Рядом опустились носилки, слуги перетащили Рика на них.

– Второй где? – настойчиво тряс Сильвестра Свистун.

– Да тут где-то, от вас не скроется. Боб его зовут, он из Нортхеда. Охотник отличный, скажу я вам, провёл нас до города без сучка без задоринки. Он крупный такой, глаза серые, волос черный, короткий, борода такая до груди, – Монах показал, докуда борода у Боба. – Лет тридцать ему будет. Он всё время с нами был, потом ушёл – домой, наверное. Где живёт, Захар знать должен. Уверен, вы отыщете его без труда, тогда эти двое много интересного вашему королю расскажут. Ну а я, если что, всегда готов опознать этого Боба и подтвердить, что вы отыскали опасного злодея.

Рика погрузили на носилки, он даже открыл глаза, но больше напоминал труп. Самайя потрогала ему лоб.

– Твоя баба? – спросил Свистун. – Что-то я её не помню.

– Она осталась сиротой в Барундии; в Сканналии у неё есть родные, вот она и приехала их искать. Если его милость господин Райгард ей поможет, она будет ему ну очень благодарна, – вставил Сильвестр.

– Её тоже Дайрус привёз? – загоготал Свистун.

– Господин мой, на кораблях было много людей. Кто бы ни привёз, обратно с собой он её не забрал, а нам пригодилось, – подмигнул Сильвестр.

– Слушай, Свистун, Мая со мной, – Рик говорил с трудом. – Дай мне уже убраться к себе, вопросы потом задашь. Вдруг король захочет что у меня спросить? Мая и Дим мне помогут, вон лучше Сильвестра забирай.

Монах живо закивал:

– Ваша милость правы, конечно, я помогу в поимке Боба, коли надо. Его Величество будут довольны!

– Пшёл вон, – Свистун толкнул его на землю. – Помощник нашёлся. Ты его упустил, а я теперь гоняйся! Когда поймаю, ты мне ещё ответишь на пару вопросов! – Свистун позвал несколько человек и спешно направился в город.

Сильвестр вздохнул и пристроился вслед носилкам, которые слуги понесли во дворец.

***

Королевская стража состояла из трёхсот воинов – постоянно во дворце жила только десятая их часть. Набирали сюда как юношей из дворянских семей, так и представителей низших сословий по протекции высокопоставленных знакомых. Командные должности занимали дворяне, возглавлял стражу короля барон Лантон Орланд. Стражник обычно проводил месяц на службе во дворце, после чего девять месяцев жил дома, откуда при необходимости король вызывал его в любое время. Юноши, поступавшие на службу, не имели жён и детей и жили в казарме постоянно, чтобы быть под присмотром, учиться у старших товарищей и время от времени участвовать в «настоящем деле», как между собой они называли события вроде тех, что произошли в Малгарде.

Казармы представляли собой большое помещение в северном крыле дворца на первом этаже возле Северной башни. Оно делилось на три комнаты, в каждой жили по десять человек. Самайя, оказавшись здесь, чувствовала себя очень неловко от запаха мужских тел, разбросанных повсюду предметов одежды и других принадлежностей, а также двух почти голых стражников, которые разглядывали её с явным интересом, даже не думая прикрыться.

Рик кивком указал на постель, укрытую шерстяным одеялом. Двое слуг помогли Рику перебраться на кровать с носилок.

Стражник, сопровождавший их до казармы, отправил одного из слуг за лекарем и оттолкнул Дима, когда тот попытался осмотреть Рика. У стражника была курчавая бородка и щегольски завитые усы.

– Да оставь его, Ларри, пусть, – слабо запротестовал Рик. – Не хватает сдохнуть прямо тут. Этот парень дело знает.

– Где ты его откопал? Я таких в жизни не видывал.

– Да где и всех – в гавани. Лучше сообщи королю, что Дайрус бежал…

– Уж это-то мы знаем, – усмехнулся Ларри. – Жаль, Крисфен опоздал, а то если Дайрус и сбежал бы, то на тот свет.

– Я вот тоже думал, что он успеет, – не вышло. Крисфен должен был выступить из Малгарда на следующее утро после моего отъезда, ему хватало времени прибыть в гавань. Что с ним случилось, не знаешь?

– Да как не знать? – рассмеялся Ларри. – Ему не хватило одного дня на развлечения в Малгарде, вот и подзадержался малость. Не знаю уж, насколько им было весело там, король же нынче в таком настроении, что будь Крисфен тут, папа б ему устроил весёлую ночку.

– Из-за такой ерунды Крисфен не выполнил приказ короля? Ведь Айварих чётко ему приказал…

– Ты же знаешь Криса – ему никто не указ.

