях, которые они могли занимать, как зарезервированных только для них, так и общедоступных[75]. Из этого становится очевидным, что византийский двор предлагал евнухам высокий социальный статус и широкий спектр функций. Как и в позднем Риме, придворные евнухи могли стать влиятельными политическими игроками. Никифорица в XI веке был последним крупным примером такого рода, после чего значение евнухов, как считается, упало. Однако Византия дала евнухам место и на монашеских и церковных должностях, что вызывало негативные комментарии со стороны некоторых западных христиан, посещавших Византию, поскольку они считали кастрированное духовенство неканоничным[76].