А потом… Потом будничное: "Мы сделали все что могли." И свернутая койка…

Отсутствие вестей от мамы не давало покоя девочке. Надя не могла поверить, что та забыла о ней. Где-то в подсознании она допускала это, но седьмое чувство говорило, что с мамой случилась беда, что ей нужна помощь. И это разрывало сердце.

Все попытки разузнать о том, что с мамой, не давали результатов. Кто-то отнекивался. Аня, на все вопросы, переводила разговор на неопределенные темы, а на вопросы о том, что же все-таки с ней, отвечала однообразно:

– Мы работаем, пока точно сказать невозможно, наберись терпения…

Постепенно врач Анна из, как казалось Нади, ангела, стала превращаться в обычного взрослого. Она все реже стала подходить к ней. И вообще обращать на нее внимание. Разговоры превратились в официальные: "Как себя чувствуешь?" или "Сегодня голова не болела?" И даже если Надя говорила, что боли невыносимы, Анна делала пометки в журнале и уходила. От этого было ещё больнее, но Надя терпела. Она умела терпеть…

Примерно через неделю, она узнала, что мама в полиции и её обвиняют в убийстве…

Сказать, что это был шок для неё, ничего не сказать…

А узнала она совершенно случайно. Проходя мимо открытой двери ночной медсестры, она вдруг услышала свое имя:

– Мамаша-то Надьки, в тюрьме оказывается.

– Это которой?

– Ну та что с тараканами в голове.

– С шестой палаты которая что ли?

– Ну да. Говорят она убила кого-то.

– Да ты что?

– Точно говорю. Анька рассказывала Сергею.

– А ты подслушивала?

– Да иди ты.

Надя не стала дослушивать перепалку, а бросилась в палату, и зарыдала в подушку. Сразу же к ней подошли подруги. И она впервые рассказала о своих проблемах не Нику, а подругам…

Величественное здание 18 века, практически единственное оставшееся в городе, от некогда огромного комплекса, принадлежало одним из тех структур частного бизнеса, про который говорили: "Их крышует сам…"

Так что, подпольное казино, ресторан, комнаты аудиенций с представительницами древнейшей профессии, "гармонично" сочетались с покосившимися палатками и обшарпанными магазинчиками, облепившими старинное здание. Они, словно нищие попрошайки, застыли в надежде, что им перепадет с королевского стола.

Но короли не торопились бросать кости, они наслаждались своим превосходством, каждый раз напоминая это, звуками сирен и светом проблесковых маячков. Образовав что-то вроде закрытого клуба для особых людей, где одним из главных королей и был Егор Кулешов…

– Здесь? – Валя обратилась к охраннику.

Тот кивнул.

– Один?

– С гостями, – амбал состряпал рожу, должно быть обозначающую блаженство.

– Проследи чтобы нам не мешали, – она сунула зеленую сотенную в карман, заискивающе улыбающемуся охраннику.

– Конечно, Валентина Сергеевна, – он с подобострастием истинного халдея, распахнул перед женщиной тяжелые двери.

Валентина вошла в этот обитель роскоши и похоти, прямиком направляясь на второй этаж, где как обычно оттягивался майор.

Комната, где возлежал местный божок, была отделанная в стиле Арабских королей. Ковры, инкрустированная золотом хрустальная ваза, кальян из чистого серебра, фонтанчики в мраморе . Так майор понимал, византийскую роскошь, почему-то считая её присущей Арабским принцам.

На коврах, батрачили, отрабатывая подачки в виде герыча, пара мальчишек и две девочки, изображая что-то вроде доморощенного стриптиза.

– А ну пошли отсюда, – Валя брезгливо пнула одного из мальчишек.

– Что это ты тут командуешь? – негодующе спросил майор.

– Хватит уже, знай меру. Третий день на работе не появляешься.

– Не твое дело, а ну назад, – заорал Егор, как только девчонки собрались уходить.

– Вон пошли я сказала, – Валентина так посмотрела на испуганных девчушек, что те не задумываясь бросились наутек, на ходу натягивая юбки.

– Не понял, – майор привстал и недобро посмотрел на Валю.

– Дело есть, ты соображаешь или перенести разговор на завтра?

– Говори, – примирился майор и снова плюхнулся на диван, – что за срочность.