– Но мы из-за этого столько народа потеряли, и Дайрус ушёл…

– Не наше это с тобой дело, – посерьёзнел Ларри. – Пусть король сам с сыном разбирается. Ты ж своё дело сделал? Как твоя мечта сразиться с Дайрусом – исполнилась?

Рик скривился.

– Исполнилась, да не вся. Я-то его не убил!

– Дак ведь и он вас не убил, ваша милость, – подобострастно, но с долей насмешки, заметил Сильвестр. – Главное, вы сделали всё, что могли. Не ваша вина, что не только от вас зависел исход боя.

– А ты кто? – спросил Ларри у Монаха.

– Я, ваша милость, хочу познакомиться с вашей страной и вашим королём, о коем много рассказывают в разных странах, где я бывал. Хочу и себя показать, а кто я, одним словом не опишешь. Я и актёр, и поэт, и философ, и эстет…

– Да заткнись ты, – прервал Рик. – Дим, помоги раздеться.

Дим ловко снял рубаху, сапоги и очень осторожно начал стаскивать остатки штанов. Самайя отвернулась – те двое полуголых по-прежнему смотрели на неё. Она поневоле снова повернулась к Рику: тот кусал губы от боли. Сквозь полуприкрытые веки она разглядела его мускулистую фигуру – новый знакомый напомнил ей ученика кузнеца, который жил на окраине Арпена и работал без рубахи.

– Ларри, не глянешь, куда лекарь запропастился? – попросил Рик, на его лбу выступила испарина.

Ларри внимательно посмотрел на товарища, кивнул и ушёл. Рик, уже совершенно голый, наблюдал, как Дим осматривает рану на бедре, качая головой. Самайе показалось, что юноша боится, как бы Дим не объявил, что рана смертельна. На саму рану Рик не смотрел, старательно отводя глаза и время от времени цепляясь отчаянным взглядом за Самайю. Она присела на постели, взяв его руку в свою. Рука была холодная.

– Я думал, Захар тебе нравится, а ты его так запросто сдал, – обратился Рик к Сильвестру.

– Вы или я, какая разница, кто бы его сдал? – пожал плечами Сильвестр. – Он служил Дайрусу, я хочу служить Айвариху. Зачем же мне молчать?

– Хочешь служить Айвариху? – удивился Рик. Самайя была поражена не меньше. Сильвестр не походил на человека, который хочет служить в принципе. – И что ты будешь делать?

– Что потребует король, если мои способности и знания придутся ко двору. Вы ведь замолвите за меня словечко, ваша милость? Мы с Димом и Маей будем служить и вам, и королю, но мы слишком маленькие люди, чтобы король обратил на нас внимание.

– Думаешь, я тебе помогу?

– Я лишь прошу вас помочь нам подыскать какую-никакую работёнку да место, где можно жить, ну а там мы справимся. Дим вот вам подсобит с ногой, Мая языки знает, читать-считать умеет, а то пока она родных-то найдёт! Ну а я, глядишь, напишу хронику вашей страны и прославлюсь на всю Сканналию. Или такую пьесу поставлю для короля, что он другие смотреть не захочет! А ежели вы всё ещё хотите знать имя матери…

– Заткнись, – велел Рик, – не смей об этом говорить!

– Велите говорить, буду говорить, велите молчать, ни слова не услышите, мой господин, – поклонился Сильвестр. – Клянусь вам, король Айварих не встречал более преданного ему человека, чем я.

– Но прибыл-то ты с Дайрусом?

– Так это и есть начало моей хроники, мой господин. Я должен был познакомиться с врагом короля, чтобы потом описать ему этого врага, чтобы описать его слабости и силу, чтобы прославить победу, разузнать планы…

***

Конец речи Рик слушал вполуха, ибо сознание ускользало куда-то далеко. Его знобило, порой к горлу подкатывала тошнота, тело дрожало от слабости. Голос Сильвестра, однако, успокаивал и усыплял не хуже вина или сонного настоя, даже дикая боль от раны, казалось, уменьшилась.

Рик не верил, что Монах говорит правду, но ведь именно он выдал Захара. Рик, хоть и разозлился на Монаха, в глубине души испытал облегчение. Самому объявить Захара шпионом Дайруса ему было бы нелегко – Рик радовался, что Сильвестр его опередил. Про Боба Рик вообще ничего не знал. Если бы не Сильвестр, второй шпион остался бы незамеченным. Может, к лучшему, что Монах в Нортхеде? И Мая… За прошедший день её руки слишком часто помогали ему, уменьшали боль, кормили и поили. Даже помочиться без неё он толком не мог – мужчины не жаждали оказывать такую помощь. Похоже, после всего произошедшего Мая не стесняется его наготы; её ладони держат его руку, обволакивая её теплом. Он порадовался, что не стал дожидаться людей Криса на поле боя вместе с другими ранеными: мысль о встрече с принцем вызывала зубную боль.