Но буря стихала, и на кораблях поднялся недовольный ропот. Как всегда, нашлись бойкие языки, готовые доказать всем и каждому, что нелепо плыть на север и потом маршировать по суше до владений Вота, когда добычу можно найти гораздо ближе. Например, в Сарум Виле. Не самый богатый народ, конечно, но и не бедный. Лучше взять то, что лежит под носом, чем пускаться в долгое и опасное плавание в северных водах. Ну, а Боурн... Что такое, в сущности, Боурн? Нищая рыбачья деревушка!
У Ярла были свои методы справляться с недовольными. Дюжину он выпорол, троих протащил под килем и, наконец, вздернул на мачте негодяя, который посмел пререкаться с офицером. Ропот заглох -- вернее, переместился в кубрик, подальше от глаз капитана.
Ярл стоял с принцессой Талин на крохотном мостике, когда мимо прошла среброволосая жрица. Глубоко надвинутый капюшон скрывает лицо, кувшин со снадобьем, которым она лечила Блейда, прижат к груди... Она ни с кем не разговаривала, ни на кого не глядела. Капитан и девушка наблюдали, как повелительница друсов скрылась в своей маленькой каюте на корме.
Они переглянулись. Талин, в теплой накидке, с вьющимися по ветру прядями каштановых волос, выглядела недовольной. За время путешествия они с капитаном стали добрыми друзьями, и если девушка имела особое мнение на счет того способа, которым Ярл зарабатывал на жизнь, она старалась держать его при себе.
-- Я должна увидеть Блейда, Ярл, -- сказала Талин. Сегодня ночью. И ты мне поможешь.
Ярл не выразил особой радости от этого предложения.
-- Невозможно, принцесса... Ты же знаешь ее приказ! Пока она лечит Блейда, никому не дозволяется видеть его. Я не смею нарушить ее волю.
Золотисто-карие глаза Талин сердито сверкнули.
-- Ха! Вы все ее боитесь! Трясетесь перед ней! И еще называете себя мужчинами!
Ярл задумчиво погладил свой бритый подбородок и усмехнулся уголком рта.
-- Да, принцесса. Мы боимся... мы все боимся... А ты?
Талин не глядела на него, и капитан подумал, что она вотвот заплачет.
-- Конечно, -- наконец шепнула она, -- я тоже боюсь. Я не храбрей любого из вас...
-- Мои люди не трусы, -- произнес Ярл. Но когда дело касается этих... -- он мотнул головой в сторону каюты на корме. -- Даже меня, принцесса, не верящего ни в богов, ни в демонов, они пугают... Сам не понимаю, откуда у них такая мощь... такая власть над людьми... Они обладают силой, очень большой силой, -- Ярл задумчиво уставился в палубу. -- Ведь Блейд еще жив, не так ли? А наши лекари не могли помочь ничем -- только молились Тунору и просили его милости. Жалкое зрелище!
-- Я тоже молилась Фригге, -- нахмурилась Талин. -- Что ж, готова признать, что эта женщина спасла ему жизнь. Но я не доверяю ей... она слишком красива для жрицы!
Ярл, умудренный жизнью, улыбнулся:
-- И слишком долго остается наедине с мужчиной, за которого ты собираешься выйти замуж -- так, принцесса?
Талин бросила на него холодный взгляд.
-- Это неважно. Жрицы друсов приносят обет безбрачия. К тому же, Блейд вовсе не обязан жениться на мне... -- она помолчала. -- Там, в Крэгхеде, я все выдумала, чтобы помочь ему. Мне казалось, что Краснобородый не посмеет пойти против моего отца. Я... Ну, ладно, не будем обсуждать то, что прошло! Мне нужно увидеть Блейда и сказать ему, что я думаю о мужчине, который позволил ударить себя кинжалом!
Ярл поправил шлем с серебряным шпилем и, защищаясь от пронзительного ветра, запахнул плащ.
-- Будь терпеливой, принцесса... и благодарной. Ведь Блейд жив -- как бы ты к нему не относилась! Не думаю, чтобы она солгала... А если так, то скоро мы будем в Боурне и двинемся в земли твоего отца... если я смогу удержать в узде своих головорезов.
В карих глазах сверкнул огонек, и Ярл ощутил некое смутное беспокойство.
-- Терпение -- именно то, что проповедуют друсы, -- произнесла Талин. -- Конечно, когда это служит их целям. Они говорят, что терпение -- великая добродетель, и каждый, кто терпелив и проявляет смирение, будет вознагражден... -- Девушка сделала паузу, потом гневно махнула рукой: -- Но хватит с меня их поучений! Что ж, Ярл, ты можешь не участвовать в этом деле. Я все сделаю сама.
Она посмотрела на дверь каюты, за которой скрылась жрица с серебряными волосами, и Ярлу не понравилось выражение, промелькнувшее в ее глазах. Глава 14
Блейда разбудил солнечный луч, упавший на его лицо сквозь открытый иллюминатор. Друзилла никогда не делала этого -- их встречи происходили при свете масляной лампы, заправленной вонючим жиром, или при свече. Сейчас сияние золотистого солнца и соленый запах моря наполнил тесную каюту. Он чувствовал себя лучше -- гораздо лучше, чем в предыдущие дни. Голова стала ясной и, хотя он был еще слаб, ничего не осталось от подавляющей волю летаргии, властвовавшей над ним в последние дни.
Сильво, открыв второй иллюминатор, состроил жуткую гримасу, в которой Блейд распознал улыбку. С косоглазым слугой произошла разительная перемена: он был чист, выбрит и наряжен в новую одежду ярких цветов.
Сейчас он протягивал Блейду огромную деревянную миску с каким-то пахучим варевом; затем сунул ему оловянную ложку, предварительно вытерев ее о рукав.
-- Похлебка из зайца, хозяин. Вчера мы высаживались на берег, чтобы разжиться съестным -- во время шторма запасы подошли к концу. Ну, я смастерил силки и поймал зайца. Попробуй, хозяин, и скажи, как на твой вкус. Когда-то я был неплохим поваром.
Блейд отхлебнул варева. Оно оказалось восхитительным, и неожиданно разведчик почувствовал, что голоден как волк. Теперь, когда способность трезво мыслить вернулась к нему, он припомнил, что жрица кормила его только корабельными сухарями, размоченными в воде.
Он ел похлебку, наблюдая за Сильво. Тот был взволнован, очень доволен и слишком много болтал.
-- Ты прекрасно выглядишь, хозяин... если учесть, что едва не попал в загробные чертоги Тунора. Да, ты никогда еще не был так близок к смерти! На кинжале, который Ольг воткнул тебе в ребра, был яд, очень сильный яд! Наверно, этот ублюдок Краснобородого любил отца или жаждал власти, раз попытался тебя прикончить.
Перед мысленным взором Блейда промелькнуло видение головы, плавающей в бочонке с вином. Он проглотил последнюю ложку похлебки и с сожалением вздохнул.
