-- Ругай меня, Блейд! Ударь меня! Я пришла повиниться перед тобой! Злое дело я совершила... убила среброволосую жрицу друсов... Я ревновала, Блейд. И убила из ревности, -- она подняла вверх лицо, озаренное светом луны. -Люби меня, Блейд! Или, если ты считаешь меня еще дитем, позволь мне любить тебя! Прошу тебя, Блейд... Разреши мне остаться... Люби меня! Я молилась Фригге -- но она не послала мне знамения... только внушила, что я должна прийти к тебе и все рассказать. Ты понимаешь, Блейд? Я говорю сейчас только правду... Я больна от любви к тебе... с самого первого дня, с первой нашей встречи...
Не говоря ни слова, Блейд поднял ее и поцеловал. И он понял, как ошибался. Талин не была влюбленным ребенком. Губы ее, теплые и влажные, обжигали; язык искал его язык. Правда, у нее не хватало опыта, но горячего желания было в избытке -- комбинация, от которой кровь его воспламенилась.
Теперь, когда девушка открылась перед ним, прежняя ее сдержанность исчезла. Она страстно отвечала на его поцелуи, потом слегка оттолкнула от себя и взглянула вниз. Лицо ее, до сих пор бледное, залилось румянцем.
-- О, Блейд! прошептала она, дрожа, -- я боюсь! Я девственница, Блейд... Ты не сделаешь мне больно?
Он повел девушку к постели.
-- Я буду с тобой нежным, Талин. Ты почувствуешь боль, только на мгновение... потом все пройдет... и тебе станет приятно.
Уже в кровати он ощутил ее скованность и страх; он начал осыпать поцелуями ее груди, теплые, с затвердевшими от желания сосками -- сладостные плоды, что сами просились к нему в руки. Он старался быть нежным, но к этому времени возбуждение его достигло предела. Талин слабо сопротивлялась, сдерживая его, шепча, что ей страшно. Наконец он опрокинул ее на спину, заставил раздвинуть ноги и вошел -- сначала осторожно, затем со все возрастающей страстью, не обращая внимания на ее стоны. Постепенно стоны эти сменились слезами, затем нервическим смехом и вскриками. Он почувствовал, как Талин прижалась к нему, крепко обняв за шею; и в следующий миг зубки девушки впились в его плечо. Уже растрачивая себя, он ощутил, как затрепетало в экстазе ее тело, и понял, что впервые за свою короткую жизнь принцесса Талин откликнулась на ласку мужчины.
Долгое время они лежали, окутанные лунным светом, его призрачные лучи посеребрили обнаженные тела, предоставив каждому выбираться своей дорогой из провала сладкого беспамятства. Наконец Талин вздохнула и прошептала, с трудом шевеля пересохшими губами:
-- Так вот на что это похоже, повелитель мой Блейд! Хвала Фригге -- я постигла тайну, и ты раскрыл ее передо мной! Какие глупенькие эти молодые девушки -- они хихикают и болтают про то, чего не познали... Но я вижу теперь -- о том, что такое любовь, невозможно рассказать и нельзя догадаться... и нельзя изведать ее, не испытав.
Блейд поцеловал розовое ушко Талин.
-- Ты снова называешь меня повелителем Блейдом, с улыбкой упрекнул он. -- Наверно, теперь с меня не сдерут кожу и не повесят? Даже на позолоченной веревке?
На мгновение губы Талин скользнули по его губам.
-- Я всегда буду звать тебя так; ведь ты -- мой повелитель! Навсегда! И никто другой мне не нужен!
Блейд, с цинизмом своего возраста и пола, оставил ее слова без внимания и ничего не ответил. Внезапно он привстал.
-- Сегодня вечером я встречаюсь с твоим отцом! Который же теперь час?
Талин погладила его плечо.
-- Не этим вечером -- завтра, мой повелитель. Я говорила с отцом, и аудиенция отложена до утра. Вот -- старик, и его сильно утомило сражение с Фьодаром... Я посоветовала ему отдохнуть ночью.
-- Теперь я вижу, -- хмыкнул Блейд, -- кто правит королевством!
-- Ты будешь им править, -- страстно шепнула Талин, -- и я вместе с тобой! Мой отец не проживет долго.
Наблюдая за ней сквозь полуприкрытые веки, Блейд задумался. Чудесное дитя, дочь варварского народа... кровь на ее руках казалась невинной влагой, потому, что она не ведала иной жизни... иных понятий о добре и зле. Ее ум не обладал и сотой частью тех познаний, которыми была набита его голова... будет набита, поправился Блейд, когда компьютер лорда Лейтона вернет его на Землю.
Талин прижалась к нему и прошептала на ухо:
-- Я говорила с Абдиасом, главным советником отца. Он руководит сетью шпионов... и я узнала много важного для нас.
Блейд, вновь охваченный желанием, хотел обнять ее, но она оттолкнула его руку.
-- Нет, сначала выслушай меня! Я узнала, что Альвис мертва, а Ликанто сошел с ума. Хвала матери Фригге, я довольна! И тебе надо знать о том, что случилось в Сарум Виле.
-- Зачем? Какое мне дело до Ликанто и его жены? -- нетерпеливо спросил Блейд.
Его воспоминания о недавних событиях словно подернулись туманом. Вряд ли Талин могла это понять. Она страстно поцеловала его.
-- Будь терпелив, я все тебе объясню. Говорят, Альвис обвинили в супружеской измене и потому забили камнями насмерть. Ликанто запил, ни на миг не расставался с пивным рогом... говорят, он превратился в лунатика или проклятие друсов поразило его... это не важно, потому что он больше не правит в Сарум Виле.
Блейд приподнялся на локте, целую теплую грудь.
-- И кто же теперь правит в Сарум Виле? пробормотал он, демонстрируя интерес.
-- Кунобар Серый. Он сбросил Ликанто... и двинулся сюда со всей своей армией. Они будут у городских ворот через неделю.
Блейд, лаская губами розовый сосок, не мог извлечь ничего тревожного из этих сведений.
-- И что же? -- спросил он, оторвавшись на мгновение от своего занятия. -- Разве Кунобар не друг твоему отцу и тебе?
-- Конечно. Но теперь кое-что изменилось, мой повелитель... из-за меня. Кунобар Серый давно хотел взять меня в жены. Он заявил об этом, когда я еще была ребенком, как того требует наш обычай. Мне он нравится... но я не любила его и ничего не обещала. Пока...
Блейд поднял лицо от ее груди.
-- Пока?
-- Пока я не рассердилась на тебя... в последние дни. Потому что ты обращался со мной как с ребенком и не видел, что я люблю тебя. Я послала письмо Кунобару. Я...
-- Ты попросила Кунобара выступить в поход и завоевать твою руку в честном поединке со мной, так?
Талин отвела взгляд.
-- Да. Я сразу же пожалела... но было поздно, гонец уже уехал. Но теперь это неважно, мой повелитель.