– Ты сначала скажи что с Ольгой решил?

– А что там решать, она все подписала, на следующей недели сдаю дело. А что?

– И сколько ей грозит?

– Да так, может условно. Самооборона же. А что? – переспросил Егор.

Валя пристально посмотрела в глаза Егора, не решаясь начать разговор.

– Есть дело… На два ляма…

– Два миллиона? – оживился майор, – что надо сделать?

– Два миллиона долларов, – по слогам повторила Валентина.

Майор чуть не поперхнулся шампанским, которое потихоньку потягивал.

– Два ляма баксов? – переспросил майор.

Валя вздохнув, кивнула…

– За что?

– В общем, пришел заказ…

Валя выдержала паузу внимательно смотря в глаза мента.

– Ну, – не выдержал тот, – говори, что тянешь..

– Заказ… На … Органы. В частности сердце…

Майор непонимающе хлопнул глазами:

– Это как?

– Очень просто, мы находим подходящий объект, оформляем все так, чтобы комар носа не подточил. И…

– И?

– И передаем, заинтересованным лицам. А там уже у них свой канал.

– Так, подожди, – наконец до майора начало доходить, – это же сердце. Так ты… Ты что рехнулась? – заорал Егор моментально протрезвев.

– Слушай сюда…, – она вплотную подошла к менту, – мы погрязли в этом дерьме по уши. Если капнут, нам мало не покажется. Переправлять детей в Стамбульские притоны, это не в пионерские лагеря отправлять. А ты знаешь как они там заканчивают, когда немного подрастут? Нет? Так вот я тебе скажу…

– Не надо мне ничего говорить, – угрожающе привстал мент, – это твои дела, поняла? Я просто… просто закрывал глаза…

– Закрывал глаза? Ты пользовался ими не хуже турецких извращенцев, к тому же получал не малые деньги за молчание, мне хватит одного слова что бы ты исчез, навсегда, – Валентина продолжала грозно нависать над майором. Тот опешив, сжался в диван.

– Короче, или ты со мной в деле или…

– Или что? – начал приходить в себя Егор.

– Или… я найду тебе замену. Послушай два ляма на дороге не валяются. Сделаем дело и можно сваливать. Ты понимаешь?

Егор немного успокоился. Вдруг до него дошла сумма. Два миллиона долларов… Два миллиона…

–А сколько человек в деле?

– Это нам на двоих. По ляму…

Майор задумался.

– А при чем тут Ольга? – вдруг вспомнил Егор.

– Её дочь идеально подходит. По всем показателям…

– Так у нее же это, рак?!

– Да ничего у нее нет. У меня свой человек в больнице. Там какая-то опухоль, но не рак. Сердце в идеальном состоянии… Смотри… ей диагностируют рак. Если ты закроешь Ольгу, я лишу её родительских прав. Отец где-то в Африке… Теперь понимаешь?

– Нет, – Егор помотал головой стараясь её прояснить.

– Короче. Нади констатируют смерть от рака… Ну? Теперь-то дошло?

– Теперь дошло, – после некоторой паузы, тяжело вздохнул майор, – тебе ночью кошмары не снятся? – вдруг спросил Егор и пристально посмотрел в глаза своей подельницы.

– Что? – Валя искренне не понимала сомнения майора. Два миллиона баксов!!!

– А кто заказчик? – поняв что с ней бесполезно спорить о морали, Егор перевел разговор на другую тему.

– Тебе какая разница. Главное деньги уже на депозите. Как только мы дадим согласие, часть переведут на счет в твой банк.

– А что со Светкой делать? – вспомнил майор о свидетельнице, – нужно менять ее показания.

– Ну… это уже твои заботы. В общем твое решение…

Майор тяжело вздохнул.

– Я в деле…

– Отлично… Не дрейфь майор, скоро у нас будет куча денег. Мы сможем зажить по-человечески…

Она похлопала по плечу задумавшегося мента и ушла хлопнув дверью…

– Только бы кровавые девочки по ночам не снились… – в который раз прошептал мент…

Игорь просто стоял возле двери и пытался понять что делать дальше. Мысли роем проносились в голове. Дверь опечатана милицией, он взглянул на дату, опечатана неделю назад.